– Слава богу, а то я уж думала, что нам придётся поставить девочек на проходе, – с облегчением сказала Софья Ивановна. – Такое впечатление, что сюда пожаловал весь город.
– Да уж, не протолкнуться, – вздохнул Черкасский. Женившись, светлейший князь совершенно разлюбил балы.
– Зато наших дебютанток увидят все, – резонно заметила Катя. – Первый танец они танцуют с тобой и кузеном Никитой, на второй могут поменяться кавалерами, дальше, я думаю, наших красавиц уже оценят по достоинству, и все танцы у них будут разобраны.
Графиня Софи мысленно поздравила себя с такими союзниками, как Черкасские. У князя Алексея имелось двое неженатых кузенов и множество молодых офицеров-подчинённых. В такой компании её дочка точно не останется подпирать стену в бальном зале.
Шум у дверей возвестил о появлении царской четы. Государь вошёл в зал, ведя под руку хозяйку, а граф Лаваль сопровождал императрицу. Обе пары прошли на середину зала, давая сигнал к танцам. Объявили полонез, и гости стали занимать свои места позади августейших особ. Ольга заметила спешащего к ним кузена Никиту, тот должен был танцевать с ней, а Алексей – с Натали.
Никита пробрался сквозь толпу, поздоровался и вдруг, спутав все планы, попросил у графини Софи разрешения пригласить на танец её дочь.
– Пожалуйста, – согласилась озадаченная Белозёрова.
Натали ушла танцевать. Получалось, что Ольге придётся танцевать с братом. Она уже протянула Алексею руку, но услышала за плечом знакомый голос:
– Ваша светлость, вы позволите мне пригласить вашу сестру?
Княжна обернулась. На неё пристально смотрел Сергей Курский. Сегодня он, как и большинство мужчин, был во фраке. Чёрное ему очень шло: оттеняло голубые глаза и пшеничные кудри. Курский, бесспорно, был самым красивым мужчиной в этом зале, даже Алексей не мог с ним сравниться. Ольга с мольбой посмотрела на брата и успела заметить, как тот, высокомерно выгнув бровь, прижал к себе локоть жены. Пауза показалась всем бесконечной, но Черкасский всё-таки ответил:
– Если Холли не возражает…
– Я согласна, – подтвердила Ольга, отвечая на немой вопрос нежданного кавалера, и, взяв Сергея под руку, отправилась танцевать.
Казалось, что весь зал смотрит лишь на них двоих. Кровь бросилась Ольге в лицо, сердце забилось где-то в горле, но княжна храбро шла вперёд. Она чуть скосила глаза и наткнулась на пристальный взгляд Сергея.
– Спасибо, Холли, что согласилась потанцевать со мной, – сказал он.
– Не за что…
Курский подвёл её к длинной шеренге пар, выстроившихся для полонеза, и, взяв за руку, встал с ней рядом. Заиграла музыка. Ольга посмотрела в лицо своему кавалеру и… утонула в море нежности. Что Сергей делает?! Да разве можно так смотреть ей в глаза на виду у нескольких сотен гостей?! Ольга не знала, попадает ли в такт, да и вообще, на каком свете находится: она растворилась в этой всепоглощающей нежности. Как же это было упоительно!.. Жаль только, что волшебство закончилось вместе со смолкнувшей музыкой.
«Что это? Почему так быстро? Мы даже ничего не сказали друг другу, а второй раз он меня уже не пригласит», – Ольга чуть не заплакала.
Потупив глаза, она шла к окну, где стояла лишь графиня Софи. Алексей танцевал с женой и сейчас вёл Катю с другого конца зала. Князь Сергей вдруг замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.
– Я не смогу ещё раз пригласить тебя, – тихо сказал он. – Чтобы не дать повода к сплетням, мне придётся танцевать с другими, но для меня бал закончен.
Ольга не знала, что сказать, впрочем, она всё равно уже не успела бы это сделать: их пара подошла к графине Белозёровой одновременно с Натали, которую вёл князь Никита.
– Благодарю вас, княжна, – услышала Ольга традиционную фразу своего кавалера и лишь кивнула.
К счастью, никто её смущения не заметил, Никита позвал кузину на следующий танец, а Курский пригласил Натали. Заиграли мазурку. Последовала череда сложных фигур. В них Ольга дважды встречалась с князем Сергеем, но эти мгновения были так кратки…
– Холли, ты меня слышишь? – пробился сквозь её размышления голос кузена.
Ольга поняла, что упустила нить разговора, и виновато переспросила Никиту:
– Прости, я за музыкой не расслышала. Что ты сказал?
– Какие планы у Белозёровой насчёт младшей дочери? – повторил свой вопрос Никита.
Ольга с удивлением воззрилась на него. Лицо кузена сделалось каким-то растерянным и странно напряжённым. С чего бы это?
– Графиня завтра уезжает самое меньшее на полгода, Натали будет жить у нас, – объяснила она и полюбопытствовала: – А зачем ты спрашиваешь?
– Натали всегда мне нравилась, даже когда была маленькой…
Господи, ну это надо же! Понятно, что все Черкасские давным-давно знакомы с внучатыми племянницами барона Тальзита и привыкли летом ездить друг другу в гости из Ратманова в Троицкое и наоборот. Но Ольге и в голову не приходило, что «великовозрастный» Никита мог посмотреть на юную Натали глазами мужчины. А ведь и подруга не раз и не два заводила разговоры о кузене. Как можно было не понять?! Всё лежало на поверхности, а занятая собой Ольга ни о чём даже не догадывалась.
Хотя… почему бы и нет? Никита богат. Его карьера в Министерстве иностранных дел продвигается успешно. В конце концов, он красив. Интересно, что думает по этому поводу Натали, а самое главное, что решит её мать? Но что бы там ни замыслила графиня Софи, Никита Черкасский – человек уважаемый, и, если он решится на предложение до отъезда графини, той, по крайней мере, придётся дать ответ. И Ольга рискнула:
– Если ты уверен, то, по-моему, у тебя есть шанс. Приезжай до полудня. Графиня Софи ещё будет дома.
Брови Никиты сошлись в одну линию, лицо затвердело, но он почти сразу же улыбнулся:
– Спасибо за подсказку! Я попробую, и дай бог, что бы ты оказалась права.
С последними аккордами мазурки Никита поцеловал Ольге руку, и ей показалось, что он не просто выполнил фигуру танца, а поблагодарил её.
Катя, как в воду глядела. Дебютанток оценили по достоинству, со всех сторон к ним спешили кавалеры, и вскоре их бальные книжки были заполнены до отказа. Но Ольга могла думать лишь об одном человеке. Она неотрывно искала взглядом высокую фигуру князя Сергея. Тот дважды танцевал с какими-то незнакомыми дамами, а потом пригласил княжну Туркестанову. Ольга прекрасно понимала, что Барби старше Сергея, но та была так обаятельна, её жизнерадостность била через край… Ревность оказалась очень неприятным чувством, а самое главное, слишком унизительным. Впрочем, мучилась Ольга недолго: к её удовольствию, князь догадался пригласить на танец камер-фрейлину Сикорскую.
«Ну, эта дурнушка его явно не заинтересует», – Ольга почувствовала облегчение.
Вскоре императорская чета покинула бал, и княжна совсем успокоилась. Ревновать стало некого и не к кому: Сергей незаметно исчез из зала, а вместе с Елизаветой Алексеевной уехали и все её фрейлины, кроме новеньких – самой Ольги и Натали Белозёровой.
