Человек-бизон медленно кивнул. Он не двигал губами, но Тень услышал, как в его голове прозвучал вопрос:
— Куда ты направляешься, Тень?
— В Каир.
— Зачем?
— А куда мне еще направляться? Среда сказал, в Каир, — значит в Каир. Я выпил его мед.
Во сне, где действовала логика сновидения, Тени казалось, что принятое им на себя обязательство неоспоримо: он трижды испил меда и тем скрепил договор, — так что теперь хочешь не хочешь, иного выбора у него нет.
Бизоноголовый потянулся к костру, помешал рукой угольки и ломаные ветки, и они полыхнули ярким пламенем.
— Надвигается буря, — сказал он. Руки у него были в золе, и он вытер их о свою безволосую грудь, запачкав ее разводами черной сажи.
— Только это я от вас и слышу. Вопрос задать можно?
Повисла пауза. На заросший шерстью лоб человека-бизона уселась муха. Он смахнул ее.
— Задавай.
— Это правда боги? Все эти люди? Это как-то… — он запнулся, а потом добавил: — неправдоподобно. — Он подыскал не совсем точное слово, но более подходящего так и не смог придумать.
— Что значит боги? — спросил человек-бизон.
— Не знаю, — ответил Тень.
Откуда-то доносился стук, беспрерывный и монотонный. Тень ждал, что человек-бизон еще что-нибудь скажет, объяснит ему про богов, объяснит весь этот путаный полуночный бред, в который превратилась его жизнь. Ему было холодно.
Тук. Тук. Тук.
Тень открыл глаза, с трудом приподнялся и сел. Он замерз, небо снаружи было густого люминисцентно-багрового цвета — таким оно бывает, когда вечер уже отыграл, а ночь еще не началась.
Тук. Тук.
— Эй, мистер, — раздался голос.
Тень повернул голову.
Рядом с машиной кто-то стоял — темная тень на фоне темнеющего неба. Тень протянул руку и опустил стекло на несколько дюймов. Поворочал во рту языком и произнес:
— Привет.
— С вами все в порядке? Вам плохо? Много выпили? — голос был высокий — женский или мальчишеский.
— Я в норме, — сказал Тень. — Сейчас, подождите. — Он открыл дверцу и, потягивая затекшие конечности и разминая шею, вылез из машины. Потом потер руки, чтобы согреть их и восстановить кровообращение.
— Ничего себе, ну и дылда!
— Это для меня не новость, — сказал Тень. — Ты кто?
— Я Сэм, — ответил голос.
— Сэм в смысле девочка или Сэм в смысле мальчик?
— Сэм в смысле девочка. Раньше была Сэмми, только я все время смайлик над «i» пририсовывала, а потом меня это достало капитально, потому что все кому не лень стали делать то же самое, и я бросила.
— Ладно, девочка Сэм. Пойди-ка вон туда и выгляни на дорогу.
— Зачем? Ты убийца-психопат, что ли?
— Нет, — сказал Тень. — Просто мне нужно отлить, а я привык это делать в несколько более интимной обстановке.
— А. Ладно. Конечно. Усекла. Без проблем. Очень тебя понимаю. Я вообще поссать не могу, если в соседней кабинке кто-то есть. Синдром застенчивого мочевого пузыря в тяжелой форме.
— Я жду.
Она отошла за машину, а Тень сделал несколько шагов в сторону поля, расстегнул джинсы и долго поливал столб ограды. Потом вернулся к машине. Сумрак сгустился, настала ночь.
— Ты еще тут? — спросил он.
— Да, — ответила Сэм. — Я все слышала. У тебя мочевой пузырь, должно быть, размером с озеро Эри. Мне кажется, империи расцветали и гибли, пока ты там отливал.
— Благодарю. Тебе чего надо-то?
— Вообще-то я хотела удостовериться, что с тобой все в порядке. Ну, в смысле, вдруг ты помер или еще чего, я бы копов вызвала. Правда, стекла у тебя вроде запотели, и я подумала, ну, наверное, дышит еще.
— Ты живешь, что ли, поблизости?
— Не-а. Автостопом из Мэдисона еду.
— Рискованно.
— Да я по пять раз в год последние три года так катаюсь. И ничего, жива. А ты куда направляешься?
— До Каира.
— Замечательно! А я до Эль-Пасо. К тетке еду, в гости, на каникулы.
— Я тебя так далеко не повезу, — сказал Тень.
— Не до того Эль-Пасо, который в Техасе, а до того, который в Иллинойсе. Это в нескольких часах езды на юг. Ты хоть знаешь, где сейчас находишься?
— Понятия не имею, — сказал Тень. — Где-то на пятьдесят второй магистрали?
— Рядом с городом под названием Перу, — сказала Сэм. — Не который в Перу. А который в Иллинойсе. А ну дыхни! Нагнись. — Тень нагнулся, и девушка принюхалась. — Нормально. Спиртным не пахнет. За руль можно. Поехали.
— С чего ты взяла, что я тебя повезу?
— Потому что я девица, попавшая в беду, — сказала она. — А ты рыцарь на… да на чем угодно! На грязнючей тачке. Ты видел, тебе на заднем стекле написали «Помой меня!»? — Тень сел в машину и открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья. Свет, который обычно зажигается, когда в машине открывают переднюю дверь, не зажегся.
— Нет, — сказал Тень. — Не видел.
Она забралась внутрь.
— Это я написала, — сказала она. — Собственноручно. Пока еще не стемнело.
Тень завел мотор, включил фары и выехал на трассу.
— Налево, — подсказала Сэм.
Тень свернул налево. Несколько минут спустя заработала печка, и блаженное тепло заполнило салон.
— Ты все время молчишь, — сказала Сэм. — Скажи чего-нибудь.
— Ты человек? — спросил Тень. — Настоящий-пренастоящий, рожденный от мужчины и женщины, живущий и дышащий человек?
— А то кто же? — сказала она.
— Ладно. Это так, проверка. Так что ты хочешь от меня услышать?
— В данный момент что-нибудь ободряющее. А то у меня вдруг возникло такое чувство, какого хрена я делаю в этой чертовой машине с каким-то психом?
— Это точно, — сказал он. — У меня тоже такое чувство возникло. И как тебя приободрить?
— Ну, просто скажи, что ты не беглый зэк и не серийный убийца или типа того.
Он на секунду задумался.
— Вообще-то нет.
— Все-таки ты подумал, прежде чем ответить.
— Я отмотал срок. Но никогда никого не убивал.
— Оба-на!
Они заехали в маленький городок, освещенный уличными фонарями и рождественскими мигающими фонариками, и Тень взглянул на Сэм. Черные коротко подстриженные волосы девушки лежали в беспорядке, на лицо она была симпатичная, но, решил про себя Тень, слегка мужеподобная: будто лицо высекли из камня. Она смотрела на него.
