18 августа в Маточкином Шаре он оставил для отправки на материк телеграмму следующего содержания: «Юг Шпицбергена, остров Надежды. Окружены льдами, занимались гидрографией. Штормом отнесены южнее Маточкина Шара. Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов». По-видимому, в телеграмме была пропущена частица «не». Следует читать «Если не погибнет», что по существу и вытекает из дальнейшего текста.
Эта телеграмма, раскрывавшая план Русанова, была последним известием, полученным с «Геркулеса». Где и при каких обстоятельствах исчезла экспедиция Русанова, выяснить не удалось. Поиски ее, проведенные в 1914 и 1915 гг. по инициативе Русского географического общества, ничего не дали. Только в 1934 г. на безымянном островке (сейчас остров Геркулес), находящемся близ берега Харитона Лаптева, был обнаружен столб, врытый в землю, на котором была вырублена надпись: «ГЕРКУЛЕС. 1913».
В том же году на другом островке (ныне остров Попова – Чукчина, по имени участников экспедиции Русанова), расположенном в шхерах Минина, были найдены остатки одежды, патроны, компас, фотоаппарат, охотничий нож и другие вещи, принадлежавшие участникам экспедиции на «Геркулесе».
После тщательных поисков неподалеку от этих предметов была найдена мореходная книжка матроса «Геркулеса» А.С. Чукчина и серебряные часы с инициалами В.Г. Попова, тоже матроса «Геркулеса», и справка, выданная на его имя.
Судя по этим находкам, можно предполагать, что крайне неблагоприятные ледовые условия в 1912 г. принудили «Геркулес» к зимовке где-то в районе северной части Новой Земли, а в следующем году Русанов, видимо, достиг Северной Земли. В пользу этого предположения говорят также следы чьей-то стоянки, обнаруженные в 1947 г. в заливе Ахматова на северо-восточном побережье острова Большевик (Северная Земля). По всей вероятности, это были следы экспедиции Русанова.
Н.П. Рычков: «Его описания и доныне могут служить с пользою»
Николай Петрович Рычков, сын историка Оренбургского края П.И. Рычкова; родился в 1746 г., умер в 1784 г.
С малолетства был записан в военную службу и числился, а затем и служил сперва в драгунском Троицком, а потом в Ревельском и, наконец, в Пензенском пехотных полках.
К 1767 г. Николай Рычков оставил военную службу с чином капитана и в том же году поступил в снаряженную Императорской академией наук экспедицию профессора Палласа «для физического описания южных Российских провинций» и описал места по западному берегу реки Белой до Камы и далее до Кунгура, Челябинска и по Киргизской степи; а также был в Вятке и Перми и осматривал Соликамские заводы.
Весной 1769 г. Паллас поручил своему спутнику, 22-летнему Николаю Петровичу Рычкову, обследовать лесостепь и степи Заволжья и среднего течения Камы. Летом 1769 г. Н. Рычков из Симбирска прошел на восток по «безлесным и необитаемым местам» до реки Шешмы, притока Камы.
От истоков Шешмы Н. Рычков «поперек высоких… каменных гор» добрался до реки Зай, которая прокладывала себе на север путь вдоль тех же лесистых гор, и правильно указал ее истоки. Поднявшись по Каме до устья реки Ик, он проследил ее почти до истоков, берущих начало «из довольно высоких гор» – самый приподнятый участок возвышенности. Река пробиралась между камышей и стариц. «По правую сторону ее [среднего] течения находятся крутые, лесистые… каменные горы, а с левой подошли открытые степи…» – широкая низменная долина между 54 и 55° с. ш.
Н.П. Рычков
Не доходя истоков Ика, Н. Рычков свернул к западу через центральную часть возвышенности, ничем, «кроме великих каменных гор», не характерную, и описал верховья рек Сок и Кинель, отметив «высокие каменные горы» ее правого берега – Кинельские яры, южный край Бугульминско-Белебеевской возвышенности. Осмотрев истоки Демы (приток Белой), он пересек восточный участок Общего Сырта: «Превысокие каменные холмы видимы на поверхности отделившихся гор, а при подошве оных находятся глубокие и весьма приятные долины, где протекают многие источники и реки», – заметил он. Зиму 1769/70 гг. он провел в Оренбурге.
Летом 1770 г. Н.П. Рычков обследовал часть реки Белой, ее приток Танып и «нагорную сторону» Камы – Сарапульскую возвышенность (между 56 и 57° с. ш.). По Каме он спустился до ее устья, повернув на север, добрался до устья р. Чепцы, впадающей слева в Вятку у 50° в. д., и проследил почти всю Чепцу, не дойдя примерно 70 км до ее начала. Затем от средней Чепцы он прошел около 15 км на север к истокам Вятки: «Собрав множество речек, течет Вятка близ Чепцы около 400 верст…» – записано у Рычкова.
В конце августа Н. Рычков от истоков Вятки перебрался в верховья Камы, которая, как Вятка и Чепца, берет начало на Верхнекамской возвышенности: «Истоки Камы… выходят из пологого увала. Воды… с приятным шумом текут сперва на запад до самой подошвы увала, потом поворачивают к полуночи… в лесистую долину. [Собрав]… неописанное множество болотных и ключевых вод», Кама вскоре становится глубокой и судоходной.
Общую длину Камы (1805 км) Н. Рычков лишь немного преувеличил. Он описал еще две реки ее системы – Обву и большую часть Колвы, в низовьях которой отметил ряд вершин кряжа, позже получившего название Полюдова.
Зимовал Н.П. Рычков в Челябинске. Весной 1771 г. его срочно вызвали в Орск, а летом он с военным караваном прошел по степи до реки Ишим. Он осмотрел степи по р. Ори и к востоку от Мугоджар. В походе он заболел и вернулся в Оренбург. В августе 1771 г., «чтобы не потерять напрасно время», он проехал к устью Демы и описал ее нижнее течение.
Результаты его исследований (с картой) опубликованы в 1770–1772 гг. Н.П. Рычков тщательно заснял много рек, стекающих с Бугульминско-Белебеевской возвышенности, большую часть которой обследовал. Пусть Рычков очень кратко и бегло описал район верховьев Камы и Вятки, все же он был первым научным исследователем Верхнекамской возвышенности.
«Не имея ученой подготовки, – пишет П. Пекарский, – в чем откровенно сознавался сам, он выказал, однако, много добросовестности и усердия при выполнении данной ему инструкции, так что его описания и доныне могут служить с пользою, в особенности по значительному количеству довольно точных для своего времени чертежей и известий о древних городищах и об устных преданиях, с ними связанных, а также о нравах, обычаях и занятиях разнородных обитателей проеханных им стран; наконец, о состоянии горного дела в названных губерниях во второй половине XVIII столетия».
В 1771 г. из Орской крепости отправился отряд войска в киргизскую степь для преследования калмыков, и Рычков присоединился к этому отряду, по его словам: «для исследования достопамятных мест, находящихся во владении киргиз-кайсацкого народа и собрания продуктов, находимых в той стране». Описание этого путешествия было составлено H.П. Рычковым и издано Императорской академией наук в 1772 г.
