– Гляди, Толстых, узнаешь? – легонько кивнул в сторону спешащей женщины Щеглов.
– Кого? – не понял агент, а потом даже присвистнул: – Смотри, как перекрасилась!
– Вот именно, что перекрасилась. Зачем только ей это понадобилось?
– Ну, я пошёл? – заспешил Толстых.
– Нет, нельзя тебе уходить, вдруг муженёк выйдет! – возразил Щеглов и приказал: – Оставайся, я сам пойду. Кирилов у нас в начале Дворянской стоит, а Шипунов – у торговых рядов, так что я доведу дамочку до одного из них, а потом вернусь.
С видом праздного гуляки, на ходу откусывая тёплый калач, поручик двинулся вслед за француженкой. Сегодня та шла на удивление быстро, она не застывала перед витринами и не заходила в лавки, как делала это накануне, а целенаправленно двигалась в сторону соборной площади. Похоже, что дама спешила в торговые ряды (не в храм же ей идти со шляпной картонкой в руках). Щеглов не ошибся. Женщина подошла к стеклянным дверям французского ресторана.
«Раньше она в своей гостинице обедала, к тому же пока ещё утро – не время по ресторанам ходить, – размышлял Щеглов. – Неужели повезло и мы дамочку подловили?»
Мария Черкасская тем временем скрылась за дверью. Чуть-чуть помедлив, чтобы не налететь с разбегу на подозреваемую, поручик вошёл вслед за ней. В полутёмном вестибюле оказалось пусто. Обычно в дверях стоял половой – приглашал народ и принимал у господ пальто и шляпы – но сейчас было ещё рано, и ресторанная обслуга не спешила на свои посты.
«Может, оно и к лучшему, – размышлял Щеглов, – мне внимание к себе привлекать нет резону».
Поручик прошёл в зал. Столы стояли пустыми, даже скатертей на них не было.
«Стало быть, здесь ещё не готовили, кормить никого не собираются», – понял Щеглов.
Ему это оказалось на руку. Только вот куда могла исчезнуть замаскированная под белошвейку княгиня? За стойкой – никого, две двери, ведущие во внутренние помещения, плотно прикрыты. Сбоку от стойки начиналась лестница на второй этаж, она вела в «кабинеты». Эти уединённые комнатки вызывали страстное любопытство у молодых чиновников губернской канцелярии – множество коллежских секретарей и регистраторов мечтали хоть разок в них отобедать.
Куда же пошла француженка? На кухню или в «кабинеты»? Мария держала в руках картонку, но не шляпу же она принесла в ресторан? Значит, это что-то она должна передать при встрече, и навряд ли искомый человек – повар.
– В «кабинеты»… – выбрал Щеглов и, стараясь ступать как можно легче, взбежал по лестнице.
В коридоре второго этажа свет не зажигали, темень стояла – хоть глаз выколи. Поручик нащупал стену и пошёл вдоль неё, стараясь понять, где же притаилась Мария Черкасская. Слабый отзвук голосов вёл Шеглова в нужную сторону. Ещё с десяток шагов – и он нащупал ручку двери. Голоса стали громче, но всё равно более походили на гул, чем на человеческую речь. Ясно было лишь то, что говорили, вернее, переругивались две женщины, а потом к разговору присоединился мужчина. Теперь Щеглов наконец-то понял, почему никак не разберёт, о чём идёт речь: за дверью кабинета говорили по-французски.
«Вот незадача!» – расстроился поручик.
Нельзя сказать, что Щеглов совсем уж не знал французского: когда-то взятый по билетам учитель приобщал юного Петю к этому языку. Однако в армии все позабылось, а дома и вовсе стало без надобности. Теперь же это выходило боком. Как разобраться, о чём идёт разговор? Щеглов присел под дверью и приложил ухо к замочной скважине. Теперь он чётко слышал говоривших, но по-прежнему понимал лишь отдельные слова.
– Мари-Элен… – вступил в разговор мужчина. Из последовавшей за этим фразы Щеглов смог вычленить лишь слово «деньги».
