Ухажер оказывается подонком, муж уходит к другой, приходится делать аборт…
Кажется, Зое повезло больше, чем ей. Люба почувствовала, что отчаянно завидует.
Тяжело вздохнув, она потянулась к телефону. Она пойдет в гости к Максимову, вот и все! Выйдет за него замуж, и никто больше не будет ее жалеть! Наоборот, все будут завидовать. И Зоя, между прочим, тоже, особенно когда красавчик ее бросит.
Люба устыдилась своих мыслей: нужно желать Зое добра, она же не виновата, что Любе так не везет в личной жизни.
Нет, она все-таки выйдет за Максимова, и у нее будет хотя бы не счастье, но его видимость, появится статус профессорской жены, новые знакомства, да и старые друзья начнут относиться к ней иначе. Уже не нужно будет на каждой вечеринке хищно высматривать одиноких мужчин. Совсем наоборот, можно будет снисходительно пресекать их приставания.
А если Максимов окажется еще хуже, чем она о нем думает, то она возьмет любовника. Почему бы и нет?
Придет как-нибудь к Зое на работу, Стас увидит ее красивой, счастливой…
«Что за детский сад! – перебила она себя. – Ну увидит, и что дальше? К тому времени ему будет абсолютно все равно».
Она вздохнула. Хоть бы и ей поскорее стало все равно!
Глава 8
Максимов жил в коммунальной квартире на Литейном. Выйдя на «Маяковской», Люба с грустью заметила, что Невский проспект сильно изменился. Исчез целый квартал возле площади Восстания, теперь на его месте была большая стройплощадка. Гостиница «Невский палас», с помпой открытая в дни Любиного студенчества, находилась на ремонте.
«Неужели моя юность закончилась так давно, что с тех пор успела обветшать целая гостиница?» – горько подумала Люба, обходя забор, огораживающий очередную стройку. Она не была страстной поборницей сохранения памятников архитектуры в полной неприкосновенности, понимая: город должен развиваться. Но все эти перемены напоминали о неумолимом течении времени, о том, что многое в жизни уходит безвозвратно, исчезает в прошлом и уже никогда не вернется. Ей некому сказать: «Помнишь, мы сбегали с лекций в это кафе, а теперь его нет». Не с кем горевать о старом вестибюле метро «Горьковская» – тот мальчик, который ждал ее там однажды три часа, давным-давно о ней забыл. У одиноких людей так мало счастливых воспоминаний, все они отравлены ядом потерь и сожалений.
Она зашла в не слишком пафосный бутик, вяло пощелкала плечиками на кронштейне. Все вещи показались блеклыми и пыльными – летом продавцы достают старье, надеясь, что его скупят неискушенные гости города.
Люба подошла к прилавку с аксессуарами, но там ей тоже ничего не приглянулось. На самом деле она хотела в примерочной кабинке проверить свой внешний вид, подтянуть чулки, немножко освежить макияж и побрызгаться духами – словом, подготовиться к свиданию. Мысль, что Борис обнаружит в ее внешности какие-нибудь изъяны, была для нее невыносима.
Заходить в примерочную без покупок Люба постеснялась, пришлось взять пару блузок по неоправданно высокой цене. «Борис обходится мне слишком дорого», – подумала она желчно, но посмотрелась в зеркало, понравилась себе и повеселела.
Ей вдруг расхотелось идти к Максимову. Если она сейчас позвонит в его дверь, придется проглотить обиду, что он не встретил ее у метро. Влюбленный мужчина должен был поступить именно так, но Максимов в ответ на ее намек сказал, что, во-первых, найти его «апартаменты» очень легко, а главное, он готовит божественное угощение и не может отойти от плиты.
«Интересно, что это за хрень такая неземная?» – гадала Люба. Мужчины, хвастающие своим умением готовить, почему-то вызывали у нее неприязнь. Может быть, потому что старались побеждать на таком несложном, традиционно женском поле деятельности. Что-то вроде старшеклассника, гордящегося тем, что разметал группу детсадовцев.
Острые мужские взгляды и призывные улыбки говорили ей лучше зеркала в бутике, что она выглядит прекрасно. «Может быть, пройтись по Невскому, купить билет в кино или прокатиться на речном трамвайчике? А Борис пусть поглощает свое изысканное варево в одиночестве. И пусть подавится! Раз не хочет встречать меня, как нормальный влюбленный!»
Увы, чтобы выйти замуж, надо идти на компромиссы! Подбодрившись этим жиденьким каламбуром, Люба свернула в арку и, пройдя несколько дворов, очутилась в глухом, полностью заасфальтированном дворе-колодце. Большую часть пространства здесь занимала наружная шахта лифта. Если посмотреть вверх, между крышами был виден квадратный кусочек неба размером с шоколадку. Люба поежилась. Даже не верилось, что в нескольких метрах – оживленный проспект, красивые фасады, а тут – унылые зады, облаченные в желтую штукатурку, как в кальсоны.
Обойдя по широкой, насколько позволяли габариты двора, дуге группу парней в кожаных куртках, Люба позвонила в домофон.
Поднявшись по темной лестнице с истертыми ступенями на третий этаж, она наконец оказалась в гостях у Максимова.
Профессор занимал огромную, около сорока метров площади, комнату. Люба пришла в восторг от высокого потолка с лепниной, от двустворчатой двери со старинной латунной ручкой и от двух больших окон. Как хорошо жить в таком пространстве! Тут Люба подумала, что если выйдет за Максимова, то и будет здесь жить, и усмехнулась.
Сделав несколько комплиментов «апартаментам» Бориса, Люба чинно села на диван, продолжая изучать обстановку. Из мебели было только самое необходимое, зато компьютер стоял такой, о каком Люба не могла даже мечтать, телевизор поражал своими размерами, и по всей комнате были расставлены колонки домашнего кинотеатра. Присутствовал и музыкальный центр. Что ж, на свой досуг Борис денег не жалеет.
В комнате было чисто.
– Хотите послушать музыку? – Максимов повел рукой в сторону полок с дисками.
Люба присмотрелась к корешкам – неплохая коллекция рока, начиная с семидесятых годов. Все альбомы «Queen», Леонард Коэн… Люба такое не любила, поэтому попросила Бориса выбрать диск по своему вкусу.
Тот долго размышлял у стеллажа, пока не остановился на последнем альбоме Фредди Меркьюри. Очень аккуратно, ногтями, взял диск за края и придирчиво осмотрел его – нет ли царапин. Потом тщательнейшим образом центрировал несчастного Фредди в дисководе. Еще несколько минут Борис потратил, регулируя громкость и еще какие-то параметры.
Люба поморщилась. Все-таки сейчас на повестке дня у Максимова любимая женщина! Он должен уделять внимание ей, а не насиловать музыкальный центр, выжимая из него какие-то там частоты!
– И что же вы такое приготовили в мою честь, Борис Владиславович? Не терпится узнать! – Когда в школе они начинали таким голосом разговаривать с мальчиками, это называлось «стебаться».
Но Борис ничего не почувствовал.
– Я приготовил свиные отбивные. Это мое коронное блюдо.
Он замер с напряженной улыбкой на лице, явно ожидая восторгов, но Люба твердо решила не расхваливать того, чего не пробовала. Наоборот, ей хотелось сказать, что свиные отбивные – это не та область кулинарии, в которой Максимову стоит совершенствоваться при его желчном характере и астенической конституции.
