Вечер опускался на город влажный и душный, при том что температура воздуха днём не поднималась выше двадцати двух градусов. Поэтому жители и гости столицы одевались кто во что горазд: кто-то рискнул надеть шорты либо лёгкий сарафанчик, а кто-то щеголял по улицам по осенней моде – в курточках и джинсе, с зонтиками в руках.
До бульварного кольца Потапов доехал быстро, повернул на Страстной бульвар, терпеливо пережидая пробочные светофоры, собрался проехать на зелёный на пересечении бульвара и Большой Дмитровки и едва успел затормозить и вильнуть влево, к резной чугунной ограде центральной парковой полосы бульвара: перпендикулярно движению потока машин по бульвару с Большой Дмитровки на приличной скорости вынесся чёрный «Майбах», подрезая машину Потапова, раздался взрыв хохота – в кабине лимузина сидели четверо молодых людей и девушка, водитель, скалясь, показал Потапову средний палец, но лучше бы он этого не делал. Потапов сумел затормозить и пропустить дорогущий автомобиль, но двигавшийся рядом шоколадного цвета «Рено Меган» не успел, и его задел правым крылом корпус проносящегося с визгом мимо «Майбаха». Лимузин вильнул, его занесло, и он врезался боком в поворачивающую на бульвар из переулка «Мазду». Раздался удар, скрежет, хор криков, мат!
Движение на бульваре остановилось.
Из «Майбаха» выскочили пассажиры: двое в кожаных безрукавках и кожаных же шортах, небритые, с умопомрачительными причёсками в стиле «вихри враждебные веют над нами» (один сделал из волос выбеленные косички), татуированные, осмотрели своё поцарапанное и помятое сокровище, хором набросились на водителей «Рено» и «Мазды», вылезших из своих машин.
– Ты, чмо, ослеп?! Куда прёшь?! Не видишь, кто едет?! Знаешь, во что тебе ремонт обойдётся?!
– Я ехал на зелёный… – робко начал водитель «Рено», пожилой, в клетчатой рубашке.
– Какого хрена на зелёный?! Мы ехали на зелёный! А ты куда суёшься, огрызок?!
Водителя «Мазды» схватили за грудки. Он начал сопротивляться. К водителю «Рено» подскочил молодой парень, сидевший за рулём «Майбаха», тот, что показывал Потапову палец, в джинсовой двойке, с золотой серьгой в ухе; причёска у него напоминала крашенный в синий цвет петушиный гребень.
– Ты чё сделал, гоблин, в натуре?! Вся твоя тачка не стоит крыла моей! – Он замахнулся на мужчину в клетчатой рубашке, и Потапов, с грустью подумав: везёт же мне в последнее время на отморозков! – вылез из машины.
– Эй, приятель, сбавь обороты!
Парень всё же успел ударить мужчину, замахнулся ещё раз, но Потапов успел перехватить его руку, вывернул, сунул лицом в капот «Рено».
– Не кипятись! Сам виноват!
На него бросилась вся компания, от которой явно попахивало спиртным. Однако в разборку вмешались вышедшие из машины водители, затем пешеходы, начавшие снимать происходящее на мобильные телефоны, и Потапову не пришлось демонстрировать приёмы рукопашного боя. Драчунов оттеснили к их машине, раздались голоса свидетелей, советовавших пострадавшим вызвать полицию.
Потапов отпустил парня с «петушиной причёской», но тот опять полез в драку и снова улёгся лицом вниз на асфальт.
– Ещё раз начнёшь размахивать кулаками – сломаю руку! – пригрозил Потапов. Оглядел толпу. – Кто-нибудь вызовите полицию.
– Да вон она идёт, – ответили ему.
Действительно, на другой стороне бульвара остановилась патрульная машина, и двое служителей порядка, перебравшись через двойную ограду средней пешеходной зоны бульвара, подошли к сгрудившимся машинам и толпе свидетелей.
Первым делом они выслушали вопивших во всю глотку пассажиров «Майбаха», переговорили с его водителем, оттеснили толпу от машин. Затем потребовали документы у водителей «Рено» и «Мазды», а пузатый, громадный как шкаф, толстомордый сержант подошёл к Потапову, сказал скучным фальцетом:
– Документы, гражданин.
– Это с какого бодуна? – удивился Михаил. – Я еле успел увернуться от этих бешеных! Не мои документы надо смотреть, а этих отморозков! Вам же всё объяснили.
– Предъявите, – повторил толстопузый равнодушно.
– В таком случае представьтесь, – сказал Потапов, сдерживаясь.
– Чего?! – выкатил на него сержант блеклые глаза.
– Фамилия, подразделение, всё как положено по закону. Учтите, вас снимают, советую не провоцировать скандал.
К сержанту подошла девица из компании продолжавших распальцовку мажоров, что-то проговорила ему на ухо, бросив на Потапова уничтожающий взгляд.
В свою очередь и Михаил обратил на неё внимание.
Она явно следовала современной моде и делала маникюр не под платье, а под цвет машины. Судя по золотистым, с чёрным узором, ногтям на пальцах рук и ног, а также по золотой капле пирсинга над верхней губой, у девицы была крутая тачка – либо «Ламборгини», либо «Мазератти».
– Толик, вызови наряд, – обернулся пузан-полицейский к своему напарнику. – Сдадим этих клоунов в отделение.
Михаил искренне обрадовался, посчитав, что эпитет «клоуны» относится к безбашенной компании, но он ошибся. Полицейский имел в виду водителей «Рено» и «Мазды» и самого Потапова.
Кровь ударила в голову! Лишь неимоверным усилием воли Потапов сдержал крепкое словцо и желание врезать пузану в складчатую багровую физиономию. Сжав его бицепс, а точнее – жирный кусок плоти толщиной с ляжку обыкновенного человека, он отвёл сержанта к узорчатой ограде, показал удостоверение.
– Майор Потапов! Фамилия, отделение?
Дёрнувшийся было за дубинкой пузан вытаращил глаза.
– Пехов… сержант… Центральный ОВД…
– Лейтенант Золотько не твой начальник, случайно?
– Мой… вторая рота…
– Одного поля ягоды. Придётся вами заняться всерьёз, сержант Пехов, гниёт ваше ОВД как рыба, а рыба, как известно, гниёт с головы. Эта компания не должна уехать отсюда своим ходом! Виноват водила «Майбаха», свидетелей полно, и я очень удивлюсь, если банда избежит наказания!
– Он сын министра образования…
– Да хоть сам министр! Это мешает правосудию? Что ж вы такие несовременные, сотрудники Центрального ОВД? Времена изменились, теперь и губернаторы становятся частыми гостями СИЗО… не говоря уже о полицаях твоего калибра. Всё ведь будет выложено в Сети. Ты меня понял?
– Мне надо позвонить, – взмок сержант.
К разговаривающим подошёл его напарник, долговязый, тощий, субтильного вида; мундир болтался на нём как на вешалке.
– Майор… с Лубянки, – мотнул пузан головой на Потапова. – Требует… по инструкции.
– Может, он липовую ксиву показал. Я патруль с третьей вызвал, сейчас приедет, разберёмся.
– Я тебе покажу липовую ксиву! – рассвирепел Потапов. – Служители закона, мля! – Он достал мобильный, щелчком высветил номер Липягина. – Лейтенант, Потапов беспокоит (он мог бы и не озвучивать свою фамилию, Липягин знал его номер, но в данном случае надо было «надуть щёки», и это сработало), быстро опергруппу на Страстной бульвар, дом десять!