Мария Черкасская попыталась ответить собеседнику, но её перебила другая женщина. Судя по голосу, та была старше звонкоголосой Мари-Элен, да и интонации её речи говорили о том, что княгиню отчитывают, как девчонку. Опять влез со своими замечаниями мужчина, и властная дама обрушилась и на него.
– Франсин! – взревела она, а потом как будто выплюнула целую тираду, в которой имелось лишь одно знакомое поручику слово «idiot». Лихо выражалась эта скандалистка! Возможно, что она имела право так обращаться к собеседнику, но Щеглову дама назвала главное – фамилию. Оказывается, княгиня Мария встречалась за закрытыми дверями со своим соотечественником – владельцем этого ресторана. Оставалось узнать, кто такая эта крикунья, бранившая парочку.
«Смысла оставаться тут нет, – прикинул Щеглов, – всё равно ничего не пойму. Разумнее вернуться на улицу и посмотреть, кто же выйдет из дверей».
Он поспешил к выходу из коридора – и уже через минуту оказался на улице. У дверей ресторана топтался озабоченный Шипунов. Увидев поручика, он обрадовался:
– Ваше благородие, вот вы где! Я увидел вас издали, а как добежал, так вы уже исчезли. Какие будут указания?
– Беги, Шипунов, к чёрному входу и смотри внимательно. Меня интересуют владелец этого ресторана, наша подопечная Мария Черкасская и ещё одна женщина. Если они около тебя пройдут, проследи за ними.
– А если они в разные стороны двинут, кого мне выбрать? – уточнил агент.
– Иди за тем, у кого в руках будет шляпная картонка, – решил Щеглов.
В глубине души он надеялся, что хоть кто-то из подозреваемых выйдет с главного входа и попадёт в поле его зрения. Так они вдвоём с Шипуновым смогут вести двоих из таинственной троицы. Агент всё понял и поспешил к чёрному входу, а поручик отошёл к коновязи и притворился одним из владельцев привязанных лошадей. Впрочем, его актёрские усилия пропали даром – вышедшая на крыльцо Мария Черкасская даже не взглянула в его сторону. Она сбежала по ступеням и поспешила туда, откуда недавно пришла. Похоже, что женщина направлялась обратно – в свою гостиницу.
«А картонки-то у неё больше нет», – констатировал Щеглов.
Дамочка бежала налегке. Что же она принесла в коробке и кому оставила? Ресторатору или злобной даме? Ну, скоро они это узнают, ведь загадочная незнакомка должна появиться у одного из ресторанных выходов. Не успел поручик об этом подумать, как дверь отворилась и на крыльцо вышла женщина в лиловой тальме. В руке она несла шляпную картонку. Дама принялась вертеть головой, как оказалось, в поисках экипажа. Дорожная карета, запряжённая серой в яблоках парой, подкатила к ресторану, дама поднялась на подножку и исчезла внутри экипажа вместе со своей пресловутой ношей. Но Щеглов уже рассмотрел её лицо, а самое главное, он узнал женщину. Скандалисткой, кричавшей на ресторатора и княгиню-наследницу, оказалась домоправительница из дома Бельских. Со шляпной картонкой в руках из ресторана вышла любезнейшая мадам Леже.
Да-а… Каких только сюрпризов не преподносит жизнь!
Глава восемнадцатая
Майские надежды
Жизнь в доме на Аппер-Брук-стрит постепенно наладилась, маленькое хозяйство работало как часы, вмешательства Кати в дела больше не требовалось, и она вновь осталась наедине с собой. А мысли, как ни старайся, всё время возвращали её к той кошмарной ночи. Почему муж так легко уверовал в их с Петей любовную связь? Неужели Катя дала повод думать о себе как о развратнице? Да, она звала друга уменьшительным именем. Но разве это преступление – называть человека так, как повелось с детства? Почему Алексей не дал возможности объясниться, а сразу поверил мерзости, написанной в подмётном письме?
