— Нам обязательно ехать куда-нибудь? — спросила она.
— Ну, куда-то да придется поехать, — отозвался Парк.
— Но мы непременно должны что-нибудь делать?
— В каком смысле?
— Можно просто поехать куда-нибудь, чтобы побыть вместе? Куда люди ездят, чтобы побыть вместе. Необязательно даже выходить из машины.
Парк покосился на нее, потом оглянулся назад, нервно осмотрев дорогу.
— Ладно, — сказал он, — ладно. Тогда давай… — Он заехал в парковочный лот и развернулся. — Поедем в центр.
Парк
Они вышли из машины. В центре Парк хотел показать Элеаноре «Drastic Plastic», и «Antiquarium», и все прочие музыкальные магазинчики. И она никогда не была в Олд-Маркет — единственном квартале Омахи, где было на что посмотреть.
По центру болтались компании ребят. Многие из них выглядели экзотичнее, чем Элеанора. Парк отвез ее в свою любимую пиццерию. А потом в свое любимое кафе-мороженое. И в любимый магазин комиксов.
Парк делал вид, что у них настоящее свидание — пока не вспомнил, что так оно и есть на самом деле.
Элеанора
Парк весь вечер держал ее руку, словно был ее парнем.
Потому что он и есть твой парень, балбеска, повторяла она себе.
Этот факт вызывал явное неудовольствие у девушки, работавшей в музыкальном магазинчике. У нее было по восемь дырок в каждом ухе, и она, несомненно, полагала, что Парк — клевый чувак, высший сорт. Она уставилась на Элеанору с видом: «Ты это серьезно, подруга?» А Элеанора вернула ей взгляд вида: «Точняк».
Они прогулялись по всем улицам в торговом районе, а потом пошли в парк. Элеанора даже не знала, что он существует. И не думала, что жить в Омахе может быть так круто. И, по мнению Элеаноры, все это сделал Парк. Мир вокруг него изменялся, становясь чудесным местом.
Парк
В итоге они очутились в Центральном парке (версия Омахи). Элеанора никогда прежде тут не бывала. И пусть было мокро, грязно и холодно — она то и дело твердила, как здесь прекрасно.
— О, гляди, — сказала она, — лебеди!
— Я думаю, это гуси.
— Ладно, но это самые красивые гуси, каких я видела.
Они сели на одну из парковых скамеек и смотрели на гусей, расположившихся на берегу искусственного озерца. Парк обнял Элеанору за плечи, и она привалилась к нему.
— Давай и дальше так делать? — сказал он.
— Что?
— Приезжать сюда.
— Ладно, — отозвалась Элеанора. Она не сказала, что сперва ему придется научиться водить механику. За что Парк был ей очень благодарен.
— И мы можем вместе пойти на выпускной, — прибавил он.
— Что? — Элеанора приподняла голову.
— Школьный выпускной. Ну, знаешь, выпускной бал.
— Я знаю, что такое выпускной. Но зачем нам туда идти?
Затем, что Парку хотелось увидеть Элеанору в красивом платье. Затем, что он хотел помочь маме уложить волосы Элеаноры…
— Затем, что это выпускной.
— И это тупо.
— С чего ты взяла?
— Потому что тема такова: «Я хочу знать, что такое любовь».
— Не такая плохая песня.
— С ума сошел? Это же «Foreigner».
[122]
Парк пожал плечами и распрямил один из ее локонов.
— Я знаю, что выпускные балы довольно тупые, — сказал он. — Но потом нельзя вернуться назад и повторить. У тебя только один шанс.
— На самом деле три.
— Ладно. Пойдешь на выпускной бал со мной в следующем году?
Элеанора рассмеялась.
— Да, — сказала она, — а как же! На следующий год. У моих друзей — мышек и птичек будет куча времени, чтобы соорудить мне платье. Сто пудов. Да. Давай пойдем.
— Ты думаешь, это невозможно, — сказал он. — А вот увидишь. Или я тоже никуда не поеду.
— По крайней мере до тех пор, пока не научишься водить механику.
Временами она была такой язвой!
Элеанора
Выпускной. Точно. Он ведь будет.
Сколько потребуется уловок, чтобы проскользнуть мимо матери!.. Сама мысль об этом потрясала воображение.
Однако теперь, когда Парк пригласил ее, Элеаноре казалось, что все может получиться. Она скажет маме, что идет с Тиной (старая добрая Тина). А собираться можно дома у Парка. Его маме это понравится. Вот только как быть с платьем?..
Бывают ли выпускные платья ее размера? Или придется покупать его в отделе, где затариваются матери невест? И еще нужно будет ограбить банк. Кроме шуток. Даже если сто долларов свалятся с неба, Элеанора ни за что не потратит их на такую ерунду, как выпускное платье.
Она купит новые кроссовки. Или приличное белье. Или магнитофон.
На самом деле она, вероятно, просто отдаст их маме.
Выпускной бал. Эх!
Парк
Согласившись пойти с ним на выпускной в следующем году, Элеанора согласилась также отдать ему первый танец и сопровождать его на вечеринке по поводу вручения премии Американской киноакадемии и на всех прочих и любых балах, куда он только получит приглашение.
Она так ржала, что гуси разорались.
— Давай-давай, гогочи, — сказала Элеанора. — Думаешь, можешь напугать меня своим прекрасным лебединым видом? Обломись, я не из таких девчонок.
— К счастью для меня, — пробормотал Парк.
— Почему к счастью?
— Не бери в голову. — Парк уже жалел, что сказал это. Он пытался выглядеть остроумным и самодовольным. Но вовсе не стремился обсуждать, как так вышло, что он понравился Элеаноре.
Элеанора спокойно взглянула на него.
— Из-за тебя эта гусыня считает меня пустоголовой дурочкой.
— Я думаю, это гусак, разве нет? — отозвался он. — Самец же называется гусак?
— Точно. Гусак. Ему идет. Милый мальчик… Итак, почему это такое счастье для тебя?
— Потому что, — сказал он — так, словно оба слова причиняли боль.
— Потому что почему?
— А может, это мое дело?
— Я думала, что могу спросить тебя о чем угодно. Так потому что почему?
— Из-за моей прекрасной внешности стопроцентного американца. — Парк провел рукой по волосам, созерцая грязь под ногами.
— Ты намекаешь, что плохо выглядишь?
— Я не хочу это обсуждать. — Парк потер шею сзади. — Может, поговорим о выпускном?
