— Хенде хох! — закричали фашисты.
Смотрят: пусто в гостиных, в комнатах, в холлах, в залах.
Осмотрели фашисты подвалы, чуланы, кладовые. На чердак, на крышу лазили.
Пусто в подвалах, в чуланах, в кладовых. На чердаке лишь летучие мыши. Лишь ветер шуршит по крыше.
Собрали фашисты жителей:
— Где русские раненые?!
Разводят руками жители:
— Не знаем!
— Впервые слышим.
Объясняют фашисты:
— Семьдесят русских раненых.
— Не знаем.
— Впервые слышим, — опять повторяют жители.
Торопились фашисты. Так и ушли ни с чем.
Вскоре наши снова отбили Свирж. Первый вопрос к населению:
— Где раненые?
Улыбаются жители:
— Живы. Здоровы! Все спасены.
— Все до единого?
— Все до единого.
— Семьдесят?
— Семьдесят! Ровный счет.
Открыли жители клуни, сараи, распахнули двери в крестьянские хаты. Вот где укрылись раненые. Вот куда из имения перенесли их и спрятали местные жители.
Пошли наши солдаты на Львов. Обошли они город. Ударом с востока, с запада освободили советский Львов.
10 тысяч фашистских солдат было убито, ранено и пленено в битве за область и город Львов.
Улыбаются наши:
— Хорошая цифра. Ровный счет.
ПАМЯТНЫЙ ДЕНЬ
Гюльчхара и Каюм, Разия и Назир — родные братья и сестры. Большая у них семья, большая и дружная.
Любят ребята слушать Московское радио. Особенно вечером. Особенно в те дни, когда по радио передают сообщения о наших победах, а затем звучат салюты в честь воинов-победителей.
Все чаще теперь салюты. Гремел он и в тот вечер. Как раз в честь освободителей города Львова!
— Львов освободили! Львов освободили! — закричали Гюльчхара и Каюм, Разия и Назир. Помчались быстрее к матери, к дедушке, к бабушке. — Взяли Львов!
Радость в семействе у всех огромная. Под Львовой отец Гюльчхары, Каюма, Разии и Назира сражался.
— Ура! — дружно кричат ребята. Слушают радио. В честь отца ведь гремит салют.
Отгремели, отпылали в Москве салюты. Стало московское небо снова обычным небом.
Как вдруг новый салют объявлен.
— Даугавпилс освободили! Даугавпилс освободили! — кричат ребята.
Снова в доме радость у всех огромная. Именно там, на берегах Даугавы, за свободу Советской Латвии сражался старший брат Гюльчхары и Каюма, Разии и Назира — отважный боец Хаким.
— Ура! — несутся детские голоса. Слушают радио. В честь брата Хакима салют гремит.
Отгремели, отпылали в выси над Москвой салюты.
Только успокоились ребята. Радость едва пережили. Как вдруг! Что такое? По радио новый салют объявлен. Третий за этот день.
— Станислав освободили! Станислав освободили! — кричат Гюльчхара и Каюм, Разия и Назир. Мчатся снова к матери, к бабушке, к дедушке. — Станислав!
Станислав — это областной город в Западной Украине. Сейчас этот город в честь украинского писателя Ивана Франко называется Ивано-Франковск.
И снова радость у всех огромная. Под Станиславом в армии генерала Андрея Антоновича Гречко сражался родной дядя Гюльчхары и Каюма, Разии и Назира — храбрый танкист Рахмат.
— Ура! — снова кричат ребята. Слушают радио. В честь дяди Рахмата салют над Москвой гремит.
Отпылали, отгремели в Москве салюты.
Расшумелись ребята. Заговорили о танках, о дяде.
— Три салюта — вот это да!
Успокоились дети. И вдруг снова слышат по радио голос: «Говорит Москва…» Притихли ребята, и вот новый салют объявлен. Четвертый за этот день. Салют в честь освободителей города Шяуляя.
— Шяуляй освободили! Шяуляй освободили! — кричат ребята.
И снова в доме радость у всех огромная. Под Шяуляем у Гюльчхары и Каюма, Разии и Назира сражалась родная тетя — отважная медсестра Зульфия.
— Ура! — снова кричат ребята. Слушают радио. Гремит над Москвой салют. Это в честь тети Зульфии гремит над Москвой салют.
Смолкли салюты.
— Вот это да! Четыре салюта! — сказали Гюльчхара и Каюм.
— Четыре салюта. Вот это да! — Разия и Назир сказали.
Не бывало такого — четыре салюта сразу.
Счастливы дети. Отправились спать. Вот ведь день какой им сегодня выдался. Утомились Гюльчхара и Каюм, Разия и Назир. Легли. Глаза закрыли. В момент уснули.
А утром узнали — был пятый еще салют. Сожалели ребята, что этот салют проспали. Конечно, жалко. Не повторилось такого больше — чтобы в день и сразу бы пять салютов. Было это 27 июля 1944 года. Вот ведь какой сверхпобедный день.
ЖАЛО
Наши войска освобождали Молдавию. Оттеснили фашистов за Днестр, за Реут. Взяли Флорешты, Тирасполь, Оргеев. Подошли к столице Молдавии городу Кишиневу.
Тут наступали сразу два наших фронта — 2-й Украинский и 3-й Украинский. Вместе гнали они фашистов. По планам Ставки Верховного Главнокомандования. А планы были такими: под Кишиневом советские войска должны были окружить большую фашистскую группировку.
Выполняют фронты указания Ставки. Севернее и западнее Кишинева наступает 2-й Украинский фронт. Восточнее и южнее — 3-й Украинский фронт.
Генералы Малиновский и Толбухин стояли во главе фронтов.
— Федор Иванович, — звонит генерал Малиновский генералу Толбухину. — Как развивается наступление?
— Все идет по плану, Родион Яковлевич, — отвечает генералу Малиновскому генерал Толбухин.
Шагают вперед войска. Обходят они противника. Сжимать начинают клещи.
— Родион Яковлевич, — звонит генерал Толбухин генералу Малиновскому. — Как развивается окружение?
— Нормально идет окружение, Федор Иванович, — отвечает генерал Малиновский генералу Толбухину и уточняет: — Точно по плану, в точные сроки.
И вот сомкнулись гигантские клещи. В огромном «мешке» под Кишиневом оказалось 18 фашистских дивизий.
Приступили наши войска к разгрому попавших в «мешок» фашистов.
Довольны советские солдаты.
— Снова капканом прихлопнут зверь.
Пошли разговоры — не страшен теперь фашист, бери хоть руками голыми.
Однако солдат Игошин другого держался мнения:
— Фашист есть фашист. Змеиный характер и есть змеиный. Волк и в капкане — волк.
Смеются солдаты:
— Так это было в какое время.
