Неизвестно, сколько бы ещё продолжалось это самобичевание, но коляска остановилась у широких дверей Благородного собрания. Надин уже бывала на здешних балах и уверенно прошла вслед за графиней Кочубей в огромный зал, где среди беломраморных колонн толпились сотни гостей. Царской семьи ещё не было, и Мария Васильевна вздохнула свободней. Она огляделась, ища знакомых, и, увидев у одной из колонн Долли Ливен и Зинаиду Волконскую, подошла к ним.
– Вы тоже сегодня без мужей? – поздоровавшись, спросила она. – Или ваши половины заняты делами где-нибудь в буфете?
– Второе предположение верно, – подтвердила Волконская и обратилась к княгине Ливен: – Долли, а ты знакома с Надин Чернышёвой, дочкой Софьи Алексеевны?
Жена российского посланника в Лондоне ободряюще улыбнулась и сказала:
– Рада познакомиться, Надин, и по-хорошему завидую Марии Васильевне: вывозить такую красавицу, как вы, – одно удовольствие.
Надин не успела ей ответить: разговор прервала та особая суета, что возникает при появлении высочайших особ. Освобождая проход, забегали служители, публика расступилась, выравниваясь в две огромные шеренги, и через пару минут в дверях появилось царское семейство. Государь вел свою мать, а молодая императрица опиралась на руку великого князя Константина, за ними следовала компания мужчин в яркой иностранной форме.
– Кто тот красавец в красном мундире, Долли? – тихо поинтересовалась Волконская.
– Герцог Девонширский, посланник английского короля, – так же шёпотом ответила княгиня Ливен. – Это я познакомила его с нашим будущим императором, когда Николай Павлович в семнадцатом году приезжал в Англию. Великий князь и герцог – почти ровесники, они тогда сразу же подружились.
Царская семья приближалась. Дамы почтительно склонились в реверансе. Надин успела бросить любопытный взгляд на офицера в красном мундире, которого только что обсуждали старшие. Англичанин и впрямь оказался красавцем, впрочем, на вкус Надин, его внешность была уж слишком изысканной, даже женственной.
Императрица-мать и великий князь Константин заняли кресла на возвышении в конце зала, а царская чета приготовилась открыть танцы полонезом. Надин не огорчало, что ей придётся подпирать стену, в её настроении это казалось естественным, но такое положение вещей не устраивало Долли Ливен. Эта жизнерадостная дама ослепительно улыбнулась красавцу-англичанину в красном мундире. Тот сразу же откликнулся на немой призыв и подошёл к супруге посла.
– Разрешите приветствовать вас, княгиня, – любезно произнёс он по-английски. – Я ещё не имел чести поздравить вас с новым титулом.
– Благодарю, герцог, – отозвалась Дарья Христофоровна и тут же ловко представила англичанина стоящим рядом дамам. Когда очередь дошла до Надин, княгиня поощрительно улыбнулась – и получила то, на что и рассчитывала: герцог пригласил её протеже, и, чрезвычайно польщённая, Надин отправилась танцевать.
Англичанин с ней не разговаривал, Надин лишь ловила на себе его быстрые, косые взгляды. Красавец вёл себя робко и деликатно, и это ей понравилось. Надин легко улыбнулась своему кавалеру и получила в ответ восторженную улыбку. Они заняли место в шеренге, ведомой царской четой. Зазвучала музыка, и пары двинулись вперёд. Теперь Надин уже радовалась, что танцует – после сегодняшних унижений она как будто вернула себе гордость. Этот красавчик – представитель английской короны – счёл её достойной партнёршей. Так неужели она не оправдает его ожиданий? Надин вновь ощутила себя прежней – сильной, уверенной, красивой. Герцог в красном мундире показался ей райской птицей на фоне множества чёрных фраков. Нечего унывать! Выше голову! Пусть все увидят её триумф, и князь Дмитрий Ордынцев тоже…
Вспомнилось признание Ордынцева. Как он заявил сегодня утром? Надин ему, видите ли, не нравится… Да разве можно говорить такие слова в лицо, а тем более барышне? Ну и самомнение же у этого Ордынцева!..
