— Ладно, — сказала она. — Будь по-твоему. Отнесу тебя в дом.
— Мр-р-р, — снова сказал Азимов, на сей раз гораздо благодушнее.
— Глупый ты кот. — Но пока Скай с котом на руках шла к двери дома Ианты, она всё же не удержалась и почесала его за ушком.
Не успела она позвонить в дверь, как крышка над прорезью для почты откинулась. Присев (прорезь располагалась на уровне колен), Скай увидела прямо перед собой круглые глаза Бена.
— Утя, — сказал Бен.
— Сам ты утя, — ответила Скай. — Где твоя мама?
Бен исчез, но через секунду дверь отворилась, и он появился снова — уже у мамы на руках. Ианта стояла на пороге и так улыбалась, что Скай тут же перестала беспокоиться, умное она произведёт впечатление на соседку-астрофизика или не очень.
— А, Скай Пендервик! Привет, Скай. Принесла нам Азимова? Отлично, спасибо. Это Бен у нас всё время его выпускает — да, Бен?
Бен сосредоточенно разглядывал Скай.
— Касивая, — сказал он.
Ианта чуть не выронила ребёнка.
— Что он сказал? Ты слышала? Он сказал: ты красивая!
— Это вам показалось. — Скай скорчила Бену рожу пострашнее, чтобы он не заблуждался на её счёт.
— Нет-нет, я точно слышала: красивая! «Касивая», он сказал. Ах, как же это здорово! Бен, скажи ещё!
— Утя.
— Ну ничего, один раз получилось — значит получится опять. Скай, ты оказываешь на него благотворное влияние!
Скай этого только не хватало — оказывать благотворное влияние на соседских младенцев. Когда она спустила Азимова на пол и он горделиво прошествовал в дом (никакой благодарности! — подумала Скай), волна звуков, доносившихся со двора Пендервиков, вдруг усилилась, как будто все одновременно закричали, завизжали и засвистели в свистки.
— Мы там тренируемся. — Скай и не подозревала, что тренировка — это, оказывается, так громко. — Мы вам мешаем, наверно?
— Нисколько, — сказала Ианта. — Нам с Беном даже нравится. Ваш папа, наверно, тоже раньше играл в футбол?
— Папа? Да вы что? Он только в шахматы и в бадминтон.
Шум во дворе у Пендервиков продолжал набирать силу, и теперь в нём можно было различить крики ПИЦ-ЦА, ПИЦ-ЦА, ПИЦ-ЦА! Значит, прибыл ужин, тренировка закончилась.
— Мне надо идти, — заторопилась Скай.
— Да, конечно. Ещё раз спасибо за Азимова.
Скай уже шагнула за дверь, но когда на пороге она зачем-то обернулась, в глазах Ианты мелькнуло… Скай не поняла, что в них такое мелькнуло. Может, одиночество? Была бы рядом Джейн, она бы сразу разобралась.
— А идёмте к нам, — совершенно неожиданно для самой себя выпалила Скай. — У нас там пицца. — И Бена с собой берите — если, конечно, маленькие едят пиццу.
— Бен обожает пиццу. Только… — Глаза у Ианты вдруг стали очень осторожными, как в тот раз, когда все между собой знакомились. — Ваш папа, возможно, будет возражать…
— Папы нет дома. И он всё равно возражать не будет. — Скай не взялась бы объяснить, откуда она это знает, но она знала точно: не будет. — Ну что, пошли?
Дом Пендервиков, пожалуй, не совсем был готов к приёму гостей — особенно таких, которые в этом доме ещё не бывали. Пёс, гоняясь за теннисным мячом, только что опрокинул свою миску с водой, и теперь по кухне разлилась обширная лужа. Джейн в лицах описывала Томми грандиозную потасовку во время их последнего футбольного матча, и одновременно Розалинда ругала того же Томми за кусок пиццы, выхваченный из коробки, когда никто ещё даже не сел за стол; Ник — необъезженный мустанг — бегал на четвереньках по полу, дико взбрыкивая, а Бетти — ковбой — старалась удержаться у него на спине; Пёс время от времени наскакивал на ковбоя и на мустанга, пытаясь опрокинуть обоих. Но Ианту, кажется, весь этот кавардак ни капельки не смущал, и даже когда Пёс подпрыгнул и лизнул её в лицо, она только засмеялась — оказалось, она любит и собак, не только котов. А Бен вообще был в восторге, особенно когда Томми встал на четвереньки и предложил ему тоже покататься на мустанге. Наконец лужу вытерли, стол накрыли, пиццу разложили по тарелкам и размели в два счёта, и на кухне стало так радостно-шумно, что машину мистера Пендервика никто не услышал. Поэтому все удивлённо смолкли, когда вдруг хлопнула входная дверь и на собравшихся хлынул целый поток сердитой латыни.
— Nam multum loquaces — как там дальше? Жуткая, жуткая женщина… Она высосала мой мозг! Merito… не помню. Ах, да: merito omnes habemur, nec mutam profecto repertam ullam esse aut hodie dicunt mulierem aut ullo in saeclo. Вот именно! Ни разу. Одна только моя Элизабет! Она, между прочим, никогда не болтала во время концерта. Никогда!..
В следующую секунду мистер Пендервик молча застыл на пороге кухни. Волосы у него на голове стояли торчком, язык галстука свисал из кармана, а сам он изумлённо глядел на Ианту.
— Простите, — наконец выговорил он. — Я не знал, что у нас гости.
— Как же не знали, мистер Пен, — удивился Томми. — Помните, вы попросили Ника побыть бебиситтером? И мне тоже разрешили прийти.
— Томми, папа не про вас с Ником говорит, — громким шёпотом объяснила Джейн.
Покраснев, Томми затолкал в рот случайно оставленную на тарелке корочку пиццы и принялся жевать.
— Пап, это я пригласила Ианту и Бена с нами поужинать, — нарушила молчание Скай.
Мистер Пендервик провёл рукой по волосам, видимо желая их пригладить, но от этого они только сильнее стали торчать в разные стороны.
— Всегда рады вам, Ианта. Правда, пицца, пожалуй, не самое…
Что «пицца не самое», никто не услышал, потому что одновременно с мистером Пендервиком заговорила Ианта:
— Наверно, не стоило приходить, когда вас нет дома, но Скай так по-дружески…
Оба умолкли, не договорив. В следующий раз молчание нарушил Ник:
— Как ваше свидание, мистер Пен?
— Чудовищно. — Он оглядел всю кухню, заглянул даже под стол, где Пёс грыз коробку из-под пиццы. — Анны тут случайно нигде нет?
— Нет, папа, — ответила Розалинда.
— Хорошо. Тогда передай ей, что её тренер Лорен все первые пять концертов Баха трещала как сорока.
Мы слушали Бранденбургские концерты, — добавил он, повернувшись к Ианте.
Она кивнула.
— А шестой?
— А до шестого мы не досидели, — мрачно сказал он.
Бен, в порыве необъяснимой симпатии (необъяснимой, потому что вряд ли он что-то мог знать про Баха), протопал через всю кухню к мистеру Пендервику и подёргал его за штанину. Мистер Пендервик присел на корточки, и они с Беном немного друг друга поразглядывали.
— Утя? — спросил Бен.
— Вроде того, — кивнул мистер Пендервик. — Понимаешь, когда сидишь на таком, с позволения сказать, свидании — хочется поскорее куда-нибудь, как утя… нырь! — Он показал рукой, как ныряет утка. — И честно говоря, Бен, без свиданий оно как-то гораздо спокойнее.
