Интересная штука – жизнь, особенно если рассматривать ее на примере судьбы нескольких поколений. Видимо, приходит конец нашему роду на русской земле. Если не случится чудо – точно придет. Страна катится к хаосу и распаду. Я патриот, конечно, но не сумасшедший. Сам здесь останусь, рядом с родителями и могилами бабушек и дедушек, а детей вытолкну. Я с Женькой договорился: если со мной что случится, она Славку обязательно выучит. А может, и самому мне махнуть? Не насовсем – на год, на два. А там – куда кривая вывезет! Может, это правда выход? Зачеркнуть все плохое и начать с чистого листа. Странно, что эта мысль мне раньше не приходила в голову…
– Жень, а как ты себе это представляешь? – спрашиваю я после длинной паузы дочку. – Идея интересная – уехать ради сохранения семьи в Америку. Есть в этом что-то, да и к тебе поближе быть хочется… Но как ты это себе представляешь технически? А куда мне родителей своих девать и бизнес – какой-никакой, но доход приносящий? Легко сказать, уехать…
– Все, пап, не могу разговаривать, правда опаздываю, – скороговоркой тараторит Женька. – Мне вечером еще с Далтоном на бал выпускников идти, а ты вопросов накидал на три часа. Честно говоря, я даже не понимаю, зачем ты меня спрашиваешь. Сам ведь все знаешь. Я помогу всем, чем могу. Но чего да как – это ты у нас специалист. Оцени вообще мою любовь к вам. Я же себе геморрой огромный наживаю, если вы в Америку переедете… И все равно хочу… Потому что люблю. А советовать не могу, да и некогда. Все, пока-пока, завтра созвонимся.
Окошко скайпа погасло и превратилось в черный квадрат. Внизу под квадратом возникла надпись: «Оцените качество связи». На название картины похоже. «Оцените качество связи». Да хрен его знает, какое качество. Нормальное, какое и должно быть, как у меня с моими родителями. Люблю их очень, но у них своя жизнь, а у меня – своя. И у Женьки, видимо, своя начинается. Отдельная, как у меня с ее матерью. Все отдельные в этом мире. Удивительно, почему человеческий вид называется человек разумный. Намного логичнее было бы назвать человек отдельный.
Что-то я сегодня по банальностям пошел. Всем давно известно, что человек человеку – никто. Но одно дело знать эту печальную истину в принципе, а другое – когда видишь, как твоя любимая дочка, самое близкое тебе существо, отдаляется от тебя все дальше и дальше. Далтон этот еще появился… Два года уже как. Хороший, кстати, парень – умный, начитанный, окончил адвокатскую школу, работу себе неплохую нашел. Похоже, у них все серьезно. Поженятся того и гляди, а там дети пойдут, и карьера закрутится. Не до меня, не до смешного русского дедушки Вити, пишущего смешные русские книжки непонятно о чем. Чужой мне, конечно, Женька не станет никогда, а вот чуждой – запросто. Разные страны, разная культура и интересы. Любовь никуда не денется, а понимание, скорее всего, исчезнет со временем. Уже исчезает…
Как грустна человеческая жизнь, и состоит она сплошь из потерь и расставаний. Постоянно что-то теряется: молодость, любовь, здоровье, деньги, иллюзии. Нищим и ограбленным подходит человек к могиле. Голеньким появился на этот свет, голеньким его и покидает. Не собственник человек, а арендатор. Все, что у него есть, временно. Да и сам он, если вдуматься, тоже временный. Сумасшедший, краткосрочный арендатор, возомнивший себя владельцем царских хором. Приватизировать ничего нельзя, но ведь продлить срок аренды можно? Еще год, два, пять лет, десять, пятнадцать… Я заплачу любые деньги, пойду на любые условия, лишь бы еще немножко, хоть несколько месяцев, пожалуйста!..
