– А вдруг она заставит тебя стих рассказывать? Что тогда?
– Ну и прочту. Я его на зубок знаю!
– А если литераторша директора позовёт?
– Мы её остановим. Скажем: «Шутка! Первый апрель – никому не верь!»
– Ну ты даёшь! – восхитился Тарасов.
– Что, сдрейфил? – боясь, что Тарасов и впрямь дрейфит, спросил Петров.
– Кто? Я? – взмутился Тарасов. – А чего мне боятся? Шутка ведь! Пойдём, поговорим с ребятами.
– А с девчонками?
– Девчонок я беру на себя!
И мальчишки сломя голову побежали к школе.
Ольга Борисовна вошла в класс. Ученики необычно тихо встретили её, чем сильно встревожили.
«Что-то здесь не так!» – открывая журнал и пробегая глазами строчки с фамилиями, решила она. Хитрые улыбки и многозначительные переглядывания убедили учительницу, что ребята что-то задумали.
– Хорошо, – сказала она. – Начнём новую тему. Откройте тетради и запишите название.
По тому, как разочарованно заёрзали за партами пятиклассники, Ольга Борисовна удовлетворённо отметила, что сегодня урок им сорвать не удалось. Она успокоилась и продолжила объяснение.
Успокоился и Петров. Он с облегчением вздохнул и унёсся мечтами в облака, туда, где нет никакой литературы, да и других предметов, впрочем, тоже.
Урок подходил к концу. Оставалось минут десять до звонка.
– А теперь, – сказала Ольга Борисовна, – посмотрим, как вы справились с домашним заданием. К доске пойдёт…
Класс замер.
– …Петров, – назвала учительница.
Петров так и рухнул с облаков на парту.
– Стихотворение выучил?
– Конечно, Ольга Борисовна, – отрапортовал он.
– Иди, рассказывай. И дневник прихвати.
Петров встал у доски, приосанился, как народный артист перед публикой, и начал.
– Агния Барто. «На букву “Л”».
– Погоди, Петров, какая буква?.. – удивилась Ольга Борисовна.
– «Л», – повторил Петров. – Барто.
– Какая Барто?
– Агния, – уверенно кивнул мальчик.
– Я знаю, что Барто – Агния! – рассердилась Ольга Борисовна. – Позволь узнать, какое стихотворение я просила выучить?
– «На букву “Л”». Агния Барто, – упрямо твердил Петров.
– Не морочь мне голову. Садись – два!
Тихо веселившийся до этого класс вдруг загудел потревоженным ульем.
– За что?!
– Это несправедливо!
– Вы сами задали!
Только отличница Иванова не возмущалась. Она пыталась приструнить не в меру разошедшуюся Сидорову.
Ольга Борисовна посмотрела на класс. Потом лукаво сказала:
– Ну хорошо. «На букву “Л”» так «На букву “Л”». Читай, Петров.
Петров снова принял позу артиста и начал. Постепенно он всё больше и больше воодушевлялся. Видимо, вспомнил, как был влюблён в Сидорову. Даже глаза засияли.
Когда он закончил, класс потрясённо помолчал, а потом разразился аплодисментами.
Ольга Борисовна поставила оценку.
– Молодец, Петров, – возвращая дневник, сказала она. – Садись. Пять!
Петров победителем вернулся на своё место. Раскрыл дневник, чтобы полюбоваться. И брови его медленно поползли вверх. Вместо пятёрки он увидел жирную двойку.
– Ольга Борисовна, вы же сказали, пять…
– Первый апрель – никому не верь! – улыбнулась учительница.
Не хочу учиться – хочу жениться
Пете Бычкову очень нравилась Светка Султанова. Часто по утрам он подкарауливал её возле дома и молча, на почтительном расстоянии провожал до школы. Не приближался и не разговаривал, потому что стеснялся.
Сегодня он, как обычно, притаился в кустах сирени возле Светкиного дома. Солнечное утро, благоухание цветущих веток настроили Бычкова совсем уж на лирический лад. И он незаметно погрузился в свои мысли.
Из подъезда вышла Султанова и прямёхонько направилась к Пете. Мальчишечье сердце так и заколотилось.
– Привет, Бычков! – кокетливо склонила набок голову Султанова. – Хочешь понести? – и протянула Пете разноцветный рюкзак.
Бычков радостно подхватил его. Душа ликовала. Он так долго ждал этого момента. И вот свершилось. Хотелось петь, скакать, а главное – сделать что-нибудь для Султановой приятное. Ведь она не откажется принять в подарок – Петя огляделся вокруг – вот хотя бы эту душистую ветку сирени.
Бычков только протянул руку, чтобы сорвать тяжёлую фиолетовую гроздь, как услышал голос:
– Не губи меня.
Он посмотрел по сторонам, впереди маячила спина Султановой и больше никого.
Петя притронулся к ветке и снова услышал:
– Не ломай меня. Я исполню любое твоё желание. Хочешь, отличником сделаю?
Бычков зажмурился, а когда открыл глаза, упёрся взглядом в спину Султановой и решился:
– Не хочу учиться! Хочу жениться! – И выпустил ветку из рук.
Дальше для Бычкова всё происходило словно во сне. Вот он и Султанова в свадебных нарядах стоят перед директором школы Ириной Геннадьевной. Она зачитала им торжественную бумагу, и грянул марш Мендельсона. Вот жених и невеста поздравили друг друга пожатием рук, а Ирина Геннадьевна обняла своих учеников и подтолкнула к выходу из кабинета.
В квартире Султановых Светка сразу же взяла с тумбочки красочный журнал мод и удобно устроилась на диване. Бычков последовал её примеру: взял с полки «Фантастику» и скромно присел с краю.
Реакция Султановой последовала мгновенно:
– Чего расселся? Ступай на кухню готовить обед!
Пока Бычков чистил морковь, шинковал капусту и жарил мясо, Султанова красила губы, подводила глаза, накладывала румяна – всё, как ей советовали в модном журнале.
Потом она пришла на кухню и спросила:
– Ну что, готово? – и захрустела сочной морковкой.
После обеда Бычков снова было устроился с книжкой, но Султанова сдвинула брови:
– А посуду кто мыть будет?
Пока Султанова играла с Барби, Бычков успел даже отдраить плиту.
