Сегодня княгиня Лукини, с которой фрейлина познакомилась в приёмной у доктора Шмитца, пригласила Агату Андреевну в свою ложу в Ла Скала. Ещё в Комо Орлова подобрала к княгине ключик и теперь гостила в миланском особняке своей новой подруги. Княгиня Летисия знала всех и вся, так что на первых порах можно было порасспросить её. Всё-таки примадонна Ла Скала – фигура заметная, наверняка местные сплетники не раз мыли ей кости.
Орлова прошла вслед за своей спутницей в маленькую ложу бельэтажа, нависшую прямо над сценой, и заняла одно из двух кресел у обитого бархатом барьера. Княгиня уже расположилась в соседнем – расправила юбки, выложила на барьер веер и бонбоньерку с конфетами – и с удовольствием сообщила Орловой:
– Обещаю, душечка, что вы получите огромное наслаждение. Молибрани в этой роли хороша необычайно!
– Надеюсь! Ведь если Кассандра похожа на покойную мать, то она должна быть великолепной, – откликнулась Орлова и сразу же закинула крючок: – Я слушала старшую Молибрани в Лондоне, и как раз в «Танкреде». Джудитта была великой певицей, боюсь, что дочь не дотянет до высот матери. Кстати, Кассандра давно поёт в Милане?
– Уже несколько месяцев… Сколько?.. Не помню, не считала, – откликнулась княгиня Летисия. – Но я знаю, что Кассандра – ученица самого Россини, а сюда приехала из Неаполя. Конечно, раз вы слышали её мать, вам будет интересно сравнить, но мы здесь все без ума от младшей Молибрани. Она не только великолепно поёт, но и красавица редкостная, да и добра, как ангел. Вон, гляньте-ка туда, напротив. Видите того молодого человека в крайней ложе? Он – её поклонник. Несчастный совершенно слеп. Так вы представьте, Кассандра везде его сама водит. Это так трогательно!
Княгиня поднесла к глазам надушенный платочек. Она осторожно промокала сентиментальные слёзы так, чтобы не размазать по щекам пудру, и пропустила изумлённое выражение, мелькнувшее на лице Орловой. Фрейлина потрясённо глядела на Михаила Печерского, одиноко сидевшего в ложе. Агата Андреевна была уверена, что племянник её старого приятеля по-прежнему пребывает на озере Комо, а он, оказывается, ждёт начала представления в театре Ла Скала. Загадок в этом деле становилось всё больше, и Орлова решила вмешаться.
– Дорогая Летисия, ради бога, извините меня, но я узнала этого молодого человека. Он – племянник моего близкого друга, и я хотела бы от самого Мишеля узнать о состоянии его здоровья, – заявила она разочарованной спутнице. – Вы не обидитесь, если я ненадолго покину вас, чтобы дойти до его ложи?
– Но ведь скоро начнётся увертюра, – заметила княгиня, – вы не успеете к началу.
– Я вернусь в антракте, – отозвалась Орлова и поспешно, чтобы избежать дальнейших уговоров, вышла из ложи.
Фойе оказалось пустым, и фрейлина быстро добралась до противоположного крыла бельэтажа. Печерский по-прежнему сидел в ложе один. Он удивился визиту Орловой, но любезно пригласил гостью послушать оперу вместе с ним. Оркестр заиграл увертюру, и Михаил замер, весь обратившись в слух. Он ждал примадонну. Агата Андреевна тоже с нетерпением ожидала звезду Ла Скала, вот только причина у неё была совсем другой.
Орлова до сих пор, как наяву, видела двух барышень, гулявших по первому снегу в маленьком английском садике. Которая из них?.. Фрейлина очень надеялась, что поймёт, хотя надежд было мало: лиц обеих девиц она толком не разглядела. Было темно, незнакомки закутались в шубы и надели шляпки, да и расстояние от окна до сада было немалым.
Агата Андреевна вдруг осознала, что сегодня впервые услышала имя дочери погибшей примадонны. Кассандра! Оригинально… А как звали сгоревшую княжну? Елизавета! Значит, по-русски – Лиза. Бедная девочка!
