– Когда я полгода назад уезжала из Ратманова, крёстный был здоров, – отозвалась княжна.
В сумраке кареты Сергей не видел её лица, но ровные интонации голоса не оставляли сомнений в её невозмутимости. В это было невозможно поверить – девушка говорила с ним, как с первым встречным. Нет уж, дудки, это у неё не получится! Если Сергей не забыл влюблённую девочку, то пусть и эта мраморная Венера вспомнит свои былые чувства. Князь чуть наклонился вперёд, пытаясь поймать в темноте Ольгин взгляд, и со значением сказал:
– Я помню то лето в мельчайших подробностях, все эти годы воспоминания согревали мне сердце.
Сергей замер. То, что он сказал, выдало его с головой, он открыл своё сердце и сейчас был беззащитен. Ещё одной равнодушной фразы ему не перенести! Но Ольга молчала, и это вселяло надежду. Значит, и она тоже помнит! Сергей понимал это так ясно, как будто княжна призналась сама.
– Как ни странно, это были самые светлые воспоминания моей жизни, – добавил он.
– Не могу сказать того же о себе, – процедила Ольга.
Курский взмолился:
– Я причинил вам боль, но, пожалуйста, простите меня и позвольте всё исправить!
В его голосе было столько чувства, что мисс Даун, похоже, задремавшая под стук колес, явно забеспокоилась. Она шумно завозилась на своем месте.
– Вы отказались от меня! – возмутилась Ольга. Теперь в её голосе уже не осталось равнодушия. – Вы разбили мне сердце! Разве такому человеку можно верить?
– Попробуйте! Разрешите мне вас видеть. Ну, хотя бы не гоните. Смотрите на меня непредвзято, как на других мужчин, ищущих вашего внимания. Давайте начнём всё сначала…
Ожидая ответа, Сергей затаил дыхание. Ольга молчала так долго, что он уже отчаялся.
«Откажет!» – стучало в его голове.
Наконец княжна чуть слышно вздохнула и разрешила:
– Ну, хорошо…
– Я буду за вас бороться! – выпалил Курский.
В разговор вмешалась обеспокоенная мисс Даун. Она принялась рассуждать о причудах осенней погоды, княжна любезно ей отвечала, и даже Сергею пришлось вставить какую-то реплику. За этой «глубокомысленной» беседой они добрались до дома Черкасских на Миллионной улице. Сергей помог дамам спуститься с подножки и отворил перед ними дверь. Он впервые попал в этот дом и с любопытством оглядел двусветный холл. Широкие коридоры разбегались отсюда в две противоположные стороны, и сейчас по одному из них кто-то шёл. Лёгкие шаги стремительно приближались, и из темноты появилась высокая изящная дама. Это была сама хозяйка дома.
– Катюша, я вернулась! – воскликнула Ольга. – Князь Сергей и мисс Даун проводили меня.
– Добрый вечер, князь, мисс Даун, – с улыбкой произнесла светлейшая княгиня Черкасская. – Спасибо, что привезли Холли домой.
Догадавшись по её интонациям, что хозяйка дома благодарит прибывших за любезность, мисс Даун затрещала по-английски, расхваливая на все лады как Ольгу, так и свою питомицу Натали. Но князь взял старушку под руку и, попрощавшись с Черкасскими, направился к выходу. Сергей уходил, хотя больше всего на свете хотел бы остаться. А ещё он хотел завоевать Ольгу… ну и всё остальное он хотел тоже.
Глава десятая
Бал у Лавалей
Горничная подколола упругий каштановый локон и гордо улыбнулась, ожидая восторгов княжны, но Ольга так и застыла у зеркала, уставившись в него невидящим взглядом. Мыслями она была слишком далеко.
Княжна боялась праздновать победу, хотя всё вышло, как по писанному. Сергей увидел именно то, что и было задумано: полную достоинства красивую и равнодушную фрейлину императорского двора. Её несостоявшийся жених сначала даже не смог скрыть изумления, а провожая, не только стал выяснять отношения, но и пообещал за неё бороться.
«Интересно, что он задумал?» – всё пыталась понять Ольга. Впрочем, зачем гадать? Нужно подождать бала…
– Вам не нравится? – обиженный голос Домны вернул княжну с небес на землю. Горничная никак не могла сообразить, что же не так, но на всякий случай предложила: – Может, узел переколоть?
Ольга вгляделась в своё отражение. Блестящие каштановые локоны струились вдоль щёк, а узел на макушке трижды перевили мелкие косы.
– Спасибо, Домна! Красиво получилось.
Повеселевшая горничная помогла Ольге надеть белое атласное платье и натянуть перчатки. Наряд был хорош – простой и лаконичный. Может, даже слишком простой для столь высокого общества. Но сомнения Ольгу не мучили. Ей было неважно, понравится ли она свету, ведь её интересовал лишь один-единственный человек. Тот любил её робкой сельской барышней, так пусть он вновь увидит её прежней. Если для того, чтобы узреть князя Курского у своих ног, придётся заплатить неуспехом в обществе, то Ольга к этому готова.
– Холли, поспеши! Белозёровы уже приехали, – заглянув в дверь, сказала Катя. – Мы ждём тебя внизу.
– Иду…
Домна закутала причёску хозяйки ажурным шарфом, помогла надеть соболью ротонду, и Ольга побежала вниз. Белозёровы уже сидели в своей карете, а Черкасские ждали лишь её. Пути было всего чуть-чуть, и экипажи вскоре остановились перед домом графа Лаваля в самом начале Английской набережной.
Дом оказался большим и очень красивым – множество колонн, высокие окна с полукруглыми розетками, гранитные львы у крыльца. Настоящий дворец!.. Но зато внутри творилось что-то невообразимое. Такого столпотворения Ольга не ожидала. Гости поднимались по лестнице сплошным потоком. Пёстрая и блистающая людская река мгновенно поглотила дебютанток и их родных. Шитые золотом мундиры и чёрные фраки, модные платья дам, перья и драгоценности – всё было броско, ярко и роскошно. Ольге вдруг показалось, что они с Натали потеряются на фоне этих блестящих красавиц. Подруга тоже была в белом шёлковом платье, с бутонами роз на белокурой головке.
«Ну хоть Натали не затеряется, она такая прелестная, – оценила княжна, – а вот я зря отказалась от цветов. Надо было слушать Катю, когда та предлагала для волос камелии».
Но жалей – не жалей, всё равно уже ничего не исправишь. Людская река развернулась и выбросила Черкасских к дверям бального зала, где встречали гостей хозяева. Высокий сухощавый граф Лаваль, торжественно-нарядный в парадном дипломатическом мундире, нежно держал за руку свою не слишком красивую, но весьма элегантную супругу.
– Очень приятно, милая, – сердечно улыбнулась Ольге хозяйка дома, – наша дочь Катрин – ваша ровесница, тоже недавно начала выезжать. Надеюсь, что вы подружитесь.
– Благодарю! Я буду очень рада, – успела ответить Ольга, пока брат не увлёк её в зал.
Войдя, они сразу же оглохли: смех и разговоры сотен гостей слились в один сплошной неумолчный гул. Бальный зал был уже полон. Черкасские и Белозёровы медленно продвигались среди толпы. Найти здесь свободное место казалось просто немыслимым. Первой заметила свободный пятачок у одного из окон графиня Софи. Потянув за собой дочь, она устремилась туда.
