– Ваше высокоблагородие, там такое!.. – закричал он с порога.
– Что? – в один голос спросили все.
– Гедоева нашли на заднем дворе борделя. Мертвого – с ножом меж рёбер.
Интересно, неужто везде обитательницы борделей – такие дуры, или Азин публичный дом – исключение из правил и чисто случайно приютил под своей крышей полных идиоток?
Щеглов уже умаялся разговаривать с этими курицами.
Проститутки, как заведённые, твердили одно и то же: «Ничего не видели и не слышали» и, как по команде, просили вызвать к ним хозяйку.
– Мадам Аза вам сама всё расскажет. Здесь девушки просто работают, а больше ничего не знают, – на все лады повторяли они и скромно опускали глаза. Так что это? Глупость или заговор?
Афоню на всякий случай на допрос не взяли, уж слишком боялись провалить завтрашнее дело с «новым связником». На место преступления Щеглов и Дмитрий отправились одни. Под допросную они заняли небольшую комнату с круглым окошком под самой крышей. Девицы объяснили, что это – личный кабинет хозяйки. Щеглов расспрашивал местных обитательниц, а Дмитрий наблюдал и слушал. Впрочем, толку от этого было мало. Вот и сейчас очередная «мамзель» плакала и клялась в своём полном незнании всего и вся. Просто беда – натуральная потеря времени… Может, пока капитан допрашивает этих бестолочей, обыск сделать?
Дмитрий поднялся из-за стола и огляделся. Мебели в кабинете Гедоевой оказалось раз-два и обчёлся. Так что искать предстояло в комоде и в шкафу. Он взялся за дело. Находка не заставила себя ждать. В верхнем ящике комода лежала глиняная трубка. Она была пуста, но исходивший от неё характерный запах не оставлял никаких сомнений – здесь курили гашиш.
Дмитрий дождался, пока Щеглов отправит очередную ничего не слышавшую и не видевшую за дверь, и повернулся к капитану, демонстрируя трубку.
– Вот вам и гашиш, Пётр Петрович, – объявил он и предложил: – Нужно посмотреть, где здесь прячут запасы отравы.
Они вдвоём обыскали комнату и быстро нашли под кроватью железный сундучок. Он так же, как и трубка, издавал сильный запах и был так же пуст. Рядом с сундучком валялся сломанный навесной замок.
– У кого-то не было ключа, но ему очень хотелось покурить, – определил Щеглов. – Если вспомнить, что комната принадлежит Азе, то ключ, скорее всего, находится у неё. Кто-то нуждался в гашише, а женщина не явилась, поскольку в это время рожала, вот нетерпеливый гость и похозяйничал. Значит, остаётся вычислить того, кто сможет назвать нам имя курильщика. Мы с вами оба его знаем, поэтому наша задача – просто добиться подтверждения, а раз так, то пришло время побеседовать с Неонилой.
Капитан подошёл к двери и крикнул:
– Куров, давай сюда рыжую Неонилу!
В коридоре послышалась ругань, а следом в дверь влетела огромная, пышнотелая баба с ярко-рыжими волосами. Она злобно глянула на мужчин, но тут же опомнилась и заулыбалась ярко-красными губами.
– Что угодно господам? Есть девочки на любой вкус, или, может, выпить и закусить изволите?
– Мы не гости, – прервал её Щеглов, – нам в вашем борделе столоваться без надобности. Я буду задавать вопросы, а ты станешь отвечать, а иначе первая в крепость пойдёшь за причастность к убийству.
– Да почему же я?! – тут же завопила великанша. – Я ничего не видела и ничего не знаю.
– А вот эта песня сегодня не пройдёт! – гаркнул Щеглов. – Нам известно, как ты со своим любовником Конкиным весь гашиш, принадлежавший убитому, украла. Даже в этой комнате замок сломала, чтобы последнее выгрести.
– Да что вы говорите, барин? – побледнела Неонила. – Я Конкину никакая не любовница – так, ублажаю его, пока хозяйка не знает, он тайком мне деньги платит. Но про его дела я ничего не ведаю.
– Не ведаешь, а когда ты дерущихся мужиков во дворе у своего любовника растаскивала, тоже не знала, из-за чего побоище вышло? Это ты своим подругам безмозглым врать будешь, а я и так всё знаю. Гедоев гашиш привёз, вы с любовником его прибрали, не заплатив, и потом беднягу зарезали, чтобы и деньги, и товар себе оставить. Неизвестно ещё, кто из вас Гедоеву нож под рёбра всадил. Ты небось посильнее Конкина будешь, тебе удар нанести – запросто.
Женщина всхлипнула, в её глазах мелькнул страх.
– Да, помилуй Бог, ваше высокоблагородие, наговариваете вы на меня. Сроду я убийцей не была, да и чужого не брала. Я вам всё до капельки расскажу, что только знаю. Вы спрашивайте: я всё – как на духу, как перед святой иконой!
– Поглядим! Если поможешь убийцу найти, может, и выхлопочу для тебя послабление, – сказал частный пристав. Он сурово нахмурился и спросил: – Печерского знаешь?
– Да как же, он почитай каждый день приходит; раньше с девочками баловался, а теперь заберётся сюда, трубку, что ему хозяйка набьёт, закурит – и не выходит из комнаты.
– Печерский сколько вечеров подряд тут был? – уточнил капитан. – Ты не юли, мы и сами всё знаем, я проверяю твою честность.
– Не было его долго, а позавчера появился. У хозяйки для него трубка всегда в комоде приготовлена. В первый вечер граф своё курево нашёл, но вчера, когда пришёл, а трубка не набита, он такой скандал устроил. Орал, что поубивает всех, если мы ему курево не отдадим. Я ему русским языком сказала, что гашиш есть только у самой хозяйки, у нас ничего нету, тогда он как будто что-то вспомнил, под кровать полез и железный сундучок достал. Хотел открыть его, а там замок. Так он ящик комода, где трубка лежала, снова выдвинул, нож достал и начал петли на сундучке им поддевать. Ну, я поняла, что граф отвлёкся, и вышла из комнаты, а он здесь остался, но больше не шумел.
– Нож, говоришь? – заинтересовался Щеглов. – Каким он был, помнишь?
– Да чего помнить? Я его сколько раз видела… Хозяйка его здесь держала, говорила, что муж ей подарок с Кавказа привёз. Вроде из особенного булата нож этот сделанный, а ручка у него – серебряная с чернью.
– Вот видишь, милочка, ты и призналась, – потёр руки капитан, – именно такой нож Гедоеву под ребра и загнали. Ты это и сделала, больше некому, подучил тебя твой любовник, а ты и рада услужить.
Тут уж Неонила зарыдала в голос, и крупные, как всё у этой великанши, слёзы побежали по её красным щекам.
– Мамой покойной клянусь, не делала я этого!
– Ну, а кто тогда? Твой любовник Конкин? – продолжал давить Щеглов.
– Про Конкина не скажу. Не знаю. Только зачем ему хозяйкиного мужа убивать, если тот ему товар привозил? Конкин мне сам в подпитии хвастался, что с этого Алана огромные деньжищи имеет. Это Печерский сделал! Хозяйка ведь от него забеременела. Может, надеялась, что граф её содержать будет, да только, по мне, кто на гашиш запал – тот всё до последней нитки спустит, и толку от него – как от козла молока.
– Мало ли у графа незаконных детей, он ведь ничего не обещал этой женщине, разве не так? – скептически хмыкнул частный пристав.
