Миль через двадцать я сделал короткий привал под деревьями в ложбинке справа от тропы.
Абилин давно перестал быть коровьим городом. Перегонщики скота теперь редко заглядывали сюда, предпочитая железную дорогу. Въехав на главную улицу, я сразу же заметил на углу худого человека со светлыми волосами в черной шляпе с плоскими полями; на поясе у него висела кобура, но без револьвера. В Абилине больше не приветствовалось ношение оружия. Я немедленно свернул на боковую аллею, промчался по ней и покинул город. Эту ночь я провел недалеко от какой-то фермы, в стороне от дороги и от посторонних глаз.
Возможно, этот человек заехал сюда случайно, но рисковать мне было ни к чему. Что он не здешний, я определил по кобуре.
Он ведь вполне мог быть тем самым блондином, которого мне следовало остерегаться… Если та чертова бесовка сказала правду.
Глава 19
В платной конюшне Хейс-Сити я спросил хозяина, знаком ли ему Хобби Джэкмен. Тот поднял на меня глаза, выбил табак из трубки и протянул:
— Знаком, как не знаком.
— Он одолжил мне этого гнедого. Подержите его для него.
— Само собой. Здесь за лошадей Джэкмена можно не беспокоиться. Где-где, только не здесь. — Он сплюнул. — Хобби Джэкмен в нашем краю известный человек, мистер. Вы еще не успели въехать, а я уже определил, что это лошадь Джэкмена. Еще до того, как увидел клеймо.
— Мне нужна другая лошадь.
— У меня тут еще одна лошадь Джэкмена. Вороной… жеребец, что надо. Ну как?
Я согласно кивнул. Осматривать коня не имело смысла, ибо я уже понял, что лошадь Джэкмена не могла быть плохой.
— Билла Тилгмена знаете тоже?
— Его все знают, молодой человек.
— Лошадь будет у него. Если нет вопросов.
— У меня таких вопросов никогда не бывает, мистер… В любом случае друг Билла — мой друг.
Поддавшись какому-то дурацкому импульсу, я спросил:
— Что за человек Хобби?
— Платит по счетам. Хорошо заботится о своих лошадях.
Я поменял седла, поблагодарил, по дороге остановился у ближайшей лавки прикупить разных мелочей, проехал пару миль вдоль Бич-Крик на юго-восток, затем, обогнув кустарник и несколько деревьев, свернул на юго-запад. Короткая ночевка в Лонгаут-Холлоу, и, тронувшись в путь еще до рассвета, с первыми лучами солнца мы с вороным уже пересекали Смоки-Хилл — огромную, чуть холмистую территорию, на мили и мили покрытую сочной травой… Иногда случайно промелькнет стадо антилоп. Больше практически ничего. Всего лишь раз на глаза мне попался степной сокол да несколько американских зайцев. Совсем недавно здесь прошли дожди, поэтому за нами совсем не было пыли, чему я только радовался. Я ехал на запад, затем свернул к Уилдон-Дроу, обогнул горы Раунд-Хаус и, наконец, сделал привал на Биг-Тимбер.
Поскольку диких бизонов становилось все меньше, трава росла густая и сильная. Здесь превалировал западный пырей, смешанный с васильками, но встречались островки и других диких трав, благодаря их ярким цветам казалось, что склоны низких холмов устланы чудесными оранжево-розовыми коврами.
Прекрасные места для праздного путешественника, но меня не покидало ощущение грозящей беды. Я чувствовал, что Феликс Янт находился где-то рядом и, подобно всем Лолонессам, обладал даром неожиданно появляться там, где его меньше всего ожидали. Янт, по-видимому, не ездил на Восток вообще: наверное, он сидел там в Колорадо, терпеливо ожидая моего возвращения, как бы зная наперед, что именно так оно и будет. Но если при этом он рассчитывал, что я обязательно захочу повидаться с Терезой, то тут он глубоко заблуждался. Я выкинул ее из головы, не забыв, как она в мое отсутствие прилепилась к нему.
Мне не надо объяснять, что такое удача. Конечно, я хорошо стрелял, умел делать это точно и быстро, однако мне также и везло, нет спора. Но вряд ли стоит рассчитывать, что везти будет вечно.
Билл Тилгмен стоял на улице, когда я подъехал к нему. Он сразу же узнал меня. И усмехнулся, увидев моего вороного.
— Ты познакомился с Хобби. Теперь тебе будет о чем рассказать своим внукам. Можно поинтересоваться, как это случилось?
Я рассказал ему о Бене Блокере и мистере Аттморе, о том, что произошло в поезде и Канзас-Сити. Он слушал, не перебивая. Потом сказал:
— Твоих лошадей приведут сегодня вечером.
— Спасибо. Хочу уехать на рассвете.
— Кстати, те люди, о которых ты упоминал, появились здесь вскоре после твоего отъезда. Один из них повернул назад, на Запад. Больше я их не видел.
— Надеюсь, мне тоже не придется увидеть. Я их не боюсь, но не хотелось бы лишних проблем. Заберу своих лошадей и в путь. Мне на западный склон Рокиз.
— Слышал о таком. — Мне показалось, в его голосе прозвучала какая-то грусть. — Сомневаюсь однако, удастся ли мне когда-нибудь добраться так далеко.
Рано утром, еще до восхода солнца, я пришел в конюшню и тщательно осмотрел лошадей. Они были в полном порядке. Так что можно смело трогаться в путь. К полудню, оставив за собой достаточно миль, я сделал короткий привал и поменял лошадей. На ночевку мы остановились в лощине недалеко от реки Арканзас.
В середине ночи я вдруг проснулся. Все казалось спокойно, однако обе лошади, подняв головы, смотрели в сторону реки.
У меня ушло не более минуты, чтобы натянуть штаны, сапоги и застегнуть пояс с револьвером. Быстрого взгляда на костер хватило, чтобы увидеть — он все еще тлел. Какая небрежность! У меня невольно вырвалось приглушенное ругательство. При таком-то ветре они обязательно учуяли бы дым… Во всяком случае, я мог бы.
Двигаясь бесшумно, словно призрак, я привел лошадей, скатал постель и оседлал своего мустанга, время от времени прислушиваясь и оглядываясь вокруг.
Судя по звездам, я проспал около двух часов. Если там Янт, он, возможно, заметил моих лошадей и решил, что меня надо ждать где-то совсем рядом.
Стараясь не производить ни звука, я присыпал костер песком и повел лошадей на поводу по мягкой траве. Только через полмили мы значительно ускорили шаг, чтобы побыстрее увеличить дистанцию. Повернув на юго-запад мимо песчаных холмов, я прошел сначала в сторону Симаррона, где на каменистом грунте не останется следов, и только потом во весь опор поскакал на запад.
Где-то через час-другой мы резко свернули на юг и скоро остановились на ночевку недалеко от лежбища бизонов вдоль мелкого ручья. На следующий день я уже выехал к железнодорожному разъезду.
Дюжина пустых вагонов. Еще один прицепляют с боковой ветки. Рядом земляная насыпь для погрузки-выгрузки. Туда я и поехал к стоявшему там кондуктору.
— Как насчет подвезти? Лошадей и меня.
Он повернулся ко мне.
— Будет стоить пару долларов.
— Три, — сказал я, — если высадите меня на другой стороне Ла-Хунта.