Ордынцев приехал на бал в чёрном фраке. Нового парадного мундира у него в Москве не оказалось, а тот, что был, стал узок в плечах, да и привлекать внимание знакомых Дмитрию явно не хотелось – не было настроения шутить и общаться со старыми друзьями. Поводов для огорчений накопилось предостаточно, а самым главным из них была Надежда Чернышёва. Князь уже знал, что Печерский после встречи с нею отправился в ресторан «Яр» и провёл там несколько часов, а потом вернулся в дом на Солянке. Получалось, что для этого сомнительного типа единственно важным делом за весь день оказалась встреча с молодой графиней. Интересно, во что же нужно было влипнуть, чтобы попасться на крючок такому негодяю? Семья этой девчонки должна немедленно вмешаться. Несмотря на хитрый довод императрицы-матери о бедной сиротке, Надин имела полноценную защиту: мать, бабушку и друзей семьи в лице Кочубеев.
Войдя в зал, Дмитрий сразу же увидел свою «невесту». Нынче вечером она была в светло-лимонном шифоне, две чайные розы трогательно светлели в угольно-черных волосах. Барышня казалась слишком бледной, но даже это ей шло. Как, впрочем, и печаль, так заметная на тонком лице. Надин страдала! Ордынцеву стало даже интересно, что же будет дальше, логика подсказывала, что красавица останется грустить у колонны, отдав дань уважения потерянной любви, но он ошибся. Надин отправилась танцевать, и пригласил её не кто-нибудь, а сам герцог Девонширский.
– Непотопляемая, – хмыкнул моряк Ордынцев, глядя на то, как Надин улыбнулась кавалеру.
Дальнейшее оказалось абсолютно предсказуемым – англичанин расцвел, как бутон под солнцем, и теперь взирал на Надин с нескрываемым восхищением. Герцог начал разговор, а Надин любезно ему отвечала. Похоже, у неё уже начинался новый роман.
«Может, его английская светлость сам решится на предложение руки и сердца? Возьмёт эту красотку себе», – насмешливо размышлял Дмитрий. Судя по лицу герцога Девонширского и самой Надин, это было очень даже возможно. Только вот на каких условиях может состояться это счастливое событие? Англичанин получит жену, а князь Ордынцев лишится большей части своего состояния? Не слишком радужная перспектива…
Дмитрий продолжал наблюдать. Надин вела себя безукоризненно: она лишь отвечала на вопросы своего кавалера, на её лице не было явной улыбки, но этого и не требовалось. Светлое, очаровательное выражение мелькало в её глазах или проступало в уголках розового рта, и оторвать взгляд от этой красотки было невозможно. Когда полонез закончился, герцог провёл свою даму совсем близко, и до Ордынцева долетел обрывок любопытного разговора:
– Вы окажете мне честь, посетив мой бал? – спросил англичанин и тут же умоляюще добавил: – Прошу вас, графиня, соглашайтесь! Я надеюсь, что мой праздник затмит все остальные, данные в честь коронации, а без вас бал потеряет всё очарование.
– Благодарю, – скромно отозвалась Надин, но Ордынцев успел уловить чуть слышную нотку триумфа в её голосе. – Я надеюсь, что сопровождающая меня на балы графиня Кочубей сможет посетить ваше празднество. Я не сомневаюсь, что оно будет великолепным.
Наблюдая за тем, как герцог Девонширский беседует с Марией Васильевной и как та любезно кивает, Дмитрий понял, что Кочубей приняла приглашение. Англичанин раскланялся и направился к царской семье. Ордынцев оглянулся на императрицу-мать и понял, что не он один наблюдал за танцующей парой. На лице Марии Фёдоровны появилось озадаченное выражение.
