– Ты будешь курицу или мясо? – услышал он.
– Что?
– Привезли обед… Илья, ты меня слышишь?
– Да, Оля.
– Курицу или мясо?
– Что?
– Извините, но курица закончилась, – вежливо сказала стюардесса.
– Почему? – возмутилась Оля. – Хорошо, давайте мясо!
– Осталась только рыба, – снова вежливо произнесла стюардесса.
– Как это понимать? Мы сидим в середине салона, почему все закончилось? Почему мы должны есть рыбу?…
Она говорила что-то еще, но он ее уже не слышал, образ удивительной девушки возник перед глазами вновь. И эти руки… И легкое платье… И волосы…
– Что ты молчишь? – снова услышал он. – У них только рыба! Рыба и больше ничего!!!
– Девушка, – обратился он к стюардессе, с сожалением оторвавшись от иллюминатора, – пожалуйста, виски. У вас есть виски или только рыбий жир?
– Рыбий жир? – улыбнулась она.
– Как понимаю, у вас сегодня рыбный день, – рассеянно произнес он.
– Виски? Конечно, есть…
– Вот и хорошо, – и, не дожидаясь еды, раскрыл маленькую бутылку, плеснул в поставленный перед ним стаканчик, осушив его до дна.
– А рыбу? – спросила Оля.
– Рыбу, так рыбу, – и снова задумался, словно провалился в пустоту.
3
Несколько дней он не находил себе места. Утром просыпаясь, смотрел в окно, потом ехал в офис, выполнял привычные обязанности, шел куда-то, что-то делал, но событие, случившееся с ним, забыть не мог. Все время казалось, что он увидит ее снова – повернет голову, заметит в толпе, на остановке автобуса, в машине, проезжающей мимо, на верхушке дерева, на крыше дома – где угодно. Но девушка не появлялась. Да и разве такое возможно? А еще казалось, что он видел ее когда-то. Где? Когда? Этого он не знал, но смутные воспоминания то и дело одолевали… Хотя, какая разница? Прошла неделя, потом другая, и он постепенно начал о ней забывать.
Однажды, когда он шел из офиса, направляясь в сторону парковки, понял, что сейчас что-то произойдет. Шел все быстрее, оглядываясь по сторонам, двигался по какому-то наитию, не понимая себя. Вон его машина. Она сверкала на ярком солнце, отсвечивая полированными боками, а на капоте сидела…
Девушка, как тогда на крыле самолета, устроилась на самом краешке капота, держась за него обеими руками, и смотрела на него. И улыбалась. Это была пронзительная улыбка. Ее глаза светились яркими огоньками, волосы густой копной лежали на плечах, а платье, то самое, колыхалось на легком ветру, едва прикрывая ее стройную фигурку. Он замер в некотором отдалении. В этот миг казалось – сделай он еще шаг, и она снова исчезнет. Стоял так и с трепетом на нее смотрел. Но девушка не таяла в городском шуме, не растворялась в солнечных лучах, была реальной, настоящей. И поневоле он залюбовался. В какой-то миг почувствовал себя в состоянии, которое познал на далеком пляже, сидя у самой кромки воды, ничего не помня, не ведая и не понимая. Показалось, что он снова теряет память, теряет себя, время, свою жизнь. Сейчас он не думал совершенно ни о чем, и ощущение безотчетного счастья вновь завладело им всецело. Наконец очнулся, подошел. Долго на нее смотрел, и не мог оторвать взгляд.
Вдруг она легко соскочила на землю и произнесла:
– Пойдем?
– Да! – машинально произнес он. – Куда?
– Куда угодно, – просто ответила она, снова улыбнувшись. К этому времени он очнулся от забытья, понял, кто он, где находится, вспомнил все, только не понимал одного – кто она. Но сейчас это было не важно. Знал одно – девушка пришла, спустя две недели, появилась вновь, и теперь снова принадлежала ему одному, как тогда, на высоте 10000 метров над землей. Только теперь их не разделял борт самолета, находились они в одной стихии – в этом мире, в городе, на парковке, где сотни машин низвергали едкий, такой привычный запах выхлопных газов, и где ураганный ветер не мог смахнуть ее с крыла и унести в бездну…
– Пойдем! – уверенно воскликнул он, открывая дверцу машины. – Садись!
– Куда мы едем? – наконец спросила девушка. Они уже несколько минут двигались по улицам пыльного города и молчали.
– Тебе не все равно?
– Абсолютно все равно! – засмеялась она. – Почему ты не спросишь, как меня зовут, кто я, откуда?
– Мы виделись… Недавно мы летели в одном самолете. Был странный оптический обман, и я увидел тебя за окном. Потом несколько раз прошелся по салону, искал, но не находил. Наверное, ты летела с кем-то в бизнес-классе. Туда я пройти не мог. А не спрашиваю, потому что…
Он немного помолчал.
– Хочешь сохранить сказку?
– Сказку? – пробормотал он. – Но как ты меня нашла?
– Я тебя и не теряла! – легко ответила она, улыбнувшись и задорно тряхнув головой. – А сейчас мы едем в уютное кафе, где мало народу и можно будет спокойно поболтать. Да?
– Ты читаешь мои мысли. Если не возражаешь…
– Мы будем есть мороженое, разговаривать, что-то пить… Нет, не так. Сейчас ты притормозишь у того киоска и купишь мне цветы. Да?
– Хорошо, – засмеялся он, желая перестроиться к обочине, но она жестом его остановила.
– Не нужно. Потом.
– Хорошо.
– А потом…, – продолжала фантазировать она. – Потом мы выйдем из кафе и поедем… Нет… Ты бросишь машину, и мы будем долго гулять по улицам, а вечером ты пригласишь меня в ресторан. Мы будем пить дорогое вино или шампанское, есть изысканные блюда, а на десерт ты закажешь клубнику. Так?
– Ну…
– А потом… Ресторан будет находиться в шикарной гостинице, ты снимешь номер, мы будем долго подниматься на лифте, и конца этому не будет видно! Будешь держать меня за руку, смотреть в глаза и страстно улыбаться.
Он засмеялся.
– Мы зайдем в номер, ты набросишься на меня, как дикий зверь… Да?…
Он с интересом на нее обернулся, вдруг спросил:
– Скажи – а зачем нужно столько времени таскаться по городу, что-то есть, пить, когда можно сразу поехать туда?
– А что потом? – загадочно спросила она.
– Любишь загадывать наперед?
– Да!… Нет!… Не в этом дело… Потом ты вернешься домой к жене, а мне, вспомнив, что я живу на крыле самолета,… вернее в первом классе самолета,… снимешь небольшую уютную квартирку, куда будешь приходить два раза в неделю, скажем, по понедельникам и четвергам.
– Почему…
– Молчи! Не мешай!… Будешь делать дорогие подарки, водить меня в театры, в рестораны и обещать, что скоро непременно разведешься и женишься на мне… Ты хотел сказку? Вот ее финал.
Он резко притормозил, машину занесло, колеса завизжали, наконец, они замерли на обочине.
