В этом же году Ковалевский уже оказывается в глубине Азии, в качестве члена русской духовной миссии в Бейпине. Вернувшись в 1850 г. в Россию, Ковалевский в 1851 г. снова посещает внутренний Китай совместно с торговой экспедицией. При этом Ковалевскому удалось добиться от Китая разрешения на проезд миссии по новым, более коротким караванным путям, минуя аргалинские пески. В том же 1851 г. им был подписан со стороны России Кульджинский договор, по которому для русской торговли была открыта Джунгария. В 1853 г. Ковалевский снова отправляется в Черногорию, где, в должности русского комиссара, он способствовал прекращению военных действий и положил начало мирным переговорам между Черногорией и Турцией.
В 1856 г. Ковалевский был назначен директором Азиатского департамента Министерства иностранных дел. До этого он некоторое время провел в действующей армии на Дунае, а затем в Севастополе, где пробыл весну 1854 г. В 1861 г. Ковалевский становится сенатором и членом совета Министерства иностранных дел.
Е.П. Ковалевский принимал деятельное участие в работе Русского географического общества. Действительным членом его он был избран в конце 1847 г., перед своим отъездом в Африку; с 1857 г. по 1865 г. был помощником председателя, а в феврале 1865 г. был избран почетным членом. Ковалевский писал также беллетристические произведения и был основателем и деятельным членом Комитета для пособия нуждающимся литераторам и ученым (Литературный фонд). Скончался Е.П. Ковалевский в Петербурге 3 октября 1868 г.
Необходимо остановиться на кратком изложении некоторых взглядов и наблюдений Е.П. Ковалевского над коренными обитателями внутренних частей Африки, им посещенных. Большое пространство между Белым Нилом и Голубым к югу от слияния их у Хартума, носящее название Сеннарского полуострова, населено различными племенами. Ковалевский внимательно присматривается к туземцам, наблюдает их нравы и обычаи, испытывает многих из них на практической работе и отзывается о них с большой похвалой. Работа Ковалевского представляет большую ценность для этнографической науки. Ковалевский дал довольно подробное описание материальной и духовной культуры общественного строя ряда африканских племен (оромо, динка и др.). Но самое главное в работе Ковалевского это его критический разбор расистской точки зрения на негров, который до сих пор не утерял своей актуальности.
По его словам, мнение западноевропейских ученых, которые «ставят негра на самой низкой ступени человеческого рода», выявляет «непреклонный эгоизм и самодовольное заблуждение людей, считающих себя привилегированной кастой человечества».
«Я защищаю человека, у которого хотят отнять его человеческое достоинство», говорил Ковалевский. И эти слова – его завещание потомкам.
П.И. Козлов: наследник и преемник Пржевальского
19-летний Петр Козлов сидел на крыльце избы, смотрел на далекие звезды и думал… Он думал о своей бедности, которая заставила его уехать от родной семьи сюда, в местечко Слободу Смоленской губернии, ради куска хлеба. Он жалел о том, что по окончании четырех классов начальной школы ему не удалось учиться дальше. А к учебе его постоянно тянуло: книги были его лучшими друзьями. Особенно он увлекался рассказами о путешествиях.
В то время (в восьмидесятых годах XIX в.) русский путешественник Пржевальский уже имел мировую славу. Газеты и журналы были полны статьями о нем. Козлов жадно перечитывал их, всматривался в портреты Пржевальского, и образ великого путешественника казался ему как будто давно знакомым.
Е.П. Ковалевский. Фото XIX в.
Случайно оглянувшись, Козлов застыл от удивления: перед ним стоял сам Пржевальский. Он сразу узнал его по могучей фигуре и знакомым по портретам чертам. Пржевальский, уроженец той же Смоленской губернии, приехал в Слободу покупать облюбованный им тихий уголок, чтобы спокойно писать здесь свои книги. В это время он совершал вечернюю прогулку.
– О чем вы так глубоко задумались, что даже не слышали, как я подошел к вам? – спросил Пржевальский.
– Я думал о том, что в далеком Тибете эти звезды должны казаться еще ярче, чем здесь, а мне никогда не придется любоваться ими с тех далеких пустынных высот…
Пржевальский помолчал немного и тихо сказал:
– Так вот о чем вы думаете, юноша. Зайдите ко мне. Я хочу поговорить с вами.
Эта встреча решила будущую сульбу Козлова.
«Тот день я никогда не забуду, – вспоминал Козлов, – тот день стал для меня из знаменательных знаменательный».
Пржевальский сразу почувствовал в Козлове задатки путешественника. Он принял в нем большое участие и взял его к себе.
Еще до встречи с Пржевальским Козлов в свободное от работы время учился. Он совершенно самостоятельно проходил курс средней школы. Это было нелегко. Под руководством Пржевальского занятия пошли много успешнее.
Через несколько месяцев Козлов уже сдал экзамен за полный курс реального училища. После этого поступил на военную службу только для того, чтобы иметь возможность отправиться в путешествие, так как Пржевальский не военных в экспедиции не брал.
В 1883 г. Козлов был зачислен в члены четвертой экспедиции Пржевальского и отправился с ним впервые в Центральную Азию. Было тогда Козлову двадцать лет.
Сильное, на всю жизнь незабываемое впечатление произвели на Козлова красоты величественной природы Азии.
Путешествуя с Пржевальским, Козлов проходил суровую школу борьбы. Двадцати одного года он участвовал в сражении с тангутским племенем нголоков, напавшим на экспедицию Пржевальского.
Видя преданность делу и храбрость своего воспитанника, Пржевальский привязывался к нему все сильнее. А Козлов любил Пржевальского как родного отца. Можно понять, каким горем была для него смерть Пржевальского. «Мне казалось, что такое горе пережить нельзя… Да оно и теперь еще не пережито», – писал Козлов спустя 25 лет.
Второе свое путешествие по Центральной Азии Козлов совершил под начальством ученого и путешественника Певцова. С ним он посетил северную часть Тибетского нагорья, Восточный Туркестан и Джунгарию.
Козлов проводил научные наблюдения, пополняя зоологические коллекции, забота о которых в экспедиции лежала на нем.
Возвратившись из путешествия с Певцовым в 1896 г., Козлов выпустил свои первые печатные работы о местностях, им лично исследованных: «Вверх по реке Кончэ-Дарье» и «По берегу озера Баграш-куль».
В третьем путешествии, во главе с Роборовским, Козлову была также предоставлена значительная самостоятельность.
Для того, чтобы охватить исследованиями более обширное пространство, Роборовский и Козлов в большинстве случаев шли различными путями, назначая места встреч.
Поездка Козлова к озеру Лобнор и оттуда к оазису Сачжоу, продолжавшаяся два с половиной месяца, дала богатый материал. Из пройденных 1900 км было заснято глазомерной съемкой 1650, собраны зоологические, ботанические и даже геологические коллекции.
