— Та. Они стать несфешие. Фсе в дырьях. И пятнах. Они фыклядеть как поддон в птичий клетка.
— Сама знаю. У меня годы ушли на то, чтобы довести их до этого идеального состояния, глупый ты хомячище! И если ты думаешь, что теперь я улягусь на это, то глубоко ошибаешься. Простоять всю ночь на ногах и то лучше.
— Ну как хочешь, — пожал плечами Хьюго и зевнул. — Лично я идти спать.
Собственно говоря, поэтому-то Пачкуля и устроилась на ночь в своем кресле-качалке, где коротала время за изучением бабулиного рецепта.
Выглядел он так.
Эликсир желаний
РЕЦЕПТ
1 кошачий ус
1/2 ведра болотной трясины
1 перо стервятника
1 локон золотых волос с головы принцессы (срезать ровно в полночь при полной луне)
1 помпон с вязаной шапочки гоблина
7 звезд, украденных с мантии волшебника
1/2 горшка скунсового бульона
1 чайная ложка тараканьего помета
Лягушачьи лапки и мушиные крылышки по вкусу
СПОСОБ ПРИГОТОВЛЕНИЯ
В полнолуние вскипятить в котелке болотную трясину на медленном огне. Возьмите в левую руку острый нож и мелко порубите все сухие ингредиенты (локон, ус, помпон, перо и звезды). Как следует перемешайте. Постепенно добавьте смесь в кипящую трясину. Влейте скунсовый бульон. Посыпьте тараканьего помету. Приправьте специями по вкусу. Доведите до кипения. Сядьте носом точно на север, переобуйте ботинки с ноги на ногу и произнесите следующее заклинание:
Чики-брики, краки-враки,
На горе свистели раки,
Зелье, булькай в моем чане,
Эликсиром стань желаний.
Продолжайте повторять до тех пор, пока петух не прокукарекает пять раз. Снимите котелок с огня и остудите. Затем произнесите волшебные слова (Пей до дна!), отхлебните глоток и загадайте желание. Рекомендуется подавать на стол с зеленым салатом.
* * *
— Хм. По мне, так ничего сложного, — пробубнила себе под нос Пачкуля. — Хотя с поиском ингредиентов придется повозиться. Пойду-ка взгляну, что у меня уже есть.
Освещая себе путь огарком свечи, она направилась к буфету, который, как правило, был у нее забит до отказа всякой всячиной, так что дверцы мгновенно выстреливали наружу, едва ведьма дотрагивалась до ручек. Баночки с сушеными лягушачьими лапками, мешочки с муравьиными яйцами, старые волшебные палочки, треснутые магические кристаллы, бумажные пакетики с загадочными порошками, подписанные «ПОНЯТЬЯ НЕ ИМЕЮ ШТО ЭТО», — все это обычно разом вываливалось наружу огромной кучей и необыкновенно радовало глаз.
Всегда, но не сейчас. Сейчас буфет был пуст. Хьюго выкинул все подчистую.
— Что ж, — хмуро буркнула Пачкуля, окидывая взглядом голые полки. — Напишу список и отправлюсь за покупками.
Следующие полчаса она провела за столом, выводя каракули огрызком тупого карандаша на обороте потрепанного конверта и усердно почесывая затылок. Покончив со списком продуктов, Пачкуля схватила авоську и напялила колпак.
— НУ ВСЕ, Я ПОШЛА, — нарочито громко объявила она. — ЗА ПОКУПКАМИ. ПОПОЛНИТЬ ЗАПАСЫ.
Впрочем, не стоило ей так утруждаться. Хьюго продолжал сладко похрапывать как ни в чем не бывало. Смерив напоследок хомяка угрюмым взглядом, Пачкуля со всей силы пихнула ногой скрипучую дверь и выкатилась на залитое лунным светом крыльцо.
Двор был окутан тишиной. Метла мирно дремала в своем ведерке с водой, а по всей лужайке высились горы дорогого сердцу старого барахла, несправедливо приговоренного к возврату на помойку с наступлением утра.
Вот ее любимый просиженный диванчик, который на прошлый Хеллоуин едва не стащили две каких-то мумии. А вот альбом для фотографий с незабываемыми снимками Туту, куролесившей на экскурсии в Доме с Привидениями.
А здесь что? Не может быть! Письмо в рамочке от Скотта Мертвецки, знаменитейшей звезды кино и чаровидения! Чуть подальше — коллекция ее гневных записок молочнику, скопившаяся за семь лет. А вон там навалены кучкой ее любимые кофточки, стирать которые Хьюго счел опасным для здоровья и предпочел отправить их на помойку. Здесь же и ее первый остроконечный ведьминский колпак, изрядно потрепанный, но такой родной! А рядом с ним коробка с отслужившими свое волшебными палочками, детскими наборами по колдовству и самыми первыми книжками: «Приметы и суеверья» и «Моя первая книга заклинаний». Разбитый термос для болотной воды, увядший ядовитый цветок, дырявый котелок… со всеми этими сокровищами она вынуждена распрощаться навек.
Пачкуля почувствовала, как к горлу подступает комок и жгучие слезы наворачиваются на глаза. Однако как следует погоревать ей не удалось, поскольку неожиданно она поймала на себе укоризненные взгляды сотни с лишним выселенных пауков, которые обиженно показывали на нее лапками и причитали:
— Хороша хозяюшка.
— И это после всего, что мы для нее сделали.
— И ведь ни разу квартплату не просрочили.
— Ой, горе-то какое! Лишиться собственной паутины! И это в моем-то возрасте!
— Не плачь, мамочка, мы о тебе позаботимся. Подыщем уютный закуточек, у гостеприимных хозяев, вот увидишь. Правда, ребята?
— Уж и не знаю, как я туда доберусь. С моим-то ревматизмом во всех восьми коленках! Все равно, как дома там уже не будет. Я умру на чужбине от разрыва сердца. Если, конечно, меня не успеют раздавить раньше. Или склевать.
От этих разговоров на душе у Пачкули сделалось еще тяжелее. Виновато втянув голову в плечи, она спустилась с крыльца и поспешила скрыться со двора в направлении магазина, надеясь, что поход за покупками поможет ей отвлечься от мрачных мыслей.
Глава третья
Зак Олдуй
тут слыхал, ты весеннюю уборку затеяла? — ухмыльнулся продавец за прилавком. Его звали Зак Олдуй, и он был владельцем магазинчика «Колдуй, баба, колдуй, дед», в котором ведьмы закупались всеми необходимыми ингредиентами для своих зелий.
Магазинчик этот, как и большинство подобных заведений, был блуждающим, то есть возникал время от времени то там то сям, где ему заблагорассудится. И если, к примеру, субботним вечером вы вдруг обнаруживали, что у вас иссякли запасы тритоньих глазок, вы никогда не могли быть уверены, что, пойдя за покупками, обнаружите на прежнем месте сам магазин, не то что требуемый товар.
Впрочем, Зак Олдуй был парень не промах. В Непутевом лесу у него имелось достаточно постоянных клиентов, и, как правило, для них в рабочие часы (то есть с полуночи до рассвета) магазинчик находился на своем обычном месте, под раскидистым дубом, у ручья.
