– У меня как раз сегодня начались месячные…
– Прекрасно! Сделайте всё так, как я сказала, но главное, не забудьте деньги.
Признав, что деваться ей некуда, камер-фрейлина простилась с ворожеей и вернулась во дворец, и вот теперь она возвращалась к Татариновой с деньгами, вырученными за полгода продажи царских безделушек, и маленьким серебряным флаконом из походного туалета государыни.
Сегодняшний вечер оказался решающим. Наталья должна была вырвать у судьбы красавца-князя, и хоть сумасшедших денег, запрошенных ворожеей, было очень жаль, но игра стоила свеч. Сикорская очень хотела стать княгиней!
Наталья отпустила извозчика на соседней улице и до Михайловского замка дошла пешком.
– А вот и вы, – улыбнулась ей Татаринова.
Сегодня ворожея сидела у маленького столика. В центре его Сикорская увидела толстую зеленую свечу, вокруг которой мелом была нарисована заключённая в круг странная перевёрнутая звезда. На концах звёздных лучей стояли тонкие белые свечи. Что-то подобное Наталья уже видела в доме на Охте.
«Что ж, тем лучше! Значит, на сей раз меня не обманут», – рассудила она.
Начав с зелёной, Татаринова зажгла все свечи. Когда их огоньки заплясали в темноте, ворожея повернулась к Наталье.
– Я готова, – сказала она, – но деньги вперёд.
Сикорская выложила на стол пачку ассигнаций. Татаринова пересчитала их и убрала в ящик стола, потом вернулась к перевёрнутой звезде и спросила:
– Вы принесли то, что были должны?
– Да, возьмите. – Наталья протянула ворожее серебряный флакончик.
– Очень хорошо…
Татаринова поставила флакон у основания толстой зелёной свечи и начала читать заклинания, а потом повела флаконом по одному из лучей нарисованной звезды и, переместив его в основание свечи, стоящей в нижнем луче, продолжила своё бормотание. Так и передвигала она флакон от луча к лучу. Наконец, замкнув круг перемещений, флакон вновь очутился рядом с зелёной свечой. Татаринова возблагодарила духов со странными именами и отдала заговорённую воду Наталье.
– Ну, теперь дело за вами. Вылейте всё это в бокал тому, кого выбрали, и он будет вашим до гроба, – объяснила ворожея. – Кстати, сейчас вы можете сменить объект желания. Но уж будьте милосердны, растопите восковую куклу, отпустите предыдущего мужчину на волю.
– Я ничего менять не буду, – отказалась Сикорская.
– Это уж как угодно, матушка!
Камер-фрейлина спрятала драгоценный (в буквальном смысле этого слова) флакончик в карман салопа и поспешила во дворец. Осталось лишь подкараулить князя Курского и опоить его. Вот только как это сделать? Надеяться, что тот придёт навестить Черкасскую, ведь княжна теперь собиралась жить во дворце. Вот тогда камер-фрейлина Сикорская и захлопнет свой капкан, вырвав главный приз из рук соперницы!
Глава девятнадцатая
Горькое разочарование
10 декабря
Следующим утром Сикорская пришла в приёмную императрицы раньше всех. Она искала соперницу. Приготовилась следить за княжной – другого способа подобраться к князю Курскому у камер-фрейлины не было. Но первой явилась подозрительная чужачка Орлова, следом княжна Туркестанова, а за несколько минут до десяти во всём блеске своей томной южной гордыни в комнату вплыла Роксана Струдза. Но обе новенькие фрейлины по-прежнему отсутствовали.
«Белозёрова, понятное дело, ещё не вернулась из Москвы, а почему нет Черкасской? – спросила себя Наталья. – Эта девица не отпрашивалась! Я не могла пропустить её письмо».
Сикорская получала все письма, приходившие от фрейлин. Записки Черкасской она не видела. Неужели кто-то другой стал получать письма, минуя её? Наталья поёжилась. Если она не будет читать всю переписку, приходящую в приёмную императрицы, кузен рассердится.
Ссориться с Аракчеевым в этой стране не хотел никто, а уж Наталья – меньше всех. Она решила потом аккуратно выяснить, что же случилось с соперницей, а сейчас, любезно улыбнувшись, подошла к фрейлинам.
– Здравствуйте, дамы! – сказала она. – Сегодня в планах визит в Смольный институт. Вы уже знаете, кого государыня возьмёт с собой?
– Её императорское величество вчера сказала, что поедут все, кто захочет, – ответила Туркестанова. – Воспитанницы подготовили спектакль, по-моему, будет Шекспир. Теперь для старшеклассниц кроме балета ставят ещё и обязательные спектакли на языке оригинала. Шекспира, естественно, будут представлять по-английски.
Веселый блеск в глазах Варвары подсказал камер-фрейлине, что княжна специально рассказывает ей про язык представления. Сикорская в который раз мысленно чертыхнулась и пожалела, что, пока была жива Кларисса, так и не решилась навести порчу на мерзкую Туркестанову. Но тут же одёрнула себя, вспомнив расценки «провидицы». Если так сорить деньгами, на имение не накопишь. Собственное поместье было второй золотой мечтой Натальи (конечно, после богатого мужа). Но тут же в голову пришла шальная мысль: «А зачем мне копить деньги? Я стану княгиней, и все богатства мужа будут принадлежать и мне».
Наталья слышала, что князь Курский – единственный наследник родителей. Его племянница Натали с глупым хвастовством юности часто трепала языком направо и налево. По рассказам девчонки выходило, что её дядя уже сейчас очень богат, и, хотя у него пока нет в столице собственного дома, но как только князь Сергей женится, счастливые родители подарят ему имение в Павловске и большую часть своего состояния.
Курский явно был лакомым куском, но всё никак не шёл на сближение. Как дать ему заговорённую воду, если он не показывается на глаза?! Настроение у камер-фрейлины совсем испортилось. Надо бы найти предлог, чтобы остаться во дворце, а не тащиться в Смольный… Подойти к обергофмейстерине и спросить о срочных поручениях?.. Наталья уже собралась идти искать старуху Волконскую, когда служанка распахнула дверь и в приёмную вышла Елизавета Алексеевна. Сегодня она надела закрытое платье из тёмно-синего бархата, украшения её, как всегда, оказались скромными – нитка жемчуга и крохотные сережки. Императрица улыбнулась присевшим в реверансе фрейлинам и, сделав им знак подняться, сообщила:
– Дамы, сразу же после завтрака мы едем в Институт благородных девиц. Я возьму всех, у кого нет срочных дел во дворце. Кстати, сегодня я получила письмо от императрицы-матери, та предлагает мне выбрать одну из моих фрейлин для поездки в Берлин. Через месяц наша делегация отправляется за невестой великого князя Николая Павловича – принцессой Шарлоттой Прусской. Её императорское величество и я должны выделить по одной своей фрейлине, чтобы новая невестка как можно раньше начала привыкать к укладу российского двора. Может, кто-нибудь из вас сам захочет поехать?
Фрейлины переглянулись, но промолчали. Елизавета Алексеевна была добра и милостива, а если уехать сейчас в Берлин за новой великой княгиней, появлялся риск угодить под перевод к новому двору. Это явилось бы понижением в статусе. Все всё прекрасно понимали, но не говорить же об этом вслух! Оценив молчание, государыня вздохнула.