Ощущение того, что это уже когда-то было, оказалось таким сильным, что Орлова забыла о музыке. Где-то рядом легкой тенью маячила разгадка – намекала, искушала, звала за собой.
Что это было? Что нужно вспомнить? Агата Андреевна никак не могла этого понять. Она постаралась успокоиться и вернуться мыслями к тому мгновению, когда возникло ощущение дежавю. Начнём сначала: вспомнилось имя погибшей княжны Черкасской – Лиза. Ещё Орлова решила, что Кассандра – красивое имя.
«Лиза и Кассандра», – подсказал внутренний голос. Перед глазами встала живая изгородь, мелкая и блестящая листва самшита… Гайд-парк! Скамья – место наблюдения за прогулками британской наследницы. Этих прогулок было немало, но лишь после одной из них у Агаты Андреевны так сильно болело сердце, что она даже боялась умереть. Что тогда случилось? Фрейлина подслушала странный разговор двух девушек. Те говорили о предчувствиях и смерти, а звали этих барышень Лизи и Кассандра. Неужели это случайность? Орлова не верила в случайности. Мир по своей сути был очень гармоничен, и, если кто-то с кем-то где-то встречался, значит, их свела сама судьба. О каких совпадениях может идти речь? Такого просто не бывает. Значит, фрейлина Орлова уже встречалась с примадонной Ла Скала. Но зачем? Она нужна этой девушке? Или, наоборот, Кассандра нужна ей?..
Печерский, о котором фрейлина даже подзабыла, резко нагнулся вперёд и склонился над барьером ложи. Он ждал свою звезду. На сцене появилась высокая девушка в костюме рыцаря. Чёрные кудри стекали по её плечам из-под бутафорского шлема. Парик или свои? Кассандра стояла далеко – у противоположного края сцены, и фрейлина различала лишь общую гармонию правильных черт. Цвет глаз был отсюда не виден. Агата Андреевна не могла понять, та ли это барышня, которую она видела в прошлый сочельник в Лондоне. Но тут Кассандра запела, и сомнения отпали. Зазвучал тот самый божественный голос, который пел рождественские гимны. Ошибиться было невозможно – другого такого голоса в мире не было. И Агата Андреевна заслушалась.
Рядом с ней чуть слышно вздохнул Михаил. Фрейлина заметила, что он повернулся, как будто ждал приближения певицы к их ложе. И точно, примадонна двинулась через сцену в их сторону. Кассандра приближалась, и Орлова всё четче различала её черты. Лицо девушки оказались необычайно выразительным. Все чувства страдающего рыцаря отражались в этих трагических чертах. Примадонна не просто пела, а жила своей ролью. «Как мать! Даже, может быть, и лучше», – признала фрейлина.
Вдруг Кассандра подняла глаза и посмотрела на ложу Печерского. В этих глазах отражались страдания несчастного героя оперы, и не было ясного, узнающего взгляда современной девушки, но зато фрейлина смогла чётко рассмотреть эти глаза. Они были удлинённые, золотисто-карие и прозрачные, как мёд. Такие глаза Орлова уже видела. Но где?.. В Вене. Тогда, стараясь загладить размолвку, великая княгиня Екатерина Павловна пригласила фрейлину во дворец Шёнбрунн посмотреть на настоящих львов. Сам царь зверей с густой бурой гривой оказался необычайно хорош, но Агату Андреевну поразила львица. Та была сильна и грациозна, но даже это меркло пред красотой её глаз. У львицы был взгляд небожительницы – равнодушный и гордый. Словно древняя богиня, она не снисходила до суеты. Львица властвовала над миром так же, как сейчас Кассандра Молибрани властвовала над залом.
Господи Боже! Орлова вдруг осознала, что уже видела не только глаза, но и саму эту девушку совсем в другом месте: в Дувре, на встречном корабле. Фрейлина склонилась над барьером, пытаясь убедиться в своей правоте, и поймала острый взгляд примадонны. Орловой вновь показалось, что она наткнулась на этот взгляд, как на клинок. Точь-в-точь, как тогда в Дувре. Сомнений не осталось, но, самое главное, Агате Андреевне, как и в прошлый раз, показалось, что девушка прочла её мысли.
