Бетти, которой мысль о холоде и голоде совсем не понравилась, крепче прижала к себе Фантика.
Розалинда хотела постучать ещё раз, но передумала. Вдруг стук его тоже нервирует?
— Пап, мы тебя тут подождём.
Дверь опять распахнулась, и мистер Пендервик вышел из комнаты. Вместо трёх галстуков он был теперь в одном, четвёртом. Этот четвёртый не просто не подходил к костюму — он открыто с этим костюмом враждовал. И у самого мистера Пендервика вид был ещё более потерянный, чем минуту назад.
— Этот галстук… — начала Джейн.
— …просто отличный, — закончила Розалинда, хорошенько ткнув Джейн локтем в бок: не болтай лишнего.
— Mendax, mendax, bracae tuae conflagrant, — сказал мистер Пендервик и направился к лестнице. — Mendax, Рози. По буквам: m, e, n, d, a, x. Посмотришь в словаре после моего ухода.
Девочки, виновато переглядываясь, поплелись за ним. Пёс, сидевший внизу перед лестницей, встретил их страдальческим взглядом и печальным «гав»: его уже целый час тошнило клочьями полотенца.
— Бедный Пёсик, — сказала Бетти.
— Да уж, бедный, — сказал мистер Пендервик. Но особого сочувствия в его голосе никто не заметил. — Пожиратель полотенец! Кстати, на ужин я заказал пиццу, минут через сорок пять её должны привезти. Деньги на кухне на столе, но вы не беспокойтесь, ваш бебиситтер сам заплатит разносчику — я ему объяснил, где у нас что лежит.
— Бебиситтер? — в один голос воскликнули сёстры. Вот это новости! Днём Розалинда прекрасно со всем справляется — что же, вечером она, что ли, не справится?
— Да, бебиситтер, — жизнерадостно подтвердил мистер Пендервик. И как раз в этот момент в дверь позвонили. — Да вот и он!
Открывать пошла Джейн. На пороге стоял Томми с яйцевидным мячом под мышкой.
— Томми? — удивилась Джейн. — Заходи. А где твой шлем?
— Дома. Я решил, что ходить в нём всё время глупо, — ответил он, глядя мимо Джейн. — Привет, Розалинда.
— Так ты и есть бебиситтер? Ты? — Это был серьёзный удар по самолюбию Розалинды.
— Не он, а я! — За спиной у Томми появился… в первую секунду всем показалось, ещё один Томми: такие же длинные руки и ноги, непослушные вихры, широченная улыбка и даже овальный мяч под мышкой, всё один в один.
— А, Ник, — не слишком приветливо сказала Розалинда. Бебиситтер Ник, старший брат Томми, — это, конечно, лучше, чем бебиситтер Томми, но всё равно радоваться особо нечему.
— Не Ник, а «тренер Гейгер», — поправил её Ник.
Подхватив Бетти, он поднял её высоко над головой.
Бетти радостно взвизгнула.
— Пап, — сказала Скай, — но если Ник тут будет главный, он нас всех загоняет со своим американским футболом!
Ник собирался стать профессиональным тренером и никогда не упускал случая попрактиковаться на ком только можно.
— Ничего, переживёте. Раз у меня сегодня тренер по конькам, то у вас пусть будет тренер по футболу. Ну, погоняет вас чуть-чуть.
— Или не чуть-чуть, — добавил Томми.
— Я как раз придумал одну новую комбинацию пасов, — оживился Ник. — Хочу её проверить. Мистер Пен, так я нагружаю их но полной программе, да? Как договорились?
— Нагружай, нагружай! А главное, Ник, никогда не поддавайся на провокации и следи, чтобы тебя не заманили ни на какие свидания.
— Не поддамся, мистер Пен.
— Пап, но мы же… — Розалинда рассчитывала на тихий спокойный вечер: она испекла бы миндальное печенье, поболтала бы с Анной по телефону. А тут братья Гейгеры со своим американским футболом.
— Я всё сказал. — Уже на ходу мистер Пендервик по очереди обнял дочерей, и через секунду дверь за ним закрылась.
— «Я всё сказал»! — Джейн вздохнула. — Вы хоть раз слышали от него что-нибудь подобное?
— Говорю же, папа не в себе, — откликнулась Скай. — Ещё немного — и помутнение рассудка обеспечено.
— Скай, прекрати! — не выдержала Розалинда.
Ник поставил Бетти на пол и потрепал её кудряшки.
— Так, начинаем тренировку. Все во двор! Ассистент Гейгер! — Он обернулся к брату.
Когда Томми, вытащив из-за пазухи свисток, дунул в него что было сил, Розалинда зажала уши руками и одарила «ассистента Гейгера» уничтожающим взглядом — странно, что он тут же не провалился или не испарился.
— Ты… ты… ты осёл!
— Розалинда, ты чего? — Джейн ушам своим не верила. Чтобы Розалинда обозвала кого-то ослом? И не кого-то, а своего же друга? И не просто друга, а Томми Гейгера, в котором от осла ну ничегошеньки нет?
Но Розалинде и «осла» показалось мало: она ещё сердито топнула ногой, а когда выяснилось, что и это не выражает всей глубины её возмущения, сорвалась с места и убежала к себе в комнату.
— А что я сделал? — спросил Томми, горестно глядя ей вслед.
— Ничего, — сказала Джейн. — Да не волнуйся ты, всё в порядке. Ну что, идём?
А вот Скай не была так уверена, что с Розалиндой всё в порядке. Розалинда никогда не обзывается и не топает ногами. Это она, Скай, может топать, злиться, рвать и метать. А Розалинда — самая уравновешенная из всех Пендервиков. Нет, надо всё-таки посмотреть, как она там. Лучше бы, конечно, к ней заглянула Джейн, она в семье главный специалист по чувствам и переживаниям, но братья Гейгеры уже увели Джейн и Бетти тренироваться. Только Пса не увели: пожирателю полотенец было пока не до тренировок. Скай тронула его ногой, но он лишь жалобно вздохнул. Да, от этого помощи не дождёшься, придётся идти самой. И она решительно направилась к лестнице.
Розалинда сидела у себя в комнате и перелистывала латинский словарь.
— Скай, ты не помнишь, как там папа сказал? Mendax, mendax — а дальше?
Скай слегка повеселела. Латынь — это всё-таки проще чувств и переживаний.
— Mendax, mendax, bracae tuae con… не помню дальше.
— Conflagrant, кажется. — Розалинда увереннее зашелестела страницами. — Начну с mendax. Так, men-dax… Хм, получается, «врун». Не понимаю, папа, что ли, назвал меня вруном… вруньей то есть?
— Ну правильно, ты же ему перед этим сказала, что у него отличный галстук.
— А, ну да. Ладно, посмотрим, что там дальше. Дальше bracae — брюки, штаны. Потом tuae — это я знаю, это значит «твой». Ну и conflagrant — по-моему, это какая-то форма глагола… Ага, точно: conflagrare значит «гореть». — Розалинда удивлённо повертела словарь в руках, будто с ним что-то не в порядке… — Нет, не понимаю. Получается «Врун, врун, твои штаны горят»? На вруне штаны горят — это что значит?
Скай чуть не сказала: это значит, у папы крыша едет, а виноваты мы — но сдержалась: она же пришла сюда убедиться, что у сестры всё нормально, а не расстраивать её ещё больше. Что бы такого сказать утешительного?
