Я вынул маленькую фотокамеру со вспышкой и сделал несколько
снимков.
— Это все? — спросила она.
— Нет. Теперь бы мне хотелось узнать кое-что о мистере Хое.
— Здесь я мало чем могу вам помочь. Это был обыкновенный,
ничем не примечательный человек.
— Молодой?
— Что-то не припоминаю. Сейчас, когда вы меня заставили
сосредоточиться, я вспомнила, что он оставался в машине, а карточку мне вынесла
одна из сопровождающих его женщин вместе с тринадцатью долларами, без сдачи.
— Сколько же их было всего?
— Четверо, две пары.
— Вы смогли бы узнать этого человека по фамилии Хой, если бы
еще раз вам удалось увидеть его?
— Трудно сказать определенно, но думаю, что нет.
— Они были здесь вчера около одиннадцати часов?
Она кивнула.
— Кто-нибудь успел побывать в этом номере до того, как я
прибыл сюда с дамой?
Нет, — покачала она головой, номер был убран и…
Я прервал ее:
— Повторяю свой вопрос: кто-нибудь заходил в номер до того,
как я вошел в него со своей дамой?
— Не думаю.
— Кто-нибудь, кто курил сигареты?
Она покачала головой.
— Горничная не могла закурить?
— Нет.
— На туалетном столике я обнаружил остатки пепла от
сигареты, правда, совсем немного.
— Нет, не думаю… Не знаю! Горничные, когда убирают номер,
должны тщательно вытирать пыль.
— Мне кажется, было убрано хорошо, кругом было все идеально
чисто.
Я вытащил записную книжку и, держа ее так, чтобы она могла
ее видеть, попросил позвать одну из горничных.
Женщина вышла из кабинета, поясняя на ходу:
— Горничные и сейчас убирают в дальнем конце. Я не хочу идти
туда, потому что не услышу телефонного звонка. Отправляйтесь туда сами и
попросите их прийти сюда, но я хочу присутствовать при вашем разговоре. Будете
говорить с ними по очереди.
— Хорошо, меня это вполне устраивает.
Не успел я выйти за дверь и дойти до конца коридора, как
хозяйка уже куда-то заспешила. Цветная служанка оказалась очень милой молодой
женщиной, в которой чувствовалась природная смекалка.
— Хозяйка хочет вас видеть, — сказал я ей.
Оглядев меня, она спросила:
— А в чем дело? Что-то пропало?
— Она мне ничего не сказала, просто просила передать, что
хочет видеть вас.
— Вы в чем-то меня хотите обвинить?
Я покачал головой.
— Вы ведь были здесь вчера, в пятом номере? Не правда ли?
— Да, я здесь убирала. И не было никаких жалоб от
постояльцев.
— Да не волнуйтесь вы так. Хозяйка просто хочет с вами
поговорить.
Я повернулся и пошел в сторону кабинета. Девушка последовала
за мной.
— Флоренс! — обратилась к ней хозяйка, когда та вошла в
кабинет. — Ты не помнишь, кто-нибудь заходил в пятый номер до того, как в нем
поселился вчера этот человек? — Она кивнула в мою сторону.
— Нет, мэм.
— Ты уверена?
— Да, мэм.
Я сел на край стола и, делая вид, что ищу что-то, дотронулся
до ручки стоящего рядом телефона, которая еще хранила тепло руки хозяйки: она
успела кому-то позвонить, пока я отходил в дальний конец коридора.
Я это сразу понял.
— Одну минуточку, — обратился я к горничной, — я не имею в
виду кого-то, кто останавливался бы надолго. Я имею в виду человека, зашедшего
просто на минутку, может быть, что-то забывшего там…
— О, я вспомнила! Да, да! Это был джентльмен, который
занимал номер в среду ночью. Он действительно что-то забыл в пятом номере, хотя
и не сказал, что именно, просто попросил его впустить туда. Я ему сказала, что
он пуст, но он протянул мне пять долларов.
Надеюсь, я ничего плохого не сделала?
— Все в порядке! Теперь я хочу, чтобы вы описали мне этого
человека. Высокий, около двадцати пяти — двадцати шести лет, в спортивном
пальто и слаксах? Он…
— Нет, — прервала она меня на полуслове. — Тот мужчина был
не в спортивном пальто, а в кожаном, и в фуражке с золотыми галунами.
— В военной форме?
— Скорее морской, в такой, какую носят яхтсмены.
Но он действительно был высокий и прямой, как фасолевый
стручок.
— Он дал вам пять долларов?
— Да, дал.
Я вынул пять долларов и протянул ей.
— Как долго он там находился?
— Ровно столько, сколько требуется, чтобы повернуться на
каблуках и тут же выйти обратно… Хотя нет, я слышала, как он открывал и
закрывал несколько ящиков шкафа, но тут же вышел из номера, улыбаясь во весь
рот. А когда я спросила, нашел ли он то, что искал, он ответил, что едва вошел
в номер, сразу вспомнил, что просто положил это в карман другого костюма.
Заметил еще, что стал последнее время рассеянным, потом быстро сел в машину и
уехал.
— А вы уверены, что он останавливался здесь в этом номере в
среду вечером?
— Конечно нет. Я в этот день закончила работу в четыре часа
тридцать минут. Он же сказал, что останавливался именно в среду.
Хозяйка посмотрела на меня:
— Что-нибудь еще?
Я повернулся к горничной:
— Вы бы узнали его, если бы еще раз увидели?
— О, уверена. Я его видела как вижу сейчас вас, и… пять
долларов чаевых не растут на деревьях при такой работе.
После беседы с горничной я отправился домой, по дороге
позвонив из телефона-автомата своей секретарше:
— Элси, меня не будет в городе на уик-энд, я уезжаю в
Сан-Франциско.
Почему? — не могла пересилить любопытства Элси.
— Потому что в наше с тобой гнездышко в мотеле, где мы
проводили «медовый месяц», наведался высокий, как стручок фасоли, мужчина, в
фуражке яхтсмена.
— Ха, тоже мне, «медовый месяц»! — изрекла Элси. — Передай
мой искренний привет Сильвии.
Глава 6
В доме на Джери-стрит над номером квартиры Милли была
прикреплена аккуратно вырезанная из визитной карточки полоска картона с
фамилией: «Миллисент Родес». Я нажал кнопку звонка. Ничего не произошло, в
ответ не раздалось ни звука. Я снова нажал и долго не отпускал кнопку, потом
сделал три коротких звонка.
