– Разрыв селезенки… Так… Два ребрышка, суставчик, гематомка, сотрясение мозга. Кома… Ага! Комка!… Хорошо. Ну, это будем посмотреть потом. Нужен нейрохирург… Ищите нейрохирурга, уважаемая, наш в отпуске… Так… Селезенку мы поправим сейчас же, деталь лишняя, удалим и забудем, а вот косточки…
Наконец, он оторвался от чтения и внимательно посмотрел на Олю.
– Скажите, уважаемая, будем все делать правильно или по-хорошему?
– Я вас не понимаю.
– Не понимаете?… Кстати, после операции, куда его поместим?
– Вы имеете в виду морг? – вырвалось у нее.
– Зачем же так? – засмеялся врач, – у нас прекрасная больница – мы знаем свое дело. А у вас замечательное чувство юмора! Успокойтесь. Так куда?
– А, понятно. Мне все равно, в каком конце отделения будет находиться его палата. Сейчас главное – операция…
– Палата? Кто произнес слово палата? Вы видели людей в коридоре?
– Да, – не поняла она.
– Это и есть прибежище наших пациентов.
– А я думала… А как же,… – и замолчала. Долгая пауза повисла в маленьком, как аквариум, помещении. Наконец врач мягко заговорил:
– Палаты у нас называются номерами, как в отеле. Вот, посмотрите фотографии. Вот еще… И еще… А стоят они…
– Простите, разве это частная клиника?
Врач засмеялся.
– В частной клинике вы заплатили бы в десять раз больше. Там номера-люкс, номера-ВИП, студии, а у нас районная больница, все демократично, так сказать, по-людски.
– Да… Конечно… Я поняла! Сколько стоит номер “по-людски”?
– Тысячу – четырехместный, две тысячи – двухместный и четыре одноместный.
– За час?
– За минуту! – врач снова засмеялся, – шучу. За сутки. Ну что, берете?
– Да! – не раздумывая, ответила она.
– Одноместный?
– Конечно!
– Я так и подумал, – и врач перевел взгляд на кольца, которые сверкали на ее пальцах, потом покосился на золотые часы.
– Вы не сомневайтесь, номер замечательный, люкс. Звоночек у изголовья, каждый час заходит медсестра, если потребуется – за доп. плату постоянная сиделка, усиленное питание…
– Питание? В каком он сейчас состоянии?
– Он?… В коме… М-да, вы правы – усиленное питание пока отменяется. Значит, берете? Будем посмотреть – есть ли свободное местечко. Сегодня одного пациента должны были увезти.
– Куда? – в ужасе спросила она.
– Куда? – врач грустно улыбнулся, – в другую палату, кстати, ничем не хуже этой, а может даже лучше – как посмотреть. Так, теперь посчитаем косточки…
– Посчитаем! – с этими словами в комнату вошел мужчина, Ольга бросилась к нему, и тот обнял ее за плечи.
– Леша, спасибо, что приехал, у нас тут…
– Успокойся, – он усадил ее на стул и сел неподалеку, посмотрев на врача. Тот перевел взгляд на Алексея и заговорил:
– Так… Косточки… Ребра бесплатно. Что касается…
– Уважаемый, – уверенно перебил он врача, – давайте-ка по-существу. Какие ваши предложения, будем посмотреть, слушаю вас?
Доктор с уважением на него посмотрел и продолжил:
– Будем посмотреть… У нас есть отличный немецкий суставчик, на удивление размер ваш,… то есть его.
– Цена вопроса?…
– Ну!… Вы же понимаете! Немецкий! Не какая-то желтая сборка. Эксклюзив! Гарантия 200 лет!
– Оленька, посиди пока в коридоре, – перебил его Алексей, – сейчас мы с доктором переговорим. Отдохни. Ни к чему тебе это.
Она вышла и присела у закрытой двери кабинета, откуда слышались энергичные мужские голоса. Спустя какое-то время ее пригласили вновь.
– Оля, мы составили калькуляцию, больше ничего не потребуется. Нейрохирурга я беру на себя.
Она взяла со стола лист бумаги, где были какие-то расчеты.
– Оплачивать через кассу? – спросила она, не глядя, держа его дрожащими руками.
– Конечно! – воскликнул врач. – Исключительно через кассу. Деньги с собой?
– Да, – ответил Алексей, и, несмотря на возражение Ольги, достал бумажник.
– Давайте, я их сейчас же передам в кассу. А вам приходничек. Пожалуйста. Вот. Это вам.
– И все? – усмехнулся Алексей, вертя в руках бессмысленный листик бумаги.
– Как все? Спустя какое-то время, так или иначе, мы вернем вашего друга и мужа уважаемой Ольги. Он нам не нужен. Он ваш.
– А, что значит – так или иначе? – вздрогнула Ольга.
– Уважаемая, косточки мы залатаем, суставчик, ребрышки, селезенку будем посмотреть. Ее наш хирург уже работает. Заметьте, бесплатно работает… Ищите нейрохирурга. Есть гематомка, проблема с головой. А так, все будет хорошо, все заживет, срастется – нужно только время. А вот голову нужно бы посмотреть.
– Будем посмотреть, – кивнул Алексей, и они покинули кабинет.
– Я обязательно отдам тебе деньги, – воскликнула она.
– Перестань, мы не чужие люди, – перебил Алексей, – разберемся. Разберемся и с его головой. А вот у меня теперь головная боль – без его подписи сдавать квартал! Июль месяц! Говорил ему – дай право подписи. Нет! Упертый! Ладно, решу вопрос, не впервой… Поехали, я тебя отвезу, все будет хорошо.
– Наверное, я должна остаться? – робко произнесла она.
– В реанимацию все равно не пустят. Позвоним позже – узнаем. Все порешали, оплатили, все будет о-кей. Идем.
И они пошли длинным коридором, где стояло множество кроватей, на которых располагались люди, перевязанные, залатанные, к некоторым были прикреплены хитрые приспособления, поднимающие и закрепляющие их конечности к штангам над головой. И жара. Ужасная жара. А из дальнего конца коридора доносились волшебные ароматы.
– Знать бы, что так пахнет еда – можно было бы пожалеть о том, что не находишься в коме, – пробормотал Алексей. – Не дай бог…
– Может, перевести его в другую клинику? В платную? – спросила Оля.
– Хочешь платить за кожаные диваны и смазливых медсестер? Сейчас ему это ни к чему. Говорят, здесь хорошие врачи – это главное, а остальное… Заплатим. К тому же, пока его перевозить нельзя. Все будет хорошо.
6
Операция длилась несколько часов. Со всех сторон его тело обступали тени в белых халатах. Они латали, склеивали, удаляли, резали и зашивали. Наконец перевезли в реанимацию – маленькую палату на этом же этаже, подключили какие-то приборы и ушли. Он остался один. Нет, не один. Теперь их было двое. Он и… Он. Один лежал на кровати без движения, другой внимательно за ним наблюдал, не зная, что ему делать.
– Интересно, кто из нас главнее? – подумал он. – Этот? Почти труп? Нет. Значит первый я. Но без этого беспомощного существа я не могу вернуться назад! Значит он? Но что он может без меня – лежать в коме? Значит – первый я!… Ждать! – понял первый Он. – Остается только ждать… А Лешка молодец, – вспомнил он о своем подчиненном, – не оставил Ольгу, помог, даже заплатил, а я ему не доверял. Недооценивал. А тот вел себя, как настоящий друг. Молодец. И Ольга тоже. Не зря говорят: “Познаются в беде”.
