— Никого не называй счастливым, а, малыш? — сказал он. И вышел вслед за прочими.
— И что теперь? — спросил Тень.
— Теперь мы его завернем, — сказал Ананси. — И унесем отсюда.
Они завернули тело в гостиничные простыни, постаравшись сделать это как можно тщательнее, чтобы не было видно, что это тело, и чтобы было удобно его нести. Оба старика двинулись было, чтобы взяться за ношу в ногах и головах, но Тень сказал:
— Погодите-ка, — после чего присел, просунул руки под запеленутую фигуру, поднял ее и взвалил себе на плечо. А потом стал распрямлять колени, пока не встал во весь рост, с усилием, но не так чтобы совсем через силу.
— Ну вот, — сказал Тень, — он на месте. А теперь давайте отнесем его в машину.
Чернобог вроде бы собрался сказать что-то против, но передумал и закрыл рот. Потом поплевал на пальцы и начал тушить свечи. Выходя из быстро темнеющей комнаты, Тень слышал, как под его пальцами шипят фитили.
Среда весил изрядно, но Тени был вполне по силам, и потому шел Тень ровно. А что ему еще оставалось делать? С каждым шагом, который он делал по гостиничному коридору, слова Среды все более отчетливо отдавались у него в голове, а во рту само собой возникло кисло-сладкое послевкусие меда. Ты обязан меня защищать. Перевозить меня с места на место. Исполнять разовые поручения. В случае необходимости — но только в случае крайней необходимости — набьешь морду тем, кому давно следовало набить морду. В случае моей смерти ты обязан отбыть бдение по мне — хотя сильно сомневаюсь, что до этого дойдет…
Мистер Нанси отворил перед ним наружную дверь, а потом побежал вперед и открыл заднюю дверцу автобуса. Враги, все четверо, стояли возле «Хаммера» и смотрели на них так, словно ждут не дождутся, когда все это кончится. Локи снова надел шоферскую фуражку. Холодный ветер ударил Тени в лицо, рванул обмотанные вокруг тела простыни.
Тень положил Среду в задней части автобуса, аккуратно как только мог.
Кто-то похлопал его по плечу. Он обернулся. Перед ним с протянутой рукой стоял Градд. И рука была не пустая.
— Вот, — сказал мистер Градд. — Мистер Мирр велел тебе это передать. Это был стеклянный глаз. Посередине шла тонкая, как волос, трещина, и от передней части был отколот небольшой кусочек.
— Нашли в Масонском зале, когда прибирались. Держи, на удачу. Видит бог, она тебе понадобится.
Тень забрал у него глаз. Ему очень хотелось ответить чем-нибудь резким и хлестким, но Градд уже развернулся, пошел к «Хаммеру» и, не останавливаясь, забрался внутрь: а Тень все стоял и никак не мог придумать достойного ответа.
Они ехали на восток. Восход солнца застал их в Принстоне, штат Миссури. Тень за все это время не сомкнул глаз.
Нанси сказал:
— В общем, говори, где тебя лучше выбросить? Я бы на твоем месте надыбал себе какое-никакое новое удостоверение личности и дернул бы в Канаду. Или Мексику.
— Да нет, ребята, я с вами, — сказал Тень. — Был бы тут Среда, он именно этого бы от меня и хотел.
— Ты больше на него не работаешь. Он умер. Как только мы довезем тело до конечной точки, ты свободен идти на все четыре стороны.
— И чем же я, по-вашему, дальше стану заниматься?
— Сидеть и не отсвечивать, пока идет война, — сказал Нанси. Он включил поворотник и свернул налево.
— Спрячься где-нибудь на некоторое время, — в тон ему добавил Чернобог. — А потом, когда все кончится, вернешься ко мне, и на этом для тебя тоже все кончится.
Тень спросил:
— А куда мы везем тело?
— В Вирджинию. Там дерево, — ответил Нанси.
— Мировое древо, — с мрачной улыбкой подхватил Чернобог. — В моей стране тоже такое есть. Но только наше растет под этим миром, а не над ним.
— Мы положим его у подножия дерева, — сказал Нанси. — Там и оставим. Отпустим тебя восвояси. Поедем на юг. Там будет битва. Многие умрут. И мир переменится, самую малость.
— Вы не хотите, чтобы я принял участие в битве? Я, между прочим, парень крепкий. И драться тоже умею.
Нанси повернул к Тени голову и улыбнулся — первая настоящая улыбка, которую Тень видел на его лице с того самого времени, как они выкрали его из Ламберской окружной тюрьмы.
— Основная часть этой битвы происходить будет в таком месте, в которое ни дороги нет, ни дотронуться до него невозможно.
— В сердцах и умах людей, — сказал Чернобог. — Как на большом веретене.
— На чем?
— На карусели, — пояснил Нанси.
— А, понятно, — кивнул Тень. — За сценой, значит. Как в той пустыне, где кости.
Нанси поднял голову.
— Всякий раз, как мне начинает казаться, что мозгов у тебя не хватит даже на то, чтобы пугалом в огороде работать, ты меня удивляешь. Ну да, именно там настоящая битва и произойдет. А все остальное — только шумовые и световые эффекты. Гром и молния.
— Расскажите мне про бдение, — сказал Тень.
— Кто-то должен остаться с телом. Такова традиция. Мы кого-нибудь найдем.
— Он хотел, чтобы это сделал я.
— Нет, — сказал Чернобог. — Ты просто умрешь там, и все. Скверная, скверная, скверная идея.
— Да? Умру? Просто от того, что буду сидеть рядом с телом?
— Вот у меня похороны будут совсем другие, — сказал мистер Нанси. — В смысле, когда я умру. Им только и нужно будет, что посадить меня в каком-нибудь теплом и влажном месте. А когда по моей могиле будут проходить хорошенькие женщины, я буду хватать их за щиколотки, как в том кино.
— Не видел я такого кино, — проворчал Чернобог.
— Да видел наверняка. В самом конце. Кино про школу. Где все детишки идут на выпускной вечер.
Тень сказал:
— Фильм называется «Кэрри», мистер Чернобог. Ладно, а теперь пусть кто-нибудь из вас по-настоящему расскажет мне про бдение.
Нанси сказал:
— Давай ты рассказывай. Я за рулем.
— Не слышал даже о такой картине. «Кэрри». Сам рассказывай.
Нанси сказал:
— Тот человек, который исполняет бдение, — его привязывают к дереву. Так же, как когда-то самого Среду. И он висит там девять дней и ночей. Без еды и питья. В полном одиночестве. Потом его с дерева срезают, и если он жив… ну, в общем, такое тоже бывает. После этого можно считать, что Среда получил свое бдение.
Чернобог сказал:
— Может, Альвис пришлет кого-нибудь из своего народа. Гном такое способен выдержать.
— Я сам это сделаю, — сказал Тень.
— Нет, — сказал мистер Нанси.
— Да, — сказал Тень.
Оба старика замолчали. Потом Нанси сказал:
