— У мужа была шахта на севере?
— В Сискийо-Каунти.
— Шахта себя оправдывала?
— Я не в курсе его рабочих дел.
— Он уехал из дома во вторник?
— Да, примерно в семь вечера.
— Почему так поздно?
— Он собирался вести машину всю ночь.
— У него была привычка подбирать на дороге попутчиков?
— Послушайте, вы опять спрашиваете о том, о чем я уже
рассказывала много раз. Кто вы, в конце концов?
— Мое имя Лэм, — ответил я и без передышки задал ей
следующий вопрос, чтобы у нее не оставалось времени над чем-либо задуматься: —
Что вам говорил муж перед самым отъездом?
Она не попалась на эту удочку незадачливого детектива, а
только внимательно меня рассматривала.
— Полагаю, миссис, ваш муж редко бывал дома?
— А я хотела бы задать вам такой вопрос: какое отношение вы
имеете к полиции и каково ваше там положение, то есть какой у вас чин?
— На все вопросы один ответ: ноль-ноль-ноль… Но если вы
ответите на мой вопрос, миссис Бишоп, вместо того чтобы задавать вопросы мне,
мы покончим с этим делом очень быстро.
— Если вы не ответите на мой вопрос, вместо того чтобы
задавать мне все новые и новые, то мы, видимо, сразу и покончим с этим
интервью, — ответила она весьма раздраженно и все более настораживаясь. — Так
кто же вы в таком случае?
Я понял, что мне придется ей ответить, если я хочу
продолжить этот допрос, и никакие уловки мне уже не помогут.
— Я Дональд Лэм. Частный детектив из Лос-Анджелеса. Работаю
над раскрытием одного преступления, которое, думаю, связано как-то с вашим
мужем и может мне помочь.
— Кому помочь?
— Мне.
— Я так и думала.
— И возможно, вам тоже, миссис.
— Каким образом?
— Только потому, что вы красивы, совсем не значит, миссис,
что вы должны быть не слишком умной.
— Спасибо, но можете не утруждать себя подобной чепухой.
— Ваш муж был богатым человеком?
— Что, если так?
— В газете написали, что ему было пятьдесят шесть?
— Да, правильно.
— Очевидно, вы его вторая жена?
— Я сейчас же с этим покончу! — решительно повернулась она,
чтобы уйти. — И потом попрошу выбросить вас отсюда.
— Наверное, существует еще и страховка, — продолжал
рассуждать я вслух, будто ничего не произошло. — Если вы настолько неумны, что
не понимаете, что полиция обязательно заподозрит вас и вашего молодого
любовника в желании избавиться от скучного, престарелого мужа, чтобы
наследовать его деньги и жить с вашим парнем как вам хочется, то вы, миссис, по
уши в дерьме.
— Полагаю, мистер Лэм, что цель этой вашей тирады — запугать
меня и получить приличные деньги?
— Очень ошибаетесь.
— Ну тогда скажите, какую цель вы преследуете?
— Я работаю еще над одним делом. И думаю, что разрешение
его, безусловно, связано во многом с вашим мужем и с тем, что на самом деле
случилось с ним. Вас это интересует?
— Нет, — сказала она откровенно, но на этот раз уже не
сделала попытки немедленно выйти из комнаты.
— Если вы хоть в чем-то виновны, то не отвечайте на мои
вопросы. Вон там на столике стоит телефон.
Если у вас что-то есть на совести, позвоните своему адвокату
и расскажите ему, что произошло. Только ему, и больше никому.
— А если я ни в чем не виновата?
— Если вы ни в чем не виноваты, если вы не боитесь, что
полиция до чего-то докопается, то поговорите со мной, и, может быть, я смогу
вам помочь.
— Если я ни в чем не виновата, то мне не нужна ваша помощь.
— Это свидетельствует лишь о том, что вы большая оптимистка.
Как-нибудь потом, когда вам нечего будет делать, почитайте книгу профессора
Борчарда «Осуждение невиновных», где вы найдете рассказ о шестидесяти трех
совершенно достоверных случаях неправильно осужденных, которые описываются в
этом исследовании. И поверьте мне, это только те случаи, что лежат на
поверхности.
— У меня нет времени читать книги!
— Оно у вас появится, поверьте.
— Что вы имеете в виду?
— Если вы не проявите немного сообразительности, то вам,
возможно, придется провести долгие послеполуденные часы в тюремной камере.
— Это дешевая попытка меня напугать.
— Да, это так, — не отпирался я.
— Зачем вы это делаете, если не хотите получить от меня
деньги?
— Мне нужна информация.
— Вы же сами только что сказали, что я не должна никому
ничего рассказывать, кроме моего адвоката.
— Я сказал: в том случае, если вы виновны.
— Что еще вы хотели бы знать, мистер Лэм?
— Гарванза, — произнес я. — Когда-нибудь слышали от мужа это
имя?
На этот раз уже не было никакого сомнения, что в глазах ее
мелькнул неподдельный интерес, но тут же лицо опять стало бесстрастным.
— Гарванза, — медленно произнесла она. — Я где-то уже
слышала это имя.
— Ваш муж никогда с вами не говорил о Гарванза?
— Нет, не думаю. Он очень редко обсуждал со мной свои дела.
Не знаю, я совсем не уверена, знал ли муж мистера Гарванза или нет.
— Когда я назвал имя Мередит, вы спросили, мужчина это или
женщина. На вопрос о Гарванза вы сразу стали отрицать, что слышали его, не
поинтересовавшись, мужчина это, женщина или девушка.
— Или маленький ребеночек Гарванзочка, — с сарказмом
съязвила она.
— Совершенно верно!
— Я боюсь, мы с вами не сможем поладить, мистер Лэм.
— Не вижу причин, почему бы и не поладить. По-моему, мы уже
почти поладили.
— Я так не считаю.
— Как только вы перестанете строить из себя оскорбленную
добродетель, чтобы как-то прикрыть промашку, которую вы совершили, когда я
произнес имя Гарванза, чувствую, что мы с вами сразу станем друзьями.
Ее серо-голубые глаза внимательно, изучающе рассматривали
меня, и эти пять секунд показались мне несколькими длинными минутами. Потом она
сказала:
— Да, мистер Лэм. Он знал Габби Гарванза. Я не в курсе,
насколько близко они были знакомы, но слышала, как он говорил о Гарванза. Когда
же прочел в газетах, что Гарванза ранен в Лос-Анджелесе, то был очень
обеспокоен. Я точно знаю. Он старался, чтобы я этого не поняла, но я-то видела,
что это так. Ну вот и ответ на ваш вопрос. Теперь в какую сторону двинемся?
