Потапов дождался, когда парень с чёлочкой подойдёт к нему со стаканом воды, и одним движением вымахнул из саркофага.
Спецгруппа
Группа выполнила приказ Щербатова вовремя: едва бойцы успели ворваться в коттедж, как по стенам здания смертельным градом сыпанули пули! Во двор, на траву, на плиточные дорожки усадьбы посыпались как горох десантники в таких же «Ратниках», какие были на Липягине и его бойцах.
Но и в холле коттеджа их ждали не распростёртые дружеские объятия, а очереди из карабинов и автоматов, к счастью, не прицельные, потому что шатающиеся по первому этажу здания «киборги» не ожидали нападения, считая, что находятся в безопасности.
– Витя, дверь! – рявкнул Липягин.
Боец за ним вернулся к двери, начиная стрелять по мелькавшим снаружи фигурам.
– Домино! – крикнул лейтенант.
Группа послушно выполнила маневр, выдвигаясь вперёд шеренгой таким образом, чтобы каждый следующий прикрывал огнём идущего впереди. Дружно, хотя и негромко вследствие шумогасителей, ударили очереди десантных «Абаканов»
[11], рявкнул «Выхлоп», пуля которого пробила насквозь и защитный бронежилет костюма одного из обороняющихся, и его владельца.
Все, кто находился в холле здания и на лестнице, полегли в первые же секунды боя. Из бойцов Липягина был ранен в руку только сержант Тихомиров, остальные остались целыми и невредимыми, хотя кое-кого пули и задели. Но защита «Ратников» уберегла их от ранений.
– Волна! – скомандовал Липягин, волчком прокатившись по гладкому полу холла и влетая в правый от входа коридор.
Ножкин дал очередь в глубь коридора.
Его сосед метнулся туда, нырнул на пол в перекате, выстрелил.
Точно таким же образом действовали бойцы и в левом коридоре, передвигаясь «волной», стреляя по очереди, всплесками, пока не очистили весь первый этаж.
Однако с лестницы, ведущей в подвал, открыли стрельбу в три автомата, и атакующие остановились, не рискуя подставляться под пули.
Закричал Ножкин:
– Командир, угроза с тыла! Они сейчас пойдут на штурм! Мне одному периметр не удержать!
– Саня, Мурат – на вход! – скомандовал Липягин. – Стрелок – займи позицию на крыше!
Снайпер группы Витя Мороз враскоряку помчался по лестнице на второй этаж.
– Остальные – на «вертикаль» в подвал! Костя, по команде «светлячок» вниз и рубим «винегрет»!
«Светлячок» на жаргоне оперативников означал свето-звуковой взрывпакет, «винегрет» – огневой контакт, переходящий в рукопашный бой.
Бойцы заняли позиции.
Липягин сделал паузу.
– Клик?
– Я, я, я, – отозвались бойцы.
– Задача прежняя – подвал, зачистка, ищем майора и домой! Считаю до трёх…
* * *
Оценивать ситуацию пришлось уже в воздухе, после прыжка.
«Аннушка» выполнила свою задачу, выбросила из чрева десант-группу и пошла по кругу над лесом западнее деревни Афанасово, на высоте всего двухсот метров, препятствуя взлёту вертолётов на поле.
Зинатуллин, снижаясь над территорией коттеджа, увидел несколько чёрно-серых
фигур, окруживших двух мужчин на коленях со сцепленными на затылке руками. Все они стояли, запрокинув головы, глядя на опускавшихся парашютистов, но ещё не стреляли, не зная, что за «киборги» посыпались с неба в таких же спецкостюмах, какие были на них.
Ещё с десяток вооружённых бойцов в таких же костюмах перебежками, от дерева к дереву, от камня к камню, двигались к дому и вели огонь по окнам коттеджа, явно собираясь брать его штурмом.
Коттедж дымил и огрызался, хотя его защитники стреляли намного экономнее нападавших.
Появление самолёта и выброс парашютного десанта Росгвардии изменили расстановку сил и положение нападающих. Они вынуждены были обратить внимание на парашютистов, открывших огонь с воздуха, но по ним тут же начали стрелять защитники коттеджа, и запакованные в «Ратники» штурмовики начали отступать, теряя бойцов.
– Товарищ полковник, – связался с Беляковым командир десанта, – мы на месте.
– Там где-то коллеги, – прокричал командующий бригадой быстрого реагирования, – полковник Щербатов и полковник Любичев, отыщите и в случае необходимости прикройте.
– Понял! – Зинатуллин вызвал оперативников: – Лёха, Кир, займитесь бандитами у ворот! Не зацепите мужиков с поднятыми руками, похоже, это наши. Остальным – зачищаем периметр и прорываемся внутрь коттеджа! Там сейчас явный срач, не угрохайте кого-нибудь из своих!
Парашютисты, сбросив парашютные ранцы, бросились на прорыв…
Бой
Лаборант с чёлочкой, получив ещё один удар в глаз – теперь уже здоровый, не тот, по которому прошёлся кулак Потапова, с воплем улетел в угол помещения, сбив со столика рядом с «томографом» какой-то прибор.
Лысый толстяк с писком покатился по полу, сбивая с ног мужчину в грязно-белом халате.
Калажников, вернувшийся в лабораторию после объявления о нападении, испуганно попятился к стойке с аппаратурой.
Не тронулся с места лишь глыбистый командир батальона «Аргус», от фигуры которого исходила волна хищной силы и угрозы. Он только нагнул голову, как бы задумавшись о чём-то постороннем, и Потапов понял, что перед ним боец экстра-класса.
Поэтому на рожон лезть не стал, равно как и махать кулаками и ногами, лишь наметил удары – связку рука-нога в голову и в голень, и уловил ответные намёки на возможные защитные приёмы. Этого было достаточно, чтобы оценить тактику защиты Свирина – «фехтовальную» – удар – контрудар или «камнедробительную» – встречным ударом.
Остановились оба, изучая друг друга.
Потапов бросил взгляд на автомат, висевший на ремне сбоку противника, и Свирин с усмешкой одним движением плеча сбросил оружие на пол.
В лабораторию ворвался спецназовец-«киборг», подталкивая Дарью, затормозил, вскидывая ствол СК-16, но Свирин остановил его жестом:
– Он мой!
– Запасный ход заблокирован!
– Ничего, здесь есть ещё один отход.
– Вали его, капитан! – вдруг хрипло заорал Калажников. – Бей в грудь, прямо в сердце! У него там «закладка» эгана!
Свирин прыгнул к Потапову, раскрываясь так, будто собирался заключить противника в объятия.
Но Михаил не купился на этот приём, известный рукопашникам под названием «поцелуй осьминога»: стоило ему нанести встречный удар по, казалось бы, незащищённому телу, в голову или в живот, и его рука попала бы под контрудар. При этом руки неопытных бойцов ломались как спички! Поэтому Потапов отреагировал сменой позиции: развернулся боком к «осьминогу», приподнял колено левой ноги, как бы начиная па балетного танца, и, когда противник начал «сворачиваться», превращаясь в «живую сваю», стремительно крутанулся вокруг оси, пропуская мимо и «сваю», и её «зазубрины», и нанёс удар коленом с выплеском энергии, в бок Свирина, не защищённый поднятым к груди локтем.
