– Ты куда стреляешь? – спокойно спросил Орлов, подходя вплотную к сетке-ограде.
– Не твое собачье дело, придурок, – попытался замолчать его майор.
– Ты как разговариваешь со старшим по званию? – спокойно поинтересовался Орлов. Майор замешкался и замолчал.
– Прекратить стрельбы, – скомандовал Орлов вышке-снайперу. Вышка почему-то замолчала и тоже удивленно уставилась, почувствовав в нем хозяина положения. У Орлова был непререкаемый дар убеждения.
– Полковник Орлов, служба безопасности, – четко представился он, – с кем говорю?
– Майор, Гавронькин, – признался майор Гавронькин.
– Что же ты, майор, стреляешь по городу, здесь люди, дети гуляют.
Майор приосанился и возразил, – это не город, а зона. У меня приказ! По законам военного времени, по причине бактериологического заражения стрелять без предупреждения.
– Болван, у тебя приказ куда стрелять? – уже громче допрашивал Орлов.
– По всем, кто перейдет через ограждение.
– А ты куда стреляешь? – тон Орлова был, как на учениях во время разбора ошибок. А перед ним сейчас стоял болван, который в нужный момент всех подвел.
– Тебе сказано стрелять в тех, кто попытается выйти из зоны?
Майор стоял и чесал затылок.
– Кажется, я задал вопрос? – тихо, даже ласково спросил Орлов.
– Ну, да, – помялся Гавронькин.
– А ты стреляешь в тех, кто, наоборот, идет на зону, – вдруг заорал Орлов. – Разницу улавливаешь?
Майор молчал и тупо на него смотрел.
– Ты что делаешь, майор? Позоришь звание офицера? – продолжал он, – из-за таких, как ты, армия превратилась в балаган, бардак в офицерском корпусе, развал! Снять погоны!
Майор стоял жалкий, бледный, мокрый под моросящим дождем за порванной сеткой, смотрел на этого высокого загорелого человека, и рука его невольно потянулась к погону.
– Ладно, отставить, – проявил жалость Орлов, – что у тебя там? Почему бойцы разгуливают по моей территории?
– Да, понимаете, товарищ полковник, – обрадовался майор такому послаблению, – ночью молния попала в электростанцию, та накрылась и теперь забор обесточен. А этот салага…, – и кивнул в сторону дезертира.
– Так, давайте мы ее починим, – с радостью предложил “Зайка”. Он стоял рядом и с любопытством рассматривал сгоревшую палатку с электростанцией там за оградой. И вообще не терпел поломок.
Майор задумался и неуверенно спросил: – А сможете?
– А, то! – произнес Зайка, поправил кепку и вытер пот со лба. А руки его чесались.
– Пошли, покажите, что там у вас, – и направился к дырке в сетке забора.
– Стоять! – четко произнес Орлов. Зайка сначала удивился, потом, поняв его, крикнул военным:
– Тогда, давайте сами, тащите его сюда, что там у вас… сейчас мы быстро…
Солдаты уже скучились у забора, наблюдая за этой сценой.
– Ну, что встали? – засуетился майор. – А ну-ка быстро везите аппарат,… что там у вас?…
Несколько человек в считанные минуты сняли палатку и подвезли станцию к забору, благо, та была на колесах. Потом расширили дырку и вкатили аппарат на лужайку около моря. Майор тоже помогал толкать сломанную станцию, наконец, военные оказались рядом с “Зайкой”.
– Это не страшно… это мы сделаем, – суетился Зайка, – ну, что там у вас, … полетела обмотка генератора… это мы быстро,… это мы сейчас исправим, – и продолжил ковыряться в станции. Какой-то парень-солдат ему помогал, и Зайка по ходу ему объяснял, что здесь к чему, и как это починить.
– Смотри сюда…, – увлеченно говорил он парню…
Майор тем временем оглянулся и снял фуражку, – хорошо тут у вас, – вздохнул он, посмотрев на яркое солнце. Его мокрая одежда на жарких лучах начала согреваться, он быстро оттаял и как-то размяк…
Работа заняла не более десяти минут, и станция, весело урча двигателем, заработала, выплевывая выхлопные газы сгораемого дизеля.
– Ну, спасибо тебе, полковник, выручил, – на прощанье сказал майор, пожав Орлову руку, поежившись от мысли, что сейчас снова окажется за оградой, где холодно и по-осеннему мокро. Оглянулся в последний раз на городок и пошел к границе.
– Стоять, – спокойно скомандовал Орлов.
– Так, точно, – по привычке замер майор, задумался и удивленно повернулся, – не понял?
– Стоять, я сказал, куда пошел? – повторил приказ Орлов.
– Как куда, на точку… в гарнизон… а что?
– А приказ? – спросил Орлов. – Всех, кто выйдет из зоны, стрелять без предупреждения, – и махнул рукой вышке-снайперу. Вышка почему-то не реагировала, за сеткой не осталось солдат, вся эта небольшая армия столпилась вокруг них, рассредоточилась по берегу моря или просто отправилась гулять по городу. И тут Гавронькин понял, что нарушил приказ… Свой же приказ и нарушил.
– Ну, и дисциплина у тебя, майор, – возмутился Орлов.
– Что же теперь делать? – шепотом спросил он Орлова, почесав затылок. – А может как-нибудь…
– Что как-нибудь? – жестко спросил Орлов.
– Ну, как-нибудь… отмотаем назад… Как будто нас тут и не было? – снова шепотом спросил Гавронькин.
На что Орлов четко, по военному, ответил:
– Выполнять приказ, майор, оставаться в зоне заражения и не выходить за ее пределы.
Майор подумал, насколько это понятие вообще было ему доступно, потом обмяк и, присев на коротких ножках, взмолился: – Я хотя бы палатки возьму… оружие… полевую кухоньку…
– Кухоньку, говоришь!!! – Орлов грозно посмотрел на него, на эти, присевшие от испуга, ножки. – Пластилиновые ножки, – вспомнил он. – Как это знакомо, конечно, во сне, но все равно очень знакомо…
– Ну, не зверь же ты какой! – сказал ему Зайка.
– Ну, не зверь же я какой, – повторил про себя Орлов, махнул рукой и сжалился: – Давай кухоньку, только “по-быстрому”, пять минут на сборы по законам военного времени.
Так в городе появилась тушенка. Восхитительная свиная тушенка из военных запасов армейской полевой кухоньки. Военные быстро, за данные им пять минут, перенесли палатки, поставив их вдоль ограды, только с внутренней ее стороны. Перевезли обозы с оружием, нехитрым армейским скарбом и, конечно же, кухонькой – неотъемлемой частью любого гарнизона. Потом они заделали в заборе дыру, запустили починенную электростанцию и пустили ток по металлической ограде. Станция была маленькой, мощности ее хватало только на электричество для забора и тусклого света лампочек в палатках, а большего и не требовалось. Здесь не лил дождь, было настоящее лето, было очень тепло. Так в городке, у которого были свои огороды и поля пшеницы, пасека и фермы, свое море, теперь появилась целая армия. Она, как и прежде, занимала позиции вдоль государственной границы, только уже с внутренней ее стороны. А еще, у города, окруженного со всех сторон непроглядной черной, мокрой тучей, было свое облачко. Оно уже привыкло к черному соседству, не обращая на него никакого внимания. Ему, розовому небесному созданию, не было до тех туч никакого дела. Оно, радостно встречая рассвет, обходило по ясному небу свои владения, изредка поливало ласковым дождем посевы и грядки, и трудилось на благо городка. Облако тоже, по-видимому, сошло с ума…
