Судьба Мальты решилась, таким образом, без российского участия. На протяжении двух лет она обошлась всего в 1280 французских жизней и примерно в тысячу английских, что согласитесь, не тянет на потери во время первой осады, да и второй тоже. Больше всех заплатили погибшими в боях и от голода сами мальтийцы – порядка пяти тысяч. Кроме продолжительности затянувшейся на два года блокады, ничто не позволяет в сравнении с военными событиями 1565 и 1940–1943 годов отнести сражения 1798–1800 годов на архипелаге к осаде, в лучшем случае весьма условно. Пусть читатель решит сам, насколько описанные события подходят под это определение.
Со сменой российских императоров, по Штенцелю, «в Англии снова начались вооружения, и через год война возобновилась из-за Мальты и связанного с ней господства на Средиземном море» (Штенцель. Ч. 4. С. 301). Однако остров гесперид упал в объятия «коварного Альбиона» окончательно и бесповоротно лишь в 1814 году по условиям Парижского мирного договора, в полном смысле всерьез и надолго, как показали грядущие события. Для остальных европейских держав, включая Россию, Мальта оказалась за пределами их интересов, в то время как «коварный Альбион» (по определению Наполеона) не дремал на основе своей пресловутой периферийной стратегии.
В заключение для объективности попытаемся разобраться, чем занимался Нельсон во время то ли осады, то ли простой блокады Мальты, в решении судьбы которой спокойно обошлись без него, что само по себе показательно. Да и была ли Мальта нужна что англичанам, что французам после Абукира, тем более что все военные задачи решались на полях Италии, где флот мог оказать условную ограниченную поддержку лишь вблизи побережья? За два года более или менее сложная обстановка возникла только однажды, когда французский флот из Бреста весной 1799 года под командованием адмирала Брюи в составе двадцати линейных кораблей, пяти фрегатов и многих других судов, битком набитых провиантом и боезапасом, вместе с двумя тысячами пятистами солдатами на борту вошел в Средиземное море с непонятной целью, чего больше всего убоялся король Фердинанд с королевой Каролиной и обоими Гамильтонами. Их испуг увеличился, когда с присоединением испанцев силы этого флота возросли до более чем сорока линейных кораблей. Однако страх – плохой советчик, поскольку целью Брюи оказалась не деблокада Мальты и не попытка вывезти французов из Египта, а поддержка французских сил на севере Италии, терпевших одно поражение за другим от войск Суворова. Самого Нельсона в это время вполне устраивала его позиция в средней части Средиземного моря, как исходя из реальной военно-морской обстановки, так и близости к семейству короля Фердинанда с обоими Гамильтонами. Так или иначе, больших сражений на Средиземноморском ТВД после Абукира в это время не состоялось. Однако Мальта внушала опасения на будущее, и с ней надо было что-то делать, для чего и был вызван Ушаков. Но время, отведенное ему историей на Средиземноморском ТВД, также истекло, возможно, к удовольствию другого адмирала из породы заклятых друзей. Но это уже из области авторских домыслов, поскольку документального подтверждения в нашем распоряжении нет.
Пока только отметим, что события на Мальте 1797–1800 годов по размаху военных операций, количеству участников и значению в сравнении с событиями первой осады 1565 года (не говоря о второй 1940–1943 годов, о которой речь пойдет впереди) просто несопоставимы, и уже по этой причине не могут считаться осадой. Скорее это военные действия на истощение на удаленном ТВД, когда по разным причинам решающие события происходили совсем в других, достаточно удаленных местах. Однако для историка важно отметить, что предвидение Нельсона в отношении Мальты оправдалось с постройкой Суэцкого канала, что полностью подтвердилось событиями Второй мировой войны, о которых пойдет речь ниже.
Какую-то роль в качестве перевалочной базы Мальта сыграла в Крымской войне 1853–1856 годов и в некоторых последующих британских войнах в Африке. В Первой мировой войне 1914–1918 годов остров оказался также в стороне от путей прорыва германских крейсеров «Гебен» и «Бреслау» «в Черное море, вызвавшее пристальное внимание в военно-морских кругах многих стран. Однако в те годы основные решающие боестолкновения противостоящих сторон также проходили вдали от Мальты, которая тем не менее оставалась базой снабжения и ремонта союзников, являясь одновременно главным госпиталем союзников на Средиземноморском ТВД, способным принять до 25 тысяч раненых и больных. Достаточно упорные бои шли за Дарданеллы и Адриатическое море, откуда в госпитали на Мальту поступало большое количество раненых, нуждавшихся в медицинской помощи, помимо поврежденных судов для ремонта. С прекращением военных действий на море поздней осенью 1918 года жизнь британской военно-морской базы замерла практически на два десятилетия.
Так, руководствуясь принципами периферической стратегии по Уильяму Питту-старшему, без кровопролитных сражений и штурмов, под звуки «Правь, Британия, морями…» и с поднятием «Юнион Джека», на целых полтора века Мальта стала британским владением, чтобы пройти испытания Второй мировой, как это будет описано ниже.
Часть II. Вторая осада Мальты. 1940–1943 годы
Глава 1. Когда история повторяется
За четыре века, разделяющих конец Средневековья и события Нового времени в середине XX века, даже не колесо истории, а скорее нечто, больше напоминающее рулетку в казино, где ставкой на кону служили десятки миллионов человеческих судеб и жизней, странным образом задержалось на обострении противостояния великих европейских стран. В нем, с одной стороны, выступали ведущие морские державы той поры, Англия с Францией, а с другой – фашистская Италия и нацистская Германия. За этими коалициями проглядывали интересы СССР и США, проявившиеся впервые в испанских событиях 1936–1939 годов. «Коварный Альбион», до поры до времени спокойно взирая на складывающуюся обстановку на берегах и акваториях Средиземноморья, тем не менее не собирался жертвовать ключевыми участками транспортной артерии, соединявшей воедино различные части Британской империи, на которой определенно сказались не только последствия Первой мировой войны. К ним относились Гибралтар (с 1714 г.), Мальта (по Парижскому договору 1814 г.) и сам Суэцкий канал с момента постройки в 60-х годах XIX века. Интересы Англии были подтверждены англо-египетским договором 1936 года. Подобная периферийная стратегия, заявившая о себе еще в XVIII веке, во времена премьера Уильяма Питта (старшего), с военно-политической (точнее, военно-морской) точки зрения оказалась гораздо более живучей, чем, например, идея мировой революции.
Суть периферийной стратегии, по мнению этого выдающегося политического деятеля, заключалась в следующем: во-первых, опора на флот, препятствующий любому противнику высадке непосредственно на берега Туманного Альбиона. Во-вторых, флот позволял отодвинуть наиболее кровопролитные затратные по человеческим жизням сражения подальше от берегов Британии, сберегая тем самым эти жизни, естественно, в первую очередь британские. В-третьих, флот позволял путем маневра осуществлять концентрацию вооруженных сил в нужном месте и в нужное время. Едва ли сам Уильям Питт (старший) предвидел появление ВВС, но, несомненно, с точки зрения указанной стратегии этот вид вооруженных сил появился очень вовремя, в свою очередь стимулировав появление нового класса военных кораблей – авианосцев.
