От внезапного удивления девушка привстала, но Елена Васильевна усадила ее назад. — Она ищет Зеркало, Аделина, ей обязательно нужно узнать правду о себе. Эта встреча — неминуема, — пророческим тоном произнесла Елена Васильевна.
Леночка уверенно вошла в ресторан и вместе с официантом стала искать удобное для себя место, как вдруг ее взгляд упал на Аделину. Она некоторое время рассматривала ее, а потом, узнав-таки подругу, радостно побежала в сторону столика.
Леночка изменилась, чуток прибавила в весе, похорошела, расцвела, одним словом, превратилась в настоящую женщину. Волосы уложены в романтичную небрежную прическу, яркий макияж, немного смелые даже для столицы длина юбки и разрез, все в целом было привлекательно, соблазнительно и смело, в духе Леночки, которую помнила Адели с детства.
Они тепло обнялись, и Аделина хотела представить Елену Васильевну, но вдруг поняла, что Леночка не видит гостью.
— Аделичка, какая ты стала теперь! — с восхищением воскликнула Лена. — Такая одежда, такой стиль! Недаром столько лет в столице. Конечно, она прививает вкус даже тем, у кого его никогда не было, — слегка ехидно подчеркнула девушка последнее предложение. — Ну, ничего, я наверстаю!
Аделя хотела что-то ответить, но подруга продолжала:
— Когда ты уехала и оставила этот ужасный город, я, по правде говоря, даже обиделась на тебя. Мне понадобилось много лет, чтобы понять, что там нечего ловить, а ты это сразу усекла. Знаешь, если честно, я ненавижу наш город, это захолустье с его грязными улицами и всяким сбродом. Я так рада, что вырвалась! В последнее время меня не покидало чувство, что я теряю там время, растрачивая себя, чего-то ожидая, на что-то надеясь. Там ведь совсем негде развернуться: все какие-то узколобые, держаться друг за друга, за какие-то традиции. А надо быть выше и шире! Ты меня понимаешь?
И Леночка принялась рассматривать часики на тонкой руке подруги, охая и ахая от восхищения. Аделина хотела что-то сказать, а потом взглянула напротив — туда, где только что сидела Елена Васильевна, и сама ахнула от неожиданности. Напротив нее теперь сидела она сама. Аделина заморгала глазами и фигура напротив сделала то же самое, а потом и вовсе стала двигаться сама по себе.
Вторая копия Аделины повернулась к Леночке, и та, будто не различая, с кем ведет беседу, стала говорить с ней.
— Скажи, а ты часто здесь обедаешь? — Часто. — А часто здесь видишь всяких знаменитостей? — Часто. — А ты любишь одеваться модно? Да кого я спрашиваю! Ты похожа на какую-то суперзвезду! А ты много путешествуешь? — Много…
И Лена прикусила губу, перестала спрашивать, удрученно опустила голову и надолго замолчала, рассматривая свои руки.
Вдруг глаза второй Аделины загорелись каким-то оранжевым пламенем, тем самым, которое подсвечивало глаза Елены Васильевны, и она заговорила каким-то грудным голосом непонятные заклинания, и Леночка, будто загипнотизированная, смотрела впереди себя и слушала, а потом стала отвечать, будто понимала:
— Я всегда знала, что ты везучая. Ты была самая красивая девочка в классе, тебе легко давались предметы, и даже то, что у тебя было трудное детство, ты обратила себе в плюс! Люди тебя жалели и любили… Это делало тебя какой-то благородной в их глазах. Но на самом деле, всего, что у тебя есть сейчас, Аделина, добилась не ты. Как ты могла добиться чего-либо, если ты всегда была неуверенной в себе замарашкой и нищенкой? Если ты была никем! Просто тебе повезло! Повезло больше, чем мне. Вот и все! Но мне тоже обязательно повезет. Я смогу и стану благородной! И меня тоже будут любить!
