— Подожди минутку, — перебил он меня. — Я листаю справочник
индексов… Вот, кажется, нашел. Это одна из тех компаний, акции которой
заказывают и рассылают по почте, Лэм. Мне придется, видимо, повозиться, чтобы
выяснить, кто держатели ее акций, и…
— Мы не располагаем временем, — ответил я. — Они получили
разрешение на проведение операций через комитет по корпорациям. Акции должны
быть положены на хранение в банк на год, в течение этого срока владелец акций
по своему желанию может ее забрать. В течение того же срока должны проводиться
работы по техническому развитию рудников, в противном случае продажа акций
будет считаться недействительной и покупатель может аннулировать сделку.
— Итак, что я должен делать?
— Постарайся связаться с кем-нибудь из тех, у кого есть
такие акции. Скажи им, что ты имеешь право предложить своим клиентам разумную
прибыль и что тебе необходима определенная информация. Но не говори им, для
кого она тебе нужна и для чего. Скажи, что ты должен получить информацию любым
способом. Начинай же, друг, работай, звони по междугородному телефону, покупай
акции!
— До какого верхнего предела цены я могу покупать?
— Можешь за двойную стоимость. Если не будет получаться,
прекращай, выше не бери. Помни, что есть в большом количестве векселя
корпорации, но банк ничего не предпринимал, потому что на них стояла подпись
Бишопа. Теперь он умер, и банку придется с ними что-то делать. Держатели
депонированных акций должны об этом знать. И держатели обычных акций тоже
должны быть поставлены об этом в известность. Если это еще не сделано, то
постарайся, чтобы они об этом узнали.
— Хорошо, я все сделаю, — обещал мой знакомый брокер.
— Начинай работать немедленно.
Положив телефонную трубку, я взялся за утренние газеты.
Крупные заголовки во всех них просто кричали о случившемся:
«ТЕЛО УБИТОГО ВЛАДЕЛЬЦА РУДНИКОВ НАЙДЕНО НА ЯХТЕ
МИЛЛИОНЕРА!»
Все это было совершенно естественно — репортеры уголовной
хроники зарабатывали свой хлеб.
Как оказалось, Эриксон Б. Рейн, миллионер, владелец яхты,
холостяк, проводил каникулы в Европе. Не было никаких сомнений в том, что он
последние четыре недели находился за пределами Соединенных Штатов. Кроме того,
помимо дубликата ключа от яхты, который лежал в сейфе яхт-клуба, другого просто
не существовало.
Однако полицейское расследование показало, что замок на яхте
— было совершенно очевидно — сбит и заменен новым, поэтому делавший очередной
обход ночной сторож ничего подозрительного не заметил.
Полиция в это время разрабатывала версию о том, что Джордж
Бишоп был убит в каком-нибудь другом месте и уже потом его тело было привезено
в яхт-клуб.
Но вот каким образом оно туда попало, оставалось для всех
загадкой.
Я уже третий раз прочел отчет о событиях, пока сидел в офисе
Хартли Л. Чаннинга, ожидая приема. Это был вполне респектабельный офис, на его
матовом дверном стекле красовалась надпись:
«ХАРТЛИ Л. ЧАННИНГ. ВЕДЕНИЕ БУХГАЛТЕРСКИХ КНИГ».
В приемной сидела симпатичная секретарша, миловидная, с
большими голубыми глазами и цветом лица, похожим на персик со взбитыми
сливками, но холодная и неприступная.
Когда я вошел, она читала модный журнал, держа его в ящике
стола, который сразу задвинула, едва я появился и сказал, что хочу видеть
мистера Чаннинга. После этого она утомленным жестом потянула к себе другой
ящик, вынула из него лист бумаги, вставила его в пишущую машинку и начала
стучать по клавишам с механической точностью, но без всякого энтузиазма.
Было пять минут десятого, когда я вошел в контору, и девица,
не отрываясь, печатала уже пятнадцать минут, не произнося ни слова.
Хартли Чаннинг появился ровно в девять тридцать.
— Здравствуйте, — сказал он, — чем могу вам помочь?
— Моя фамилия Лэм. Я хочу проконсультироваться с вами по
вопросу о некоторых моментах налогообложения.
— Хорошо, входите.
Он пропустил меня в свой кабинет. Стук на машинке сразу
прекратился, едва я переступил его порог.
— Садитесь, мистер Лэм. Так чем я могу быть вам полезен?
Чаннинг — ухоженный, элегантно одетый человек, ногти
которого были явно обработаны маникюршей немногим более двух дней назад, в
добротно сшитом костюме из импортной ткани, дополненном дорогим модным
галстуком ручной росписи, и туфлях, похоже, тоже сшитых на заказ.
— Вы занимаетесь делами мистера Бишопа? — спросил я.
Мгновенно глаза Чаннинга стали как две ледышки, и между нами
словно опустился невидимый занавес.
— Да, — ответил он и выжидающе посмотрел на меня.
— Жаль его, — выразил я соболезнование.
— Есть что-то загадочное в том, что произошло, — тотчас же
холодно прозвучало в ответ.
— Вы видели сегодняшние утренние газеты? — поинтересовался
я.
— Нет еще, — ответил он, и мне сразу стало ясно, что он
говорит неправду. — Я был очень занят все утро.
— Уже, кажется, не осталось ничего загадочного в этой
истории.
— Что вы имеете в виду, мистер Лэм?
— Его тело было найдено на борту одной из яхт в местном
яхт-клубе.
— Значит, он мертв?
— Да.
— Его смерть зарегистрирована?
— Да.
— Как же он умер, это было известно?
— От двух пуль: одна из них попала в грудь, другая — в
голову.
— Очень жаль, конечно. Однако вы, мистер Лэм, кажется,
собирались проконсультироваться со мной по каким-то вопросам?
— Я хотел поговорить о налогах.
— О чем именно, мистер Лэм?
— Я хотел бы знать, насколько вы в курсе того жульничества,
которым занимался Бишоп.
— Что вы имеете в виду, сэр?
— Если вы вели его дела и занимались налогами, которые он
платил, то должны знать совершенно точно, что я имею в виду.
— Мистер Лэм, мне не нравится ваше поведение.
Могу ли я узнать, это официальный визит?
— Это визит неофициальный, скорее личный и дружеский.
— Кто вы такой на самом деле?
— Сыщик из Лос-Анджелеса, частный детектив.
— Я не собираюсь что-либо с вами обсуждать, мистер Лэм.
— Послушай, приятель, — отбросив всякие церемонии, жестко
сказал я, — карты на стол и кончай паясничать! Ты тоже в этом замешан, и я хочу
знать, насколько глубоко ты увяз.
