Тёмной безлистой стеной встала на пути дубовая роща. Дорога нырнула в неё, как в туннель.
– Мама, смотри, мы плывём по речке меж высокими чёрными берегами! – воскликнула Варя.
– И течением нас принесёт в дом крёстного, – поддержала игру Ольга. – Мы с тобой – две большие рыбы, плывущие в гости.
Девочка, как видно, представила это, потому что расхохоталась, а потом стала беззвучно открывать рот, изображая рыбу. Ольга тоже засмеялась и, подражая шалунье, захлопала губами. Как же им было весело!..
Экипаж свернул на дорогу к усадьбе барона Тальзита. Вскоре показался и сам дом. Его белоснежные стены сверкали на солнце, а из труб валил в голубое небо сизый дым. Кони пробежали по липовой аллее и встали у крыльца.
– Вот и приехали, – сказала Ольга. – Подожди вылезать, я сама тебя раскутаю.
Княжна раскрыла одеяло и, спустившись из экипажа на ступеньку крыльца, протянула руку Варе. Девочка вылезла, не выпуская из рук собачку. Они прошли в жарко натопленный вестибюль.
Конечно, Ольга знала, что когда-нибудь это произойдёт, но всё равно оказалась не готова к тому, что увидела. В дверях, опершись на притолоку, стоял Сергей.
– Здравствуйте, мои дорогие, – сказал он. – Вот я и приехал.
Ольга застыла, как вкопанная. Она не могла сделать ни шагу, язык её больше не слушался, а сердце вдруг страшно зачастило.
«Господи, что же теперь делать? – мелькнула шальная мысль. – Зачем я сегодня сюда приехала?! Сидели бы дома…»
Сергей, как будто и не заметил её смущения. Он подхватил Варю на руки и пошёл с ней в гостиную, левретка с лаем кинулась за ними. Это встряхнуло Ольгу: немного совладав с волнением, она пошла следом. В гостиной кроме Сергея и девочки княжна застала своего крёстного.
– Дядя, у нас гости! Холли привезла Варю, – сказал Сергей, как о чём-то само собой разумеющемся. – А я уже собрался сам к ним ехать.
– Здравствуй, милая, – обратился барон к Ольге, а потом улыбнулся Варе, – и тебя я рад видеть, малышка.
Девочка окинула взглядом всех троих, углядела пылающее от смущения лицо Ольги и заявила:
– Хочу к маме!
Сергей опустил девочку на пол, и Варя метнулась за спину княжны, вцепившись в её юбки.
– Она зовёт тебя мамой? – удивился Сергей.
Ольга лишь кивнула.
– Холли у Вари – мама, а графиня Апраксина – бабушка, – объяснил довольный барон. – Мы все полюбили малышку, да и она к нам привязалась.
– Значит, мне не придётся уговаривать Варю, чтобы удочерить её, – констатировал Сергей. – Надо лишь убедить её маму поспешить со свадьбой. Я думаю, что завтрашний день – самая подходящая дата. Как ты на это смотришь, Холли?
Ольга молчала. Она боялась, что если раскроет рот, то из её горла вырвется слабый смешной писк.
– Ну так как же, Холли? – повторил Сергей и обнял Ольгу. – Скажи «да», дорогая, и мы будем счастливы до конца жизни. Ты, я и наша Варя.
Слёзы навернулись на глаза Ольги и, проглотив комок в горле, она прошептала:
– Да…
Звонкий голосок повторил за ней:
– Да!.. Мама согласилась!.. Завтра будет свадьба! – кричала Варя. – Мы будем жить счастливо! Папа, мама и я!
– Устами младенца глаголет истина! – торжественно провозгласил Сергей, подхватив девочку на руки. – Обещаю вам обеим, что не обману ваших ожиданий.
В ратмановском храме печи начали топить спозаранку, и теперь они раскалились докрасна. Десятки свечей изливали тёплое сияние на царские врата, золочёное облачение батюшки и множество радостных лиц – дворовые из двух поместий еле-еле смогли разместиться в церкви. Жених ждал невесту на крыльце. Ольга подъехала к церкви вместе с тётушкой и Варей.
Сергей не мог отвести от невесты глаз. Она была прекрасна, но за сердце брала другим. Ольга была тёплой и невероятно родной. Сергей повёл невесту к аналою. Старенький батюшка дал им в руки венчальные свечи и начал службу.
Стоя за спиной невесты, графиня Апраксина вытирала слёзы и с грустью размышляла, что годы пролетели, как один миг, вот теперь и младшая из её подопечных выходит замуж.
«Что ж, моя миссия закончена, – признала старушка. – Все выросли, пора и мне на покой. Уеду в Москву. Вернусь в свой пустой дом…»
Вдруг маленькая ручка дёрнула графиню за платье, и Варя тихо спросила:
– Бабушка, а когда у меня родятся братья и сёстры? Скоро?..
– Наверное, через год, – ответила старушка и улыбнулась.
«А как же правнуки? Их уже вместе с Варей восемь, а сколько ещё будет… – подумала Апраксина. – Нет, рано я на покой собралась».
Графиня залюбовалась Ольгиным профилем (в дымке кружевной фаты он был трогательно-нежным) и пожелала своей «младшенькой» много счастья.
Апраксиной вдруг показалось, что княжна чуть заметно улыбнулась.
«Как будто видит кого-то», – удивилась старушка.
Графиня была права. Ольга видела, как вокруг аналоя обошла очень худая женщина в красной юбке и зелёной кофте, перекрестила молодых и растаяла в воздухе…
…Сергей не помнил, как закончилась служба. Батюшка предложил ему поцеловать жену, князь легко коснулся родных губ и шепнул:
– Моя одиссея закончилась.
А потом были тёплые объятия под меховым покрывалом и невероятное счастье…
Глава тридцать вторая
Замечательная идея
5 декабря 1817 г.
Вдовствующая императрица Мария Фёдоровна обожала снег, особенно такой, как сегодня, – лёгкий, пушистый и крупный; он закрыл невесомым покрывалом бесконечные просторы её любимого парка, превратил в сверкающие кружева чёрные аллеи и перелески. Всё вокруг стало белым. Зимняя сказка – чудо из чудес!
Мария Фёдоровна бросила последний взгляд на заснеженный парк и вернулась к столу, где, разложив листы, её ожидала Орлова.
– Признайте, Агата, что нет ничего красивее, чем Павловск зимой, – заметила императрица и, не дожидаясь ответа, поторопила: – Ну что же вы, читайте.
Орлова подняла первый из двух листов. Это было письмо, присланное ей накануне графом Кочубеем. Агата Андреевна пропустила обращение и фразу с извинениями за долгое молчание и перешла к сути дела:
«Теперь я наконец-то готов сообщить вам о последних шагах нашего расследования. Как и планировалось, я отправил протокол допроса бывшей камер-фрейлины её кузену, присовокупив к сему документу и собственную записку, где сообщал, что это – единственный существующий экземпляр её признаний и что дело об убийстве француженки полицией закрыто.
Сказать честно, я не знал, чего мне ждать. Могло произойти всё, что угодно – от скандала до полного молчания, но, слава богу, обошлось чем-то средним: я получил от графа письмо с благодарностью за проявленную любезность. С тех пор ничего хоть сколько-нибудь значительного не происходило. Метресса, как и прежде, царствовала в своей вотчине, а кузина военного министра поселилась в купленном имении, и отнюдь не бедствовала.
