– Михаил Петрович! Как вовремя! Не ожидал вас увидеть! Привет, Виталий.
– Что случилось?
Фенер оглянулся на дверь, передёрнул плечами.
– Может, я схожу с ума… но меня преследует один тип.
Потапов внимательно всмотрелся в глаза депутата, встал.
– Где он?
– Там, в ресторане, в первом зале.
– Как выглядит?
– Худой, небритый, серая безрукавка…
Потапов вызвал Липягина:
– Боря, ты где?
– Поворачиваю на бульвар.
– В ресторане на первом этаже сидит некий господин, худой, небритый, в серой безрукавке, последи за ним незаметно.
– Выполняю.
Потапов посмотрел на Маринича.
– У вас есть система обзора залов?
Певец виновато развёл руками.
– Мне она ни к чему, монитор стоит в комнате охраны.
– Позовите Степана Фомича.
Владелец ресторана коснулся пальцем пуговки селектора.
– Маша, позови Фомича.
Вошёл начальник охраны.
– Сергей Фомич, – сказал Потапов, – в первом зале сидит подозрительный человек в серой безрукавке, обратите на него внимание, но не светитесь и не подходите. Попытается подняться сюда – предупредите.
Сергей Фомич кивнул и исчез.
– Присядь, – предложил гостю Маринич. – Маша, ещё кофе.
Фенер рухнул на стул так, что тот застонал, дрожащей рукой смахнул пот со лба.
– Чёрт! Когда это кончится!
– С чего вы взяли, что он вас преследует? – спросил Потапов с сочувствием.
– Я заметил его ещё утром, возле дома…
Секретарша Маринича принесла кофе (Фенер поблагодарил её кивком), унесла пустые чашки из-под выпитого Потаповым и хозяином.
Фенер залпом проглотил напиток, полез в карман за платком, вытер подбородок.
– Сначала не обратил внимания, потом увидел на стоянке после обеда, когда заезжал к нашим юристам, а когда собрался ехать домой, снова увидел на стоянке. Решил подстраховаться, домой не поехал, завернул сюда… а он тут!
Маринич покачал головой.
– Действительно, похоже на слежку. Только сегодня заметил? Вчера не было?
– Вроде бы не было.
– Выпить что покрепче хочешь? Глоток вискарика расслабит и успокоит.
– Не до вискарика.
– Интересно, кому ты дорогу перешёл? Бизнесом не занимаешься, политик из тебя никудышный, ни за кем не шпионишь.
– Политик из него как раз весьма серьёзный, – возразил Потапов, – судя по той информации, какой я обладаю. Не слишком ли много ушей было на вашей вечеринке здесь, когда вы обсуждали решение правительства о приватизации оборонки?
Маринич озадаченно потёр щёку.
– Мой кабинет не прослушивается, ручаюсь, Коля… генерал Зимятов присылал своих спецов, они проверяли.
– Я не о вас.
Фенер собрал морщины на лбу.
– Вы хотите сказать, что мои спутники… сексоты?
– Вы их хорошо знаете?
– Достаточно хорошо, с обоими работаю в одной команде не первый год. Они сами под ударом, Ноздренко же убили…
– А второй?
– Боря Редкозуб? Он бывший учитель истории, молчаливый, исполнительный… – Фенер затряс головой. – Нет, не может быть, Боря не годится для роли сексота, у него слишком честные глаза. Я ему верю.
Потапов невольно усмехнулся, но разубеждать депутата не стал, хотя подумал, что среди предателей немало людей с честными глазами.
Позвонил Липягин:
– Судя по обстановке, тип в безрукавке собрался уходить.
– Проследи.
Через минуту в кабинете приоткрылась дверь.
– Виталий Мартынович, гражданин в сером вышел, – сказал начальник охраны ресторана.
Маринич глянул на Потапова.
– Продолжайте незаметно наблюдать и ни во что не вмешивайтесь, – сказал Потапов. – Если начнутся какие-нибудь нестандартные события, сообщите.
Сергей Фомич кивнул, закрывая дверь.
– А мне что делать? – нервно спросил Фенер.
– Езжайте домой, если вас здесь ничто не держит. Заметите слежку – дайте знать. – Потапов подал руку владельцу ресторана и его приятелю. – Звоните, если что. В ресторане мой человек, я с ним разберусь с вашим преследователем.
Липягина в зале не оказалось.
Потапов вышел на улицу, взялся за мобильный:
– Ты где?
– На парковке, – ответил лейтенант. – Мужичок сел в чёрный «Гелендваген», номер «три девятки».
– Вижу, моя машина стоит сразу за ним.
– Что предпримем?
– Пока ничего, наблюдаем. Я сяду, ты не высовывайся, будем ждать.
– Принял.
Потапов обошёл парковку стороной так, чтобы его не заметили из «Гелендвагена», сел в кабину «Ягуара», разглядывая угловатый короб мерседесовского изделия. Тёмные стёкла не позволяли видеть, кто сидит в кабине машины, однако у Потапова сложилось впечатление, что там сидит не один водитель.
Ждать пришлось почти полчаса.
Затем открылась дверь ресторана, и на пороге появились Фенер и Маринич. За ними вышел охранник. Приятели постояли с минуту на крыльце, что-то обсуждая, обнялись, и депутат зашагал к шеренге автомашин, провожаемый взглядами Маринича и охранника.
Потапов напрягся.
Однако Фенер спокойно дошёл до серебристой «Ауди-шестёрки», сел, и автомобиль вырулил со стоянки на бульвар.
Тотчас же двинулся и «Гелендваген».
– Командир? – раздался в клипсе наушника голос Липягина.
– За ним, – скомандовал Потапов. – Я поеду за «Ауди». Но сдаётся мне, что оба мы окажемся в одном и том же месте.
Догадка оказалась верной.
Фенер жил в недавно возведённом жилом комплексе «Хорошёвский» на улице Берзарина, и его машина заехала во двор комплекса между корпусами первым и вторым. Жил же он в третьем, стоящем сразу за первым.
Проезд между корпусами был перекрыт шлагбаумом, но депутат имел дистанционный ключ, и шлагбаум пропустил машину. «Гелендваген» вынужден был остановиться. Из машины вышел водитель в зеленоватом костюмчике, проследовал к будочке за вторым корпусом, что-то показал, и шлагбаум снова поднялся, пропуская чёрный автомобиль.
– Командир?
– Ставь машину где придётся и за ними! – приказал Потапов. – Я подойду сразу к третьему корпусу.
Показывать своё удостоверение и заезжать во двор комплекса было некогда, поэтому машину он оставил на улице, прижавшись к тротуару. Не теряя из виду машину Фенера, проследовал на территорию жилой зоны, оценил манёвр «Гелендвагена»: чёрный автомобиль не стал парковаться на свободное место, а сразу подъехал к центральному входу в третий корпус, куда направлялся и депутат.
