Один из футболистов, самый высокий и плечистый, не торопясь направился к Нику.
— Чего?
— Хорхе, скажи Розалинде, чтобы она поговорила с Томми про Трилби.
— Розалинда, — лениво сказал Хорхе с высоты своего роста, — поговори с Томми про Трилби.
— Угу, спасибо. — Отпустив Хорхе, Ник отыскал глазами другого такого же гиганта в шлеме. — Лаклан, теперь ты.
— Всё, всё, всё! — Розалинда испуганно замахала руками. — Ты победил. — Зная Ника не первый год, она ни капельки не сомневалась: он будет подзывать к себе всех футболистов по очереди, одного за другим, — пока она не сдастся.
— Вот и хорошо. — Ник кивком отпустил Лаклана. — Так как, Рози, поговоришь с Томми?
Розалинда сердито сверкнула глазами.
— А что мне остаётся делать? Ну поговорю, поговорю я с Томми! Честное слово. Доволен?
— Вполне. Постарайся его как-нибудь убедить, ладно? Я рассчитываю на тебя. И на знаменитое честное слово Пендервиков, конечно. Кстати, — он нахлобучил на себя шлем, — можешь сказать ему что-нибудь по-русски. Он это любит.
— Я знаю по-русски одно-единственное слово — «ньет». Значит «нет».
— Одно так одно, сойдёт. В общем, договорились. — Ник обернулся к своей команде. — Эй, ребята, отдых окончен. Вперёд!
Парни на ходу выстроились в цепочку и побежали дальше по тропинке, выкрикивая своё «ка ест ша». Когда последний из футболистов скрылся за поворотом тропинки и топот десятков ног стих вдали, Розалинда и Пёс заглянули за каменную стенку. Бетти с Беном сидели в куче листвы, мирно прижавшись друг к другу.
— Это просто Ник с друзьями, — сказала им Розалинда. — Можно было не бояться.
— Мы не боялись, правда, Бен?
Бен зевнул и замахал кулачками.
— Он говорит, правда.
— А по-моему, он говорит, что он голодный. — Розалинда взяла Бена на руки, и ей сразу стало хорошо и спокойно. — Пойдём, отнесём его домой.
Бетти забралась в свою тележку, и вся компания двинулась вдоль ручья в сторону улицы Гардем. После пробежки футбольной команды лесная тропинка выглядела заметно более утоптанной, листья смялись и шуршать ими уже не получалось, а кое-где на поворотах тонкие ветки, нависавшие раньше над тропинкой, отскочили и валялись под ногами — видимо, плечи у некоторых полузащитников оказались широковаты.
Да, бег по пересечённой местности не принёс пользы Квиглину лесу, и насчёт пользы для футбольной команды у Розалинды тоже имелись некоторые сомнения. Теории и идеи возникали у Ника постоянно, они просто роились у него в голове, и они были, конечно, замечательные, но чаще всего немного недодуманные. Взять хоть эту его бредовую идею: Розалинда должна поговорить с Томми о Трилби, видите ли, он так решил, и всё тут! Да Томми терпеть не может, когда ему указывают, что делать, — и это понятно, раз старший брат всю жизнь им командует. В общем, ничего хорошего Розалинда от предстоящего разговора не ждала.
Перед домом Ианты Розалинда как следует отряхнула Бена, потому что в Квиглином лесу он, конечно, успел немного запачкаться и вываляться в листьях. Всё-таки Розалинда первый раз сама водила Бена на прогулку, и было бы неплохо вернуть его маме в приличном виде. На всякий случай она отряхнула заодно Бетти, а также Пса, ну и себя за компанию, и только после этого позвонила.
Когда Ианта открыла дверь, в руке у неё была красная ручка, ещё несколько разноцветных ручек торчали из нагрудного кармана, а остальные были заложены за уши.
— Ой, мы помешали? — спросила Розалинда. Она нарочно увела детей подальше от дома, чтобы Ианта хоть пару часов от них отдохнула. Бетти и так проводит у соседей слишком много времени, и ещё неизвестно — вдруг она каждый день устраивает у них разгром. — Рановато вернулись, да?
— Нет-нет, как раз вовремя! Просто мне тут трезвонил один мой бывший коллега, полдня не давал покоя. А когда я не ругалась с ним по телефону — проверяла студенческие работы, на это тоже нужны крепкие нервы. Некоторые мои студенты называют обсерваторию Ниццы «обсерваторией Пиццы»… Ну, входите!
Все так и сделали, один только Пёс улёгся на крыльце — охранять красную тележку и ждать, когда в окошке покажется его друг Азимов.
Розалинда до сих пор чувствовала себя немного странно, переступая порог этого дома: предыдущие его хозяева были не слишком общительны. А с детьми и вовсе необщительны. За все годы она заглядывала к ним от силы раза два или три, и в памяти у неё осталась серая, будто пыльная комната с плотно зашторенными окнами. Теперь же, когда в доме поселилась Ианта, всё стало по-другому: стены где светло-кремовые, где зеленоватые, никаких штор нет в помине, только лёгкие полупрозрачные занавески, и те отдёрнуты в сторону, чтобы было светлее. И пахнет чем-то очень приятным — Розалинда принюхалась, — может, апельсинами?
Пока Ианта на кухне готовила для всех перекус, а Бетти с Беном ей помогали, Розалинда бродила по гостиной и разглядывала семейные фотографии. Вот Бен — совсем ещё крошечный, с толстыми-претолстыми щеками и рыжим пухом вместо волос. На следующей карточке опять Бен — ему, наверно, с пол годика: почти такой же толстячок, но уже умеет смешно улыбаться. А дальше годик, тут он уже не такой толстячок. А вот Ианта и какой-то высокий светловолосый мужчина стоят рядом, держась за руки. Розалинда наклонилась посмотреть поближе.
— Это Дан, мой муж. — Ианта уже вернулась вместе с детьми и тарелкой, на которой с одной стороны было выложено овсяное печенье, а с другой — да, так и есть, ломтики апельсина.
— Простите, что я разглядываю без спроса…
— Ничего, можно. Угощайся, у нас сегодня печенье с апельсином.
— Он был красивый, ваш муж.
— Да. И ещё умный. И вообще очень хороший. Знаешь, как он погиб? Ехал домой, а какой-то пьяный негодяй врезался в его машину. За полгода до рождения Бена. — Помолчав, Ианта добавила: — И вот это мне почему-то обиднее всего. Что они с Беном так и не увиделись.
— А потом… — Розалинда не знала, как спросить. — Потом вы привыкли?
— Потом привыкла. — Ианта улыбнулась. — Постепенно.
Прихватив с собой запас печенья, Бетти с Беном переместились к окну и продолжили свою бесконечную слежку, а кот Азимов вился у их ног. Время от времени секретные агенты о чём-то шептались, и Розалинда опасалась, что сейчас они опять высмотрят на улице Человекомуха. А минуту спустя выяснилось, что опасалась она не зря: Бетти и правда кое-кого высмотрела. Только не Человекомуха. Хуже.
— Томми! Томми пришёл домой! — закричала она. — Розалинда!
— Бетти, я прекрасно тебя слышу. — Хорошо, что окно закрыто, подумала Розалинда, иначе бы и Томми прекрасно услышал, даже с той стороны улицы.
— Славный парень Томми, — сказала Ианта. — И внешне очень даже интересный, да? И он, и его брат… Хотя на этот счёт я могу ошибаться. Помню, когда мне было лет двенадцать-тринадцать, взрослые вечно не могли разобраться, кто интересный, а кто так себе, всё время промахивались. Ты-то как считаешь?
