При подобном недостатке знаний недопустимо верить в то, что господин Гейдрих или другие партийные инстанции смогли-де привести в движение такую акцию, как афера Тухачевского. Для этого они подключили якобы еще и государственных деятелей третьей державы – Чехословакии. И напоследок немыслимое: о подготовке, проведении и в конечном результате успешном окончании столь грандиозной операции не узнал никто из непосвященных! Другими словами: вся история Тухачевский – Гейдрих уж больно кажется мне списанной из грошового детектива, историей, сконструированной после событий на похвалу Гейдриху и СС, с пользой и поклонением Гитлеру».
Теперь о президенте Чехословакии Бенеше, который будто бы передал компромат Сталину. Если так, то он человек совершенно невероятной выдержки – держал в руках документ такой важности и даже в него не заглянул. Потому что есть свидетельство, что до рокового июня 1937 года он не имел о «заговоре Тухачевского» ни малейшего представления.
По крайней мере, это следует из письма, которое прислал советский посол в Праге Александровский 15 июля 1937 года, уже после «процесса генералов»:
«…Усиленные разговоры о возможности чехословацко-германского сближения… относятся к началу этого года. В конце апреля у меня был разговор с Бенешем, в котором он неожиданно для меня говорил, почему бы СССР и не договориться с Германией, и как бы вызывал этим меня на откровенность… Весь этот период я решительно опровергал какую бы то ни было особую нашу связь с Германией.
Мой последний разговор (3 июля 1937 г. – Авт.) … разговор с Лауриным 13.VII (Лаурин – доверенное лицо Бенеша. – Авт.), мне кажется, не оставляет на этом фоне сомнений в том, что чехи действительно имели косвенную сигнализацию из Берлина о том, что между рейхсвером и Красной Армией существует какая-то особая интимная связь и тесное сотрудничество. Конечно, ни Бенеш, ни кто бы то ни было другой не могли догадаться о том, что эта сигнализация говорит об измене таких крупных руководителей Красной Армии, как предатели Гамарник, Тухачевский и др. Поэтому я легко могу себе представить, что Бенеш делал из этих сигналов тот вывод, что советское правительство в целом ведет двойную игру и готовит миру сюрприз путем соглашения с Германией… Никто из нас не понял и не мог понять этого смысла поведения Бенеша и его клеврета Лаурина, не зная о том, что против нас работает банда изменников и предателей. Зная же теперь это, мне становится понятным очень многое из тех намеков и полупризнаний, которыми изобиловали разговоры со мною не только Лаурина, Бенеша, Крофты, но и ряда других второстепенных политических деятелей Чехословакии».
Из этого письма следует, что Бенеш никаким посредником в передаче «красной папки» быть не мог. Иначе его бы так не волновали странные советско-германские контакты.
Да, сказок о спецслужбах придумано не меньше, чем о чертях…
Предупреждали! И еще как предупреждали!
Это для газет «заговор генералов» грянул, как гром посреди ясного неба. Лукавят и те, кто говорит, что сведения о заговоре поступали в НКВД и правительство только в 1937 году от уже арестованных оппозиционеров. Информация о некоей формирующейся «военной партии» в СССР приходила еще в середине 20-х годов.
Едва закончилась Гражданская война, эмигрантские газеты начали поговаривать о «заговоре в Красной Армии». А нечто, напоминающее информацию о «заговоре Тухачевского», впервые поместила еще в феврале 1924 года белоэмигрантская газета «Руль». Комментируя события 1923 года, она писала:
«Выступление Троцкого против “тройки” заставило ее насторожиться против тех военных начальников, которые особенно близки к председателю Реввоенсовета. Среди них видное место занимает Тухачевский, командующий Западным фронтом и имеющий пребывание в Смоленске. Тухачевскому был предложен перевод в Москву, чтобы держать его под непосредственным надзором. Хотя перевод был сопряжен с повышением, но и от позолоченной пилюли Тухачевский отказался. Тогда ему предложение было повторено в ультимативной форме, а Тухачевский вновь категорически отказался. «Тройка» кипит негодованием, но ничего поделать не может. Не идти же походом на Смоленск!»
