В Средневековье мотив предмета-невидимки обрел бешеную популярность. Он обыгрывался в мифах, в романах и даже в повседневной жизни, например в экипировке рыцаря, чей шлем с нашлемником был призван защитить своего носителя и физически, и сверхъестественным образом – чтобы он мог видеть сам, но быть невидимым для других.
Волшебными предметами владели «земляки» Аида и платоновского мертвеца – подземные карлики (альвы). В Песне о Нибелунгах Зигфрид отбирает плащ-невидимку у Альбериха. В цикле сказаний «Роговой Зигфрид» король цвергов Эгвальд надевает на героя шапку-невидимку, чтобы помочь ему справиться с великаном, однако в решающий момент Зигфрид срывает ее с себя и побеждает врага в честном бою. Ральф Коггешелл в «Английской хронике» поведал историю одной девочки, украденной подземными жителями и прожившей у них семь лет. Среди прочего, девочка носила шапочку, скрывавшую ее от людей.
Право обладания предметами-невидимками постепенно распространилось на всех выходцев из инобытия. Ивейн, герой романа Кретьена де Труа «Рыцарь со львом», получает кольцо-невидимку от Люнеты, служанки дамы источника. Ёкулю, как мы помним, вручила кольцо великанша Гнипа. В шведской быличке солдат вытребовал шапку-невидимку у горного тролля с целью выяснить, кто съедает всю еду за праздничным столом. Думаю, не нужно уточнять, кто это делал. В данном случае шапка не столько скрывает надевшего ее, сколько позволяет ему видеть троллей-невидимок, то есть наделяет даром Бондеветте.
На Руси шапку-невидимку добывают у банника, ею же активно пользуется домовой. Пережитком давно забытых преданий можно считать поверье о свече-невидимке, которая изготовляется из жира, собранного с покоящегося на кладбище трупа. Отметим следующую деталь: пришедший в баню должен положить нательный крест и нож в левый сапог, сесть лицом к стене и изрыгнуть богохульства, а получив от банника шапку, может сам научиться колдовать. Следовательно, приобретение предмета-невидимки может зависеть от колдовского ритуала, а не только от милости волшебного существа. Эта линия получила развитие в Скандинавии.
В древнеисландской прозе слово huliðshjalmr («потайной шлем») обозначает магическую процедуру для сокрытия людей или вещей, вероятно, восходящую к туману мертвецов из рода Нифлунгов (Нибелунгов). Эйвинд Болото, чье прозвище выдает сношения с нечистой силой, наколдовал своим воинам шлемы-невидимки и туман настолько густой, что конунг Олав и его люди не должны были их увидеть. Однако на Пасху колдовство возымело обратную силу, и зрения лишились сами колдуны, схваченные людьми Олава (Круг Земной, Сага об Олаве сыне Трюггви, 63).
Колдунья Грима накрывает Кольбака невидимым шлемом, как Эгвальд – Зигфрида (не потому ли немецкий герой сбросил проклятую шапку?), и Берси не может его найти, хотя тот сидит напротив (Сага о названых братьях, 10).
В норвежской быличке, произведшей сильное впечатление на Асбьёрнсена, бедный крестьянин подобрал на дороге решето, оказавшееся шапкой-невидимкой ведьмы, напялил его на голову и шокировал гостей на деревенской свадьбе, а затем и невесту с женихом, уединившихся в брачном алькове.
В местечке Гьёрдинг около города Рибе (Дания) жил один парень, который вырезал однажды кусок дерна с травой, водрузил на голову и, возомнив себя невидимкой, отправился на ведьмовской шабаш. Неизвестно, был ли он на самом деле невидим, или ведьмы притворялись слепыми, не возражая против его присутствия. Так или иначе, парень повел себя непочтительно. Он вторгся в хоровод и начал выделывать такие коленца, что даже опытные плясуньи отшатывались в ужасе. Дерн слетел с головы безумца. Лишь тогда он опомнился и бросился наутек. Ведьмы гнались за ним, свистя и улюлюкая, пока местный священник не открыл ему ворота храма. Едва отдышавшись, парень поблагодарил своего спасителя и собрался уходить, как вдруг заметил на лице пастора немой вопрос. «Это были ведьмы, а не тролли, – виновато промямлил парень и протянул священнику дерн. – Возьмите, в огороде пригодится».
Некий датский господин по имени Эске Брок, бредущий в сопровождении слуги через поле, был атакован осой. Обороняясь от назойливого насекомого, Брок взмахнул палкой, и к его ногам упала черная широкополая шляпа. Рядом кто-то ахнул, трава зашуршала, и послышались торопливые шаги, удаляющиеся в направлении соседнего холма. Удивленный Брок поднял шляпу и надел себе на голову. Теперь ахнул его слуга. Брок снял шляпу и надел на слугу. Слуга исчез, но тут же появился со шляпой в руке. Броку понравилось это развлечение не меньше, чем ослику Иа-Иа эксперимент с пустым горшком и лопнувшим шариком. Он надевал шляпу на многих своих знакомых, а те, побыв с минуту невидимками, возвращали ее со смущенной улыбкой. Благому начинанию положил конец прогрессивно мыслящий подросток, который, примерив шляпу, исчез и больше нигде не появился. Брок в отчаянии бегал по полям и махал палкой направо и налево. Он искалечил пару-тройку незримых троллей, но шляпу так и не вернул.
Исследуя мотив пряток от нечистой силы, в частности от умершей принцессы из сказок типа 307, Пропп говорил о нарушении взаимной невидимости мертвых и живых. Нарушается она при условии колдовства с обеих сторон. Принцесса умерла и не может видеть живых, но, будучи ведьмой и улегшись в гроб, она видела предшественников героя и поедала их. Героя же она либо видит, либо не видит. Дело в том, что он тоже колдун и своим колдовством отвечает на колдовство принцессы.
Таким образом, линия с колдовством становится для нас определяющей. В сказках типа 306 затушеван сам момент получения волшебного предмета, а роль дарителя крайне невелика. Важен сам процесс пребывания невидимки среди подземных жителей и их гостей. Блудная принцесса, хотя и является ведьмой, не видит героя-колдуна. Так и должно быть, ведь она, в отличие от героини, лежащей в гробу, живая и на нее действует обычная магия невидимости, с примерами которой мы только что ознакомились. Если бы принцесса умерла нераскаявшейся ведьмой и в таком состоянии встретилась под землей герою, она могла бы его заметить. Но почему не видят героя хозяева подземных чертогов?
Тут возможно только одно объяснение: они из мира духов, и колдунами в земной жизни не были. Вот отчего возникла путаница с наименованиями: то их называют волшебниками, то они сами оказываются заколдованными. Гипотезу о духах подтверждает мотив убийства принцессой женихов. Она их убивает не для гастрономических нужд, как ведьма из гроба. Зачем живой ведьме понадобились жизни людей? Для принесения в жертву духу! И тролль неспроста выпрашивает у принцессы глаза Йоханнеса. Костяной сад принцессы представляет собой жертвенник.
В исходной версии дух требовал жертвоприношений и одновременно жаждал воплотиться (кристальная мечта всех духов). От этой версии уцелели казни женихов, манипуляции с телом принцессы, проникновение мага-невидимки в мир духов. Параллельно развивался сюжет о двух мирах с участием эльфов, любивших танцевать и имевших сношения с земными девушками. В Исландии возобладал сюжет с эльфами с совершенно ненужным там мотивом невидимости. В других регионах осуществился гармоничный синтез сюжетов с традиционным привнесением куртуазных мотиваций – любовный треугольник, тайный любовник и т. п., а также загадок о частях тела.
