И наступает миг блаженства – ты тоже хватаешь руками и вонзаешь в него зубы, больше не думая ни о чем! Закрываешь глаза, жуешь – и сказка тает во рту. Потом снова и снова прямо руками тащишь его, рвешь на части (так делают все), снова глотаешь, потом еще черной волшебной газированной воды, снова газики в ноздри и теперь ты чувствуешь себя Человеком! Новым Человеком какой-то новой Формации… Новой Расы!.. А ты один из Них! Но, все когда-то кончается, и твой подносик пуст, только гора салфеток; пустой картонный стаканчик и грязные руки – в восхитительном заморском майонезе. Лицо твое тоже перепачкано, и “зайка” твоя измазанная, как чушка, но счастливая! А тебя уже подталкивают локтями – что, мол, тут выстаиваешь, поел, вали отсюда, дай и другим получить удовольствие от жизни, дай насладиться. Кое-как оттираешься салфетками и вываливаешься из этой сказки на улицу. Идешь и думаешь – а, ведь там были обыкновенные бутерброды! Почему-то с майонезом и листьями салата, почему-то не налили бокала вина или шампанского. А внутри этого бутерброда была самая обыкновенная котлета! Не играла музыка. Ты, как зверюшка, грязными руками запихивал этот бутерброд в рот и чуть не подавился…
И, все равно, было здорово, было как в сказке, было КЛАССНО!!!
– Да, Малыш?
– Да! – смеясь, отвечала она, – конечно же, ДА!!! Да, мой “Зайка”!
– Как же ему с ней хорошо, – думал он, обходя длинную очередь за счастьем, – хорошо везде и всегда, а остальное не имеет значения. Вот только… так хотелось, чтобы рядом появился кто-то еще… Малыш, крохотное существо, которое будет по ночам мешать спать, потом ползать, ворочаться, лепетать первые слова, наконец, пытаться вставать на ножки. И, держась маленькими пальчиками за твой рукав, делать первые шаги. Хотелось! Очень хотелось! Но не будешь же кормить его, как какого-то “Зайку” морковкой или капустой, которая, слава Богу, ничего не стоила. Малышу нужно многое, малыша нужно учить, растить, вести по жизни. А денег совсем нет. Поэтому и нельзя себе позволить завести такого “Зайку”. Крошечного чудесного малыша. И заполнить жизнь и маленькую квартирку его неуемным гомоном. Но, это ничего, это не страшно. У всех, за исключением немногих избранных, было так же. Детские сады опустели, их начали сдавать под склады и офисы, а город начал немножко стареть. Но вот, откуда-то из столицы появились люди, вдохнули в цеха жизнь, и труба завода весело задымила! Мясорубки, пароварки – все полетело на свалку, все кануло в прошлую жизнь. Теперь точили и сверлили, обрабатывали какие-то новые детали… изделия. Какие? Какая разница? Главное, чтобы платили, чтобы можно было не стоять у прилавка. Вот только, стоять у станка…
Но, теперь! Теперь он, наконец, почувствовал, что жизнь началась с начала. С того самого момента, когда были забыты все желания и остались лишь заботы и дела. Это такое везение, это чудо – когда все дела совпадают с желаниями, а людям так нужны твои чудо-машины, эти сказочные аппараты, которые мчатся по городу, прыгают через дома и лужи, что-то тащат, волокут! И все это он сделает для них своими руками, потому что может, умеет, а главное, хочет этого, потому что это нужно всем! А скоро, очень скоро у них, наконец, появится малыш… или зайка… не важно. Он будет гордиться своим отцом, будет расти, научится помогать, научится жить совсем по-другому!
Во всяком случае, так думал он – “Зайка”, муж нашего “Малыша” и гениальный инженер…
Глава 32
Орлов вышел из подъезда своего дома и пошел по улице.
– Чертов псих, – думал он, глядя на ненормального, который приземлился на драндулете неподалеку от него прямо в лужу, забрызгав его брюки. Псих извинился, приветливо помахал рукой и помчался дальше.
– Вот ведь безумная душа. Будет сходить с ума, пока не умрет от голода, – проворчал он. Сейчас Орлов мучительно соображал. Он принимал решение, а в кармане его лежал наградной пистолет.
