Во время экспедиции Г.Я. Седова в Петербурге и за границей много писали и говорили о необходимости оказать помощь русским полярным экспедициям – Седова, Брусилова и Русанова. Решительно об этом высказалась руководитель Русского географического общества П.П. Семенов-Тян-Шанский, известный полярник Фритьоф Нансен и др.
Но вернувшиеся на родину участники экспедиции Седова были встречены неприветливо и даже враждебно. После долгих мытарств матросы подали на имя царя телеграмму, в которой писали: «Много лишений и невзгод нам пришлось перенести вследствие недостаточного оборудования экспедиции. Чаша испытаний переполнилась, когда наш дорогой начальник, настойчиво преследуя свою заветную мечту водрузить русский флаг на Северном полюсе, погиб смертью идейного мученика. Вместо отдыха на родине нас ждало горькое разочарование: нас бросили на произвол судьбы на полуразрушенном экспедиционном судне без гроша денег…»
Такое же отношение царское правительство проявило и по отношению к семье трагически погибшего героя-полярника.
В Гидрографическом управлении Морского министерства не предприняли реальных шагов к обработке и опубликованию собранных экспедицией Седова научных материалов.
Г.Я. Седов составил две карты Новой Земли. По своему качеству они стоят несравненно выше всех предыдущих и сильно изменили представление об очертаниях исследованных берегов.
Метеорологические станции экспедиции Седова в бухте Фоки на Новой Земле и в бухте Тихой на Земле Франца-Иосифа доставили весьма ценные материалы по изучению атмосферного режима столь редко посещаемых областей. Ежечасно в бухтах Фоки и Тихой производились наблюдения над приливами и отливами. Эти данные дали возможность осветить вопрос о распространении приливных волн у берегов Новой Земли и Земли Франца-Иосифа, а также определить элементы приливно-отливной волны. Во все время плавания производились наблюдения над температурой моря на разных глубинах, над прозрачностью и делались промеры. Велись систематические наблюдения над северными сияниями. Многие из сияний зарисовал участник экспедиции Седова Н.В. Пинегин.
Одновременно с экспедицией Седова отправились на север еще две русские экспедиции – Русанова и Брусилова. Участники обеих этих экспедиций погибли. Экспедиция Седова – единственная, давшая значительные научные результаты.
Только после 1917 г. были опубликованы научные результаты экспедиции Г.Я. Седова. Имя его получило широкую известность. Советские полярники успешно продолжали работы, начатые мужественным сыном азовского рыбака, по исследованию Арктики.
В 1929 г. ледокол «Седов» доставил на Землю Франца-Иосифа зимовщиков, полярников, поселившихся в бухте Тихой, в которой зимовало судно Г.Я. Седова «Фока».
В 1990 г. в поселке Седово был открыт музей Г.Я. Седова, в котором представлены материалы о подготовке и проведении экспедиции к Северному полюсу под руководством Седова в 1912–1914 гг., а также об экспедициях Седова на Колыму в 1909 г. и Каспий в 1911 г.
В музее хранятся оригинальные экспонаты со «Святого Фоки» – части обшивки корабля, совковая лопата, найденная на месте гибели Г.Я. Седова на острове Рудольфа, части фотоаппарата и бритва, принадлежавшие участнику экспедиции художнику Н.В. Пинегину.
В 1929 г. экспедиция Отто Юльевича Шмидта поставила на острове Рудольфа памятную доску. На месте предполагаемого захоронения Седова экипаж дизель-электрохода «Обь» установил столб, на котором в верхней части написано «Седов», а ниже по окружности идет надпись «Экспедиция на «Седове». На мысе Бророк (юго-запад острова Рудольфа) на толстом деревянном брусе закреплена памятная доска с надписью: «Expedition Leut. Sedov 1912–1914 гг.». В 1934 г. советская гидрографическая экспедиция на ледоколе «Малыгин» установила на острове Рудольфа знак в память об экспедиции Г.Я. Седова.
В 1938 г. зимовщики полярной станции на острове Рудольфа нашли на мысе Аук флагшток и флаг, которые Георгий Яковлевич мечтал установить на Северном полюсе. На медном кольце древка была надпись латиницей «Sedov Pol. Exped. 1914». Это древко в 1977 г. было установлено на Северном полюсе участниками похода атомного ледокола «Арктика».
В 1977 г. на скалистом островке около мыса Столбовой был установлен памятный знак в честь гидрографической экспедиции Г.Я. Седова, который представляет собой металлическое сооружение высотой около 3 м. Седову установлены памятники в Ростове-на-Дону и Седове. Памятник в Ростове-на-Дону представляет собой бронзовый бюст на высоком постаменте из белого мрамора. Седов изображен во время полярной экспедиции, из овального башлыка выглядывает мужественное изнуренное лицо со строгими глазами, излучающими веру в свое дело.
(По материалам NPLit.Ru: Библиотека юного исследователя)
П.П. Семенов-Тян-Шанский: полвека во главе Географического общества
На крайнем юге нашей страны, в Средней Азии, высятся горные хребты и плоскогорья Памиро-Алая и Тянь-Шаня. Сто лет назад эти горные системы были почти неизвестны науке. Еще более загадочным для географов оставался Тянь-Шань: его не посетил еще ни один европеец.
Пётр Петрович Семенов родился в 1827 г. в Рязанской губернии, в военной дворянской семье. Дед великого ученого был участником знаменитой итальянской кампании Суворова и перехода через Альпы, принимал участие в 37 сражениях.
Отец был известен как драматический писатель. В 1812 г. он участвовал в Бородинском бою, получил отличие, дважды попадал в плен, дважды бежал и во время занятия Парижа находился в русских войсках. Он женился на Александре Петровне Бланк, ближайшие предки которой были известными зодчими, и поселился в своем имении. Младшему сыну Петра Николаевича – Петру, будущему знаменитому путешественнику – шел только еще седьмой год, когда его отец умер от тифа. Это несчастье так потрясло Александру Петровну, что она сильно заболела. Семья распалась. Пётр в продолжение двух лет жил в Москве у родственников.
Скоро оборвалось и систематическое учение. Материальные затруднения и болезнь матери заставили ее вместе с младшим сыном вернуться в деревню.
Зимой главным занятием было чтение. Наконец, это бессистемное чтение обратило на себя внимание родственников, изредка навещавших усадьбу. Петру шел уже четырнадцатый год, когда к нему пригласили учителя, почтенного старичка Данила Ивановича Крейме. Выбор оказался удачным. Они проводили вместе целые дни. На экскурсиях и при сборе коллекций ученик получал объяснения всех непонятных для него явлений природы. Оба с одинаковым увлечением собирали цветы, засушивали в гербариях и закрепляли за ними латинские названия.
П.П. Семёнов-Тян-Шанский. Скульптор М.Л. Литовченко
В конце 1841 г. за Петром заехал старший брат, учившийся в Царскосельском лицее: оба отправились в Петербург, где Пётр поступил в школу гвардейских подпрапорщиков.