Аделина ошалело смотрела то на внезапно ощерившуюся от злости бывшую одноклассницу, то на пылающую неясным огнем колдовскую копию себя и не могла вмешаться. Происходило нечто магическое.
Леночка все говорила и говорила, и каждое ее слово будто наносило ей пощечины, от чего лицо как-то некрасиво кривилось, покрываясь неестественными пятнами, на глазах теряя привлекательность, которой она обычно располагала к себе. И хотя язвительные слова были направлены на других, на деле оскорбляли ее саму. Аделина никогда не думала, что в голове у подруги кроются такие недостойные мысли, большинство из которых были абсурдны, злы и просто глупы.
Аделина хотела было остановить словесный поток Лены, ведь каждое ее слово прямо сейчас образовывало невидимые нити преград, которые сама себе пророчила Лена, глядя в Зеркало и видя там просто свое отражение. Но Леночка отмахнулась, вскочила и рассерженно выбежала из ресторана.
Адели рванула вслед за ней, но ее крепко схватили за руку. Обернувшись, девушка увидела Елену Васильевну с горящим густо-желтым пламенем в глазах.
— Оставь ее, здесь мы сделали, что смогли. С ней все будет хорошо, не беспокойся. Она непременно найдет кому сесть на шею и отыщет своего кавалера из талера. Впереди у нее много работы, а, как она заметила, везет действительно не всем, кому-то придется очень потрудиться, ведь часики стоят дорого, — и Елена Васильевна усадила растерянную Адели на место.
— Теперь ты видишь, дорогая, как это работает. И это очень благородная миссия проявлять истинные отражения людей, чтобы они не заблуждались на свой собственный счет и узнали, кто они есть на самом деле. Кто-то же должен был поставить ее на место! Кто-то же должен быть плохим! Но и к тебе это имеет прямое отношение. Если у твоей подруги впереди долгая и довольно интересная жизнь с преодолением своей мелочной завистливой натуры, от которой страдает только она сама, то Зеркало Отчаяния — опасная фигура, впавшая в безысходность или злобу, может натворить таких черных воронок, такой мрак вокруг себя создать, что уж точно запахнет кладбищем.
Аделина ошеломленно слушала и не могла поверить и понять, как она может все это сделать, если у нее нет и никогда не было таких намерений и желаний.
— Это твой выбор, дорогая. Во время становления Зеркало само решает, кем хочет быть: Зеркалом Отчаяния или Зеркалом Возможностей, Зеркалом Надежды или Зеркалом Веры.
— Но разве я хотела им стать? Разве меня кто-то спрашивал? — растерянно спрашивала девушка.
— Понимаешь, когда тебе шестнадцать лет, тут все как у всех. Все в новинку и все страшно, новые сверхвозможности скорее пугают, чем вселяют надежду, и от страха наделать всяких глупостей. Но потом, когда ты понимаешь правила игры, пробуешь этот дар в жизни…
— Дар?! — неожиданно вскричала Аделина, — о каком даре вы говорите?! Да я чувствую себя чудовищем!
— Ну сейчас и проверим, — загадочно согласилась Елена Васильевна, и вдруг ее улыбка некрасиво поползла вниз, будто кто-то смазал уголки губ и растер их по лицу.
Аделина обескуражено уставилась на собеседницу, которая еще пару секунд назад была верхом изыска современной женщины, а сейчас стала превращаться во что-то несусветное.
— Какой ужас! — подумалось Аделине, и словно, в ответ на эту мысль, нос Елены Васильевны внезапно стал разбухать, увеличиваться в размерах, напоминая отвратительно огромный прыщ. Через какое-то мгновение этот кожаный прыщ достиг каких-то безумных размеров, стал плавиться и свисать с лица большими кожаными каплями, будто дьявольское тесто. С телом тоже стали происходить какие-то метаморфозы, от чего фигуру Елены Васильевны странно качало и болтало в разные стороны.
