— И пока колеса все крутятся и крутятся, — не без злости
ответил я, — будьте осторожны, мадам, и следите, чтобы ваш палец не угодил в
машину.
— Ты принимаешь меня за идиотку! — раскричалась вдруг Берта.
— Наивную любительницу, а не профессионала! Смотри, Дональд Лэм, чтобы твой
собственный нос не запачкался, а я уж сама прослежу за своим пальцем! Если
Берте что-то нужно, будь спокоен, она это достанет. Но ты должен быть
осторожен! Смотри, сам не попади в те колесики, что так мило крутятся вокруг
тебя!
— Они крутятся просто как сумасшедшие, — признался я, — и
мне хотелось бы знать, что эта машина производит.
— Зажарь меня вместо утки, если ты не самый большой сукин
сын, которого я когда-либо видела! Я повторю тебе еще раз. что производят
маленькие колесики, Дональд! Деньги! Вот что!..
После этих слов Берта опять погрузилась в изучение книги
«Кто есть кто в штате Калифорния».
Я молча выскользнул из офиса, оставив ее наедине со своими
мыслями.
Глава 3
Было уже далеко за полдень, когда я прибыл в Сан-Франциско.
Зашел в парикмахерскую на Пост-стрит как раз перед закрытием. Понадобилось не
более секунды, чтобы заметить Сильвию. В зале работали три маникюрши, но
Сильвия явно выделялась среди них: ее можно было узнать и без описания примет.
Когда я вошел, она работала, но на мой вопрос, останется ли
у нее время еще на один маникюр перед закрытием, она посмотрела на часы,
кивнула, и ее пальцы еще быстрее стали летать над рукой клиента, который
недовольно поглядывал в мою сторону.
Я подошел к чистильщику сапог и решил привести в порядок
свои башмаки, пока дойдет моя очередь к Сильвии. Неожиданно ко мне обратился
старший парикмахер:
— Вы ждете маникюр?
— Да.
— Вон там освободилась девушка, она сделает вам то, что
надо.
— Но я хочу подождать, когда освободится Сильвия.
— Та маникюрша работает не хуже, чем Сильвия.
— Спасибо, я тем не менее подожду.
Недовольный старший парикмахер вернулся на свое место.
— Звучит что-то очень недружественно по отношению к Сильвии,
— обратился я как бы между прочим к негру, чистившему мои штиблеты.
Он усмехнулся, осторожно оглянувшись через плечо:
— Да, он ее не очень-то жалует.
— А в чем дело?
— Они мне не платят за сплетни.
— Они не платят, а я заплачу.
Слегка подумав, негр наклонился пониже к моим ботинкам и
едва слышно прошептал:
— Он просто ревнует и вовсю за ней приударяет. Во вторник
она позвонила и, сославшись на головную боль, не вышла на работу. И вообще не
появлялась до сегодняшнего дня. Он уверен, что у нее есть дружок. Боюсь,
недолго она здесь продержится.
Я сунул ему два доллара, как мог, объяснил свой интерес к
девушке.
— Спасибо, мне было просто любопытно.
Сильвия закончила делать маникюр, мужчина встал и надел
пальто. Она кивнула мне, чтобы я занял его место.
Погрузив руку в теплую мыльную воду, я расслабился,
наслаждаясь наблюдением за движением мягких, уверенных пальцев Сильвии,
трудившихся над моей рукой.
— Давно здесь работаете? — спросил я немного погодя.
— Около года.
— Вам предоставляют здесь отпуск?
— О да, я только что вернулась после короткого путешествия.
— Прекрасно, и куда же вы ездили?
— В Лос-Анджелес.
— Одна?
— Вас это не касается! — Приветливость Сильвии будто ветром
сдуло.
— Я просто так интересуюсь, не обижайтесь.
— Я ездила с подружкой, — смягчилась она. — Нам очень
хотелось побывать в Голливуде и, может быть, даже повстречать какую-нибудь
звезду в одном из ночных клубов.
— Ну и как, удалось повстречаться?
— Да нет, конечно.
— Что ж так?
— Мы были в ночном клубе, но никого из звезд, конечно, не
увидели.
— Ну, вам просто не повезло, их там более чем достаточно, и
они иногда обедают…
— Когда мы обедали в клубе, они там не появлялись.
— А как долго вы пробыли в Голливуде?
— Всего несколько дней, я вернулась только вчера ночью.
— Ездили поездом?
— Нет, на машине моей подружки.
— Сегодня пятница, а где вы были, если не секрет, во вторник
ночью?
— Именно в ту ночь мы и были в Голливуде.
— Можете мне рассказать, Сильвия, что с вами произошло в ту
ночь, во вторник?
— А если я не желаю этого делать? — сказала она, вдруг
ожесточившись снова, глаза ее блеснули.
Я ничего не ответил.
Она продолжала трудиться над моими руками. Молчание
становилось тягостным, она нарушила его первой:
— Мне уже двадцать шесть, я сама себе хозяйка. И ни перед
кем не должна отчитываться в том, что делаю.
— Или в том, чего не делаете?
Она в упор глянула мне в глаза.
— Хочу задать вам встречный вопрос: откуда вы, мистер?
— Из Лос-Анджелеса.
— Когда приехали сюда?
— Только что прибыл.
— На чем?
— Прилетел самолетом.
— Во сколько вы приехали?
— Всего час назад.
— Вы что, прилетели и прямо с самолета пришли ко мне?
— Да, именно так я и сделал, вы угадали.
— Почему вы интересуетесь тем, что случилось со мной в
прошлый вторник ночью в Лос-Анджелесе?
— Просто ради интереса, чтобы поддержать разговор.
— О!
Я ничего не мог ответить на это «О!». Она раза два-три с
любопытством посмотрела на меня, отрывая взгляд от моих рук, и явно силилась
что-то сказать, но каждый раз передумывала. И все-таки после одной паузы не
удержалась от вопроса:
— Вы здесь по делам?
— Можно сказать, да.
— Думаю, вы, наверное, многих здесь знаете?
Я отрицательно покачал головой.
