Золотое солнце омыло лежавшее на траве тело своим сиянием и теплом. На мертвую кожу легли мазки розового и тепло-коричневого цвета.
Женщина осторожно провела пальцами правой руки по груди мертвого человека. Ей показалось, что где-то глубоко она почувствовала легкую дрожь — не сердцебиение, конечно, но все-таки… Руку она оставила лежать там же, на груди, прямо на сердце.
Она наклонилась к губам Тени и дохнула ему в легкие, тихо-тихо, выдох и вдох, а потом ее дыхание переросло в поцелуй. Поцелуй был ненавязчив и пах весенним дождем и луговыми цветами.
Рана на боку мертвого снова начала сочиться кровью — алой живой кровью, которая посверкивала на утреннем солнце, как россыпь рубинов, а потом кровь остановилась.
Она поцеловала его в щеку, а после в лоб.
— Ну давай, — сказала она. — Пора вставать. А то все уже началось. Ты же не хочешь пропустить самое интересное.
Веки его дрогнули, и открылись глаза, серые, как вечерние сумерки, и посмотрели на нее.
Она улыбнулась и убрала руку с его груди.
Он сказал:
— Ты призвала меня обратно, — сказал медленно, будто забыл, как это, говорить. В его голосе явственно слышались недоумение и обида.
— Да.
— Я ушел. Меня судили. Все было кончено. Ты призвала меня обратно. Как ты посмела.
— Прости меня.
— Ладно.
Он сел, очень медленно. Потом сморщился и приложил руку к боку. И снова вид у него сделался недоуменный: там были потеки свежей крови, но раны под ними не было.
Он протянул руку; она обняла его и помогла подняться на ноги. Он оглядел луг, так, словно пытался вспомнить имена вещей, на которые сейчас смотрел: на цветы в высокой траве, на развалины дома, на дымку светло-зеленых почек, которой подернулись ветви огромного дерева.
— Ты все помнишь? — спросила она. — Помнишь то, что узнал за это время?
— Я потерял имя и сердце. А ты вернула меня назад.
— Ну прости меня, — сказала она. — Скоро начнется сражение. Между старыми и новыми богами.
— Ты хочешь, чтобы я сражался на твоей стороне? Тогда ты зря потратила время.
— Я вернула тебя, потому что должна была это сделать, — сказала она. — А ты теперь будешь делать то, что должен делать ты. Сам выбирай. Я свое дело сделала.
Внезапно она обратила внимание на то, что он совсем голый, и тогда она вспыхнула горячим алым румянцем и отвела глаза — вниз и в сторону.
Сквозь туман и дождь вверх по склону горы, по проходам между камнями двигались тени.
Белые лисы трусили бок о бок с рыжеволосыми людьми в зеленых куртках. Рядом с быкоголовым минотавром шел дактиль с железными пальцами. Свинья, обезьяна и острозубый гуль
[133]
карабкались по камням вместе с человеком, кожа у которого была голубая, а в руках он держал огненный лук, с медведем, у которого в мех были вплетены цветы, и еще с одним человеком, одетым в золотую кольчугу, в руках у которого был меч, сплошь состоявший из глаз.
Прекрасный Антиной, бывший любовник Адриана, шел по склону горы во главе целого отряда одетых в кожу амазонок со скульптурными, откровенно стероидного происхождения торсами.
Серокожий человек, во лбу которого, на циклопий манер, сиял вместо глаза огромный необработанный изумруд, шел вверх, неловко переставляя ноги, а вслед за ним карабкались несколько смуглых приземистых человечков с бесстрастными и точеными — как на ацтекских барельефах — лицами: им были ведомы тайны, которые джунгли давно успели поглотить и о которых успели забыть.
Лежавший на вершине горы снайпер неторопливо прицелился в белую лису и нажал на спуск. Раздался выстрел, в воздухе запахло бездымным порохом. Оставшийся лежать на склоне труп был трупом молодой японки с развороченным животом и лицом, залитым кровью. А потом и этот труп начал медленно растворяться в воздухе.
А народ все шел и шел вверх, кто на двух ногах, кто на четырех, а кто и вовсе безо всяких ног.
Поездка по гористой части Теннесси была завораживающе красива, едва на небе в тучах возникал хоть какой-то просвет, и действовала на нервы, когда дождь вновь опускался на землю непроницаемой для глаз пеленой. Градд и Лора все говорили, говорили, говорили, и никак не могли наговориться. Он был положительно счастлив, что встретил ее. Как будто встретил старого друга, доброго старого друга, с которым давно уже никак не получалось встретиться. Они говорили об истории, о фильмах и о музыке, и она оказалась единственным — единственным за всю его жизнь человеком, который видел этот старый, шестидесятых еще годов заграничный фильм (мистер Градд был уверен, что фильм был испанский, а Лора так же уверенно утверждала, что он польский) под названием «Рукопись, найденная в Сарагосе»: а то ему уже всерьез начинало казаться, что этого фильма он в действительности не видел, а просто придумал, и все.
Когда Лора указала ему на первый амбар с надписью ПОСЕТИТЕ РОК-СИТИ, он рассмеялся и сказал, что именно туда и направляется. Она сказала, что это круто. Она всегда мечтала помотаться по такого рода местам, но только никак не могла выбрать для этого времени, а потом жалела. Потому-то и отправилась сейчас в дорогу. Устроила себе приключение.
А работает она в агентстве путешествий, объяснила Лора. С мужем развелась. И вряд ли когда-нибудь они с ним снова смогут быть вместе, призналась она, а потом добавила, что это, конечно, она во всем виновата.
— Да бросьте вы. Ни за что не поверю.
Она вздохнула:
— Но это правда, Мак. Просто я уже совсем не та женщина, на которой он когда-то женился.
Ну, сказал он, людям свойственно меняться, — и прежде чем он успел сообразить, что и зачем делает, он уже начал рассказывать ей все, что только мог рассказать о собственной жизни, он рассказал ей даже про Лесса и Камена, как все втроем они были — как три мушкетера, а теперь двоих из них убили, и если тебе иногда начинает казаться, что, работая на государство, ты должен начать привыкать к такого рода вещам, так это тебе только кажется.
И тогда она протянула руку — в машине было довольно зябко, и он включил обогрев — и крепко сжала его ладонь.
Когда подоспело время обедать, они поели какой-то японской дряни в придорожном ресторанчике, пока гроза полоскала город под названием Ноксвилл, и Градду было плевать, что заказ подали поздно, что суп мисо был совсем холодный, а суши — наоборот, теплые.
Он просто балдел от того, что она решила отправиться в это свое приключение именно сейчас и попалась на дороге — ему.
