Коляска остановилась у дома Чернышёвых, Дмитрий отдал цилиндр лакею и прошёл в гостиную. Там он застал целую компанию. В платье цвета топлёных сливок Надин казалась настоящей принцессой. Глаза её сверкали, на щеках цвел акварельный румянец, а улыбка сбивала с ног, и всё это предназначалось отнюдь не жениху – рядом с её креслом, мило болтая, красовался статный брюнет.
Невеста заметила Дмитрия, пошепталась с кавалером и поспешила навстречу жениху.
– Добрый вечер, ваша светлость, – беззаботно сказала она. – Если вы готовы, мы можем сразу идти.
– Простите за опоздание, я искал для вас свадебный подарок и потерял счёт времени, – заученно сообщил Ордынцев.
– Не беспокойтесь, – отмахнулась его невеста, как видно, пропустившая слова о подарке мимо ушей. – Мы с сестрой только на днях познакомились с дальним родственником, бароном Шварценбергом. Наши матери – троюродные сестры. Алекс специально приехал из Вены на коронацию нового государя. Давайте, я представлю и вас.
Вблизи барон оказался ещё интереснее, чем издали. Дмитрий оценил безупречную фигуру и открытое лицо с блестящими ореховыми глазами. Да, этот австрияк был опасным соперником! Ордынцев любезно с ним поздоровался и заметил:
– Мы, похоже, уже безнадёжно опоздали к княгине Зинаиде.
– Ничего страшного. К Зизи можно прийти в любой час, – вмешалась Надин.
Она взяла жениха под локоть, барон Шварценберг предложил одну руку старой графине, а другую – заалевшей от смущения Любочке, и все они отправились к соседям. Надин оказалась права: хозяйка встретила опоздавших гостей на пороге музыкального салона, она взяла Марию Григорьевну под руку, а молодёжи посоветовала:
– Начали играть вальс – это последний танец, а потом будет ужин. Танцуйте!
Ордынцев обнял талию своей невесты, Надин вздохнула и, поймав мелодию, мечтательно прикрыла глаза. Дмитрию из вредности захотелось вернуть её к реальности.
– Вам понравилось платье? – громко спросил он.
– А?.. Платье… – как будто проснулась Надин, она подняла глаза, и жених увидел в них лукавые огоньки. – Платье хорошее, но вы могли бы и не тратиться, у меня не меньше двадцати совершенно новых бальных туалетов. Одним больше, одним меньше – какая разница?
Она наслаждалась своим ехидством. Это было так заметно, что Дмитрий расхохотался и, всё ещё смеясь, спросил:
– Вас никогда не учили говорить «спасибо»?
– Меня няня учила всегда говорить правду, я так и поступаю. А в чём дело? Что-то не так? Вы, наверное, отдали за платье много денег? Так вас обманули! Если вы заплатили более двухсот рублей, то это досадно.
Наряд стоил гораздо дороже, и Дмитрий не сомневался, что невесте это прекрасно известно. Она разыгрывала целое представление, лишь бы вывести его из равновесия своими «шпильками». Но и он уступать не собирался:
– Не беспокойтесь. Платье отдали за четверть цены, – отозвался Ордынцев, – его никто не хотел брать.
– Слишком дорогое?
– Да нет – обычное рядовое платье, просто залежалось. Но у вас их больше двух десятков, одним больше – одним меньше. Какая разница?..
Похоже, Надин не ожидала от него такой наглости. Не зная, что делать, она прикусила губу, но её выручила княгиня Волконская, позвавшая гостей в столовую. Ордынцев взял свою невесту под руку. Они шли рядом, и он поглядывал сверху вниз на тонкий профиль и чёрные ресницы. Красотка явно приуныла. Что же у неё пошло не так? Дмитрий усадил невесту за стол и только хотел сесть рядом, как Надин вспомнила, что позабыла свой веер в одной из ниш музыкального салона.
– Пошлите за ним слугу, пожалуйста, – попросила она.
Дмитрий огляделся в поисках лакея, но все они уже встали за спинками стульев гостей. Чем связываться с чужой прислугой, лучше сходить самому. Ордынцев предупредил об этом Надин и отправился в музыкальный салон. Резная безделушка нашлась быстро, он взял веер и вернулся в столовую. Гости ещё продолжали рассаживаться, и мимо его невесты как раз шествовала одна из пар. Проходившая дама из-за спинки стула наклонилась к уху Надин и что-то ей сказала. Дмитрию показалось, что плечи невесты дернулись, как от удара, а дама, как ни в чём не бывало, двинулась дальше. Когда та, обходя стол, повернулась, Дмитрий просто оторопел: с его невестой шепталась Ольга Нарышкина. Ну, теперь жди беды… Ордынцев ни секунды не сомневался, что его любовница сделала какую-то пакость.
Глава двадцать третья
Злосчастное письмо
Любовница жениха поучала её на глазах у полусотни гостей. Какое унижение!.. От стыда Надин хотелось провалиться сквозь землю. Господи, пусть только никто не догадается о её чувствах!
– Он всегда будет принадлежать только мне… – прошептал ей в ухо насмешливый голос.
Сказано это было пренебрежительно, и Надин впервые в жизни показалось, что она – ничтожество. Это было так неожиданно, что она растерялась и смолчала. Ей бы хоть минутку, и она придумала бы достойный ответ, но соперница проплыла мимо и теперь была недосягаема.
– Что-нибудь случилось? – спросил у Надин жених. Ордынцев положил рядом с её тарелкой веер и теперь ждал ответа.
Этот простой вопрос прозвучал для Надин, как звук боевой трубы. Хватить терпеть унижения! Больше она никому не позволит взять над собой верх: ни Ордынцеву, ни этой… Надин гордо вскинула голову и сердечно ответила:
– Нет, всё хорошо. Я просто задумалась. Наверное, это неправильно, что я такую кучу дел свалила на вас и не помогаю в свадебных хлопотах.
Она светло улыбнулась и впервые глянула на Ордынцева так, как обычно смотрела на своих ухажёров. Надин давно отрепетировала перед зеркалом вид очаровательной заинтересованности и прекрасно осознавала, что сейчас её глаза сияют мягким светом, а улыбка чуть приподнимает уголки губ, делая лицо нежным и милым. Наверное, ей следовало бы стать актрисой, ведь, даже применяя свои излюбленные хитрости, она не притворялась, а просто умела вызывать в себе нужный настрой, а сейчас и впрямь была нежной и сердечной. Но другая, сидящая внутри, Надин будто со стороны глядела на добрую красавицу и придирчиво отслеживала её слова и поступки – не давала взять фальшивую ноту. Эта же внутренняя Надин пристально наблюдала за женихом. Он неё не укрылось, что Ордынцев оторопел, он явно не ожидал увидеть свою невесту такой милой, но и сопротивляться не смог. На его лице расцвела улыбка, а в глазах мелькнула благодарность.
– Спасибо! Я, похоже, уже справился, – ответил он. – Но всё равно приятно, что вы предложили помощь.
– Ну, а как же иначе? – синие глаза изумлённо распахнулись, – ведь это касается нас обоих. Пусть мы загнаны в этот брак обстоятельствами, но тем более должны помогать друг другу. Теперь ваши заботы станут моими, а дела вашего семейства будут не менее важными, чем моего собственного, – в голосе Надин было столько тепла и внимания. Наконец она нанесла последний удар в сердце своего жениха: – Расскажите мне о своей матушке. Я слышала, как о ней говорила Зизи, та считает княгиню Ордынцеву великой женщиной.