– Нужно просто кого-то убить, тогда появится еда, – думал он. – Это так просто! Есть пистолет, он в твердой руке, которая не дрогнет. Остается взвести курок, прицелится, и он принесет домой столь необходимую для жизни пищу. Так устроена жизнь. Иногда нужно немножко убить кого-то, и все встанет на свои места. И теперь он чувствовал себя охотником. Но вокруг были люди, их дети. Все они куда-то торопились, крутились под ногами, и он боялся стрелять рядом с ними, чтобы кого-то не задеть. А рядом бегали кошки, летали птицы! Масса еды безнаказанно перемещалось по голодному городку! Просто нужно отойти подальше и пристрелить на обед пару голубей, тогда он принесет Машке свою добычу!
Вечером Машка пришла из клиники. Она сказала, что работы пока нет, и доктор отпустил ее в отпуск. Принесла из запасов больничной столовой продукты – консервы, буханку хлеба и даже клубнику. Откуда клубника, он так и не понял, а она сказала, что Иван Степанович разрешил ей забрать это домой.
– Эти продукты могут понадобиться больным, мы не можем лишать их последней еды! – возразил Орлов.
– Да, больных-то не осталось, – удивилась она.
– Не осталось? Полон город больных, – строго ответил он, и Маша больше не спорила. Потом они ощипывали несколько худых тушек голубей, и трех маленьких воробьев, которых сегодня удалось подстрелись. Пули раздробили их крошечные тела в клочья, но, из всего этого получились маленькие кусочки птичьего мяса, которые и зажарили на печке-буржуйке. Орлов раздобыл ее где-то и теперь у них был огонь и подобие плиты. Ходили за дровами, за водой на речку, потом кипятили ее в большом чане.
Глава 33
Она давно не смотрела на небо. На свое ночное небо, где иногда яркой звездой, яркой мечтой светила ее любимая планета. Так, иногда поднимала голову, но длинные дни и яркое солнце, ясное голубое небо скрывали от нее мечту, ее маленькую иконку, которая висела на недосягаемой высоте и ждала ее. Марсианка совсем позабыла о ней…
Теперь у нее было много работы. Она трудилась от зари до зари. Ее стремлением было усеять, засадить все вокруг удивительными растениями. Те, давно вылупившись из своего яйца, выпорхнули из гнезда, из скорлупы, вернее, шелухи семян, подросли и теперь целый месяц, потом второй она проводила на улице, помогая им вырасти и окрепнуть. Редко смотрела наверх, потому что все внимание теперь было приковано к этим, так полюбившимся, росточкам жизни. Она не была одинока в своем стремлении. Солнце, словно понимая, благосклонно покидало ее, уступая место тучам, которые как по расписанию, поливали растения. Потом оно снова выходило из своего укрытия и щедро своими лучами давало тепло и жизнь. Улица за улицей, бульвар за бульваром покрывались рассадой, и теперь самые прекрасные растения разноцветным ковром зацвели на глазах у горожан.
А ей любоваться было некогда. Было много дел – нужно вскопать, убрать сорняки, принести хорошей земли. Было немного тяжело, зато всегда рядом находилась та самая лошадь, ее близкая подруга. Лошадь молчала, не говоря ни слова (впрочем, разве могут лошади говорить?), и покорно следовала за женщиной, куда бы та не пошла. Вечером она исчезала, но утром непременно появлялась, приходя, как на работу. И однажды явилась, запряженная телегой. Как ей это удалось, никто не знал, но оказалось это очень кстати. Пора было возить тяжелый грунт и удобрения, присыпать его, таскать тяжелые инструменты, и лошадь вовремя предложила такую помощь. Так их стало двое. Потом, немногим позже, кто-то подошел к ней и взял из рук лопату. Их стало трое… потом четверо, уже целая компания, глядя на прекрасные растения, взялась ей помогать. Однажды Зайка (муж Малыша) появился на странном аппарате и предложил ей использовать это чудо техники. Чудо состояло из нескольких колес, немыслимого цвета и формы кузова, но главное, в нем было масса приспособлений для работы на земле. Чудо копало и убирало сорняки, рыхлило землю, а если солнце засматривалось на них и не давало пролиться дождю, могло работать машиной для полива. Заправлялось оно топливом, которое было на колонках, сделанных руками Зайки. Теперь у Марсианки была целая маленькая армия любителей-садоводов, и те весело, с фанатизмом засаживали свободные участки земли в их городке.