С Женькой этот трюк наверняка не пройдет, она сейчас в стадии приобретения активов, принимает самые важные инвестиционные решения: работа, спутник жизни, страна проживания. Потом и у нее кончится срок аренды, но не приобретя не потеряешь. Я не могу ей мешать: пускай радуется, пускай приобретает и заблуждается в том, что она собственник приобретений. Время радости – у нее, а у меня – время печали. Но я еще поборюсь, за дочку – бесполезно и не получится, а за Аньку я поборюсь! Надо только разобраться, где и что пошло не так. Видимо, не судьба мне сегодняшней долгой, пьяной и похмельной ночью спать. Значит, буду думать. Буду думать, пока не додумаюсь.
Любовь и бедность
Мы поженились спустя четыре месяца после безумного свидания в моей съемной квартире на Новослободской. Свадьба получилась не менее сюрреалистической, чем наша первая с Анькой ночь. Для празднования я умудрился снять половину легендарного ночного клуба Night Flight на Тверской. А чего, центральная улица, три минуты до Кремля, практически первый ночной клуб в Москве.
Шел я однажды от Пушкинской, по делам, зашел в клуб, увидел интерьер – мне понравилось: круто, по-западному, менеджер – американец, все как я люблю. И все для любимой – пускай удивится, порадуется, пускай знает, что для нее я мир переверну, не то что Night Flight арендую.
Пораженный окружающим великолепием, справок о заведении наводить я не стал. И так все понятно. Только в день свадьбы до меня дошло, что я наделал. В правой половине зала чинно гуляла наша московская интеллигентная свадьба. Все как полагается: родители с хлебом-солью, родственники с подарками, веселые друзья-студенты, тосты о вечной любви, крики «горько» и любимая музыка «Металлики» вперемешку с «Машиной времени». Ну и «Семь сорок», конечно, под конец, когда все расслабились. Вроде бы обычная свадьба. Но в левой половине клуба, поближе к входу, у барной стойки – творилось странное. Невероятной красоты валютные шлюхи пытались клеить пришедших с вполне определенной целью иностранцев. А они не клеились. Они были в культурном шоке. Таинственна и непознаваема загадочная русская душа. Свадьба в борделе – от этого веяло Достоевским, Гагариным и легендарными загулами сибирских купцов одновременно. Я реально увидел, как у одного штатника от удивления выпала на стол вставная челюсть. Да у меня самого чуть челюсть не выпала, когда я понял, что произошло. С тоской я смотрел на Аньку, ожидая, что невеста сбежит из этого вертепа. А она не показывала вида, вела себя как обычно, только в глазах иногда что-то мелькало и исчезало быстро. И лишь когда к нам подошел какой-то глубоко древний ее родственник и молодцевато, глядя на шлюх, прокряхтел: «Красивые все-таки в России бабы, мне бы годков сорок сбросить – уж я бы тогда…» – Анька не выдержала. Сползла буквально под стол и застонала. Я испугался, подумал – плачет. Присел, заглянул под скатерть, а она… Она смеялась! Не просто смеялась – рыдала от смеха, роняя самые настоящие слезы на свадебное платье. Мне показалось – истерика. Стал тормошить ее, извиняться, лепетать что-то. Но Анька, не в силах ответить, скрестила руки и замотала головой.
– Нет-нет, – бормотала она сквозь смех, – круто!.. Это так круто, Витя… Шлюхи на свадьбе – это круто!.. Живем, Витя… Рок-н-ролл, Витя!.. Хеви-метал… круто… спасибо…
Я обалдело сел на пол рядом с Анькой. «Вот такая она, моя подруга, – подумал. – Другая бы на ее месте скандал устроила, а она… Она – настоящая. Она – моя».
До меня медленно доходил весь абсурдный юмор ситуации, а когда дошел – я тоже рассмеялся. Так и ржали мы под столом на нашей свадьбе, обнявшись, пока гости беспокоится не стали. Казалось, вот так всю жизнь, смеясь, преодолеем, потому что мы вместе и мы – настоящие. Но это только казалось…