[15]
История (мы обратимся к ней несколько позже) действительно вышла колоритная и хорошо отражающая уровень дисциплины среди командного состава Красной Армии. Антураж там был иной, не политический – но эмигрантам так хотелось переворота в СССР, что они поневоле выдавали желаемое за действительное. Тем более в эмигрантских тусовках собиралась все та же демократическая публика, которая мыслить иначе, чем политически, просто не умела.
Тогда же в Париже заседал так называемый Русский национальный комитет, и там тоже много говорилось о военном перевороте и установлении «красной диктатуры», а в качестве предполагаемого диктатора также называли Тухачевского.
Генерал фон Лампе, резидент РОВСа в Берлине, в январе 1924 года встречался с неким большевиком «Арсением Грачевым» (само собой, имя не настоящее). 30 января он отправил в парижскую штаб-квартиру РОВС секретную справку, в которой говорилось:
«По заслуживающим доверия сведениям, проехавший недавно через Берлин в Париж коммунист Арсений Грачев… сообщил, что в толще Красной Армии имеется значительная организация, поставившая себе целью производство переворота в стране и в самой армии. Группа эта основой своей противоправительственной пропаганды ставит выступление оппозиции против еврейского засилья и в силу одного этого не примыкает к оппозиции, возглавляемой Троцким, и действует не только независимо, но и против него. Возглавляется группа командующим Западным фронтом, бывшим подпоручиком лейб-гвардии Семеновского полка Тухачевским, находящимся с Троцким лично в неприязненных отношениях. Находится вся организация в Смоленске, где расположен штаб Западного фронта»
[16].
Так что, как видим, в 1923 году белые эмигранты уже вовсю раскручивали Тухачевского как будущего «красного Бонапарта». И не без оснований.
Уже в 1925 году один из секретных агентов ОГПУ сообщал о двух течениях среди кадровых офицеров: «монархическом» и «бонапартистском» и отметил, что вторые группировались вокруг Тухачевского. В 1926 году было установлено агентурное наблюдение за «кружком бонапартистов». Пока что ни о каком заговоре речь не шла – просто кружок друзей, центром его был Тухачевский, которого все они рассматривали уже как политическую фигуру. Но в Кремле слишком хорошо знали историю и помнили, чем закончилась французская революция. Поэтому чекисты особо присматривали за всеми сколько-нибудь видными военачальниками, и в первую очередь за Тухачевским – учитывая его характер и громкую славу.
Впрочем, с газет многого не возьмешь, ибо врут они отчаянно – как теперь, так и тогда. Однако по другим, более серьезным линиям тоже шла информация о том, что в военной среде весьма и весьма неблагополучно.
…Дивный документ был составлен в 1964 году. Подготовлен он по заказу Хрущева специальной комиссией по реабилитации жертв политических репрессий во главе со Шверником и называется «Справка о проверке обвинений, предъявленных в 1937 году судебными и партийными органами тт. Тухачевскому, Якиру, Уборевичу и другим военным деятелям в измене родине, терроре и военном заговоре». Документ, само собой, абсолютно оправдательный, а дивен он тем, что безымянным исполнителям этого заказа, по-видимому, очень уж противно оказалось его выполнять. Все-таки они были профессионалами! Поэтому при чтении «Справки» все время вспоминается слово «саботаж». А как еще назвать тот случай, когда приводится множество подлинных фактов – выдержек из следственных дел, данных разведки, а потом все это прикрывается фразами вроде: «Можно сказать, что все эти сведения были частично сознательной дезинформацией, выдуманной самими агентами, частично дезинформацией, поступившей из германских разведывательных органов…» – ну и так далее, по желанию заказчика. А в 1997 году (не в 1991-м, заметьте!) сей документ был опубликован – по сути, послужив доказательством, что «заговор генералов» на самом деле существовал. До того времени подозрения такие имелись, но все как-то фактов не хватало. А теперь их вывалили прямо-таки огромную кучу, в том числе и секретнейшие материалы разведки.
