— Ну, это лишнее… до дома пьяных водить.
— Ничего, посидит, поймёт. Всё им подозрительные элементы мерещатся.
— Новичок, говоришь?
— Года не работает… Да у вас в приёмной сам Турин дожидается, — Опущенников оживился, раскусив, что вызов ему ничем не грозит. — Если надобность имеется, он подробненько всё объяснит…
Странников отмахнулся:
— Какая надобность…
— Извиниться за своих олухов хотел, — выпалил уже совсем радостно Опущенников. — Пригласить, Василий Петрович?
— Ну давайте, — лениво потянулся секретарь. — Пусть зайдёт. Только предупредите, чтоб недолго. У меня конференция на носу…
— Тогда я прощаюсь, — Опущенников вытер вспотевший лоб.
— Занимайтесь, занимайтесь. Преступность распоясалась, а вы с пустяками возитесь. Я вот в докладе задам вам перцу!
— Примем все меры! — смиренно развернулся тот и заспешил к двери.
IV
Их встречу и дальнейшее сближение не назвать случайностью. Не только сама судьба вела их друг к другу. И не только дело, которым каждый занимался. В натуре обоих, в самой глубине сидел, что называется, бес, противившийся порой ступать обыденно, идти правильной, проторенной дорожкой, делать как все, приказано — исполнять. Азарт противоречия, противоборства, делать по-своему, жить не как остальные, довлел над их разумом и, как ни старались они это скрывать, выскакивал тот бесёнок наружу и ставил в тупик и их, и окружающих. Сами того не ведая, они, тщеславные, желающие достичь невиданных высот в карьере, во всём, за что брались всерьёз, были отчаянными авантюристами, им ближе был поиск, нежели достижение цели, драка, а не победа, любовная тайная страсть, но не семья, хотя обстоятельства порой были выше их.
Познакомились они так. Турин в очередной раз отличился. Вместе с подчинёнными был представлен к награде. И было за что: в Царицыне из тюрьмы бежало пятеро опасных бандитов, главари Крот и Носик вооружились револьверами, отобрав у охраны. До Астрахани бандиты добрались без особых приключений. Не щадя стреляли и детей, и хозяев, приютивших на ночлег, а в городе, используя наводку, учинили налёт на банк, но угодили в ловушку, устроенную Туриным. Как ни отстреливались, а взял он их живыми и с деньгами. Можно было на месте к стенке — и все дела, но начальник губрозыска проливать кровь запретил, бурчал, — расстреляют, после суда.
Тем и закончился лихой побег Крота. Весть о его кончине мигом облетела преступный мир. Не замедлили, передали оттуда: нажил Турин кровников! А тот посмеивался: «Грозился волк медведю».
Вручать награды начальство приурочило к юбилею губрозыска. Прибыл для этого сам Странников, прихватив с собой председателя губисполкома. Так они и встретились. После пламенных речей гостей пригласили за скромный стол и секретарь губкома сам усадил Турина рядом с собой по правую руку.
Потом Задову, приятелю из театра, с восхищением рассказывал, с каким необыкновенным человеком виделся.
— Мартин Иден! — слушал и посмеивался артист, развалившись в кабинете на диване. — Морской волк! Только сухопутный. Глаза — серая сталь! Грудь боксёра! Бицепсы циркового борца и загадочен, как сам Шерлок Холмс!
— Ты его не видел! — горячился Странников. — Вот познакомлю!.. Руки только береги.
— Кусается?
— Когда поздравлял, он так сжал, я едва не вскрикнул. И идеями своими поделился. У него свой кумир, французский сыщик в мозгу застрял, новый метод изобрёл бороться с преступниками их же силой. Вербовал на свою сторону, зачислял в агенты и с их помощью шайки и банды отлавливал. Париж очистил от преступного мира! Не слыхал про такие чудеса?
— Я ворьём не интересуюсь, — брезгливо морщился Задов. — У меня музы.
— А мы договорились встретиться по этому поводу. Я ещё послушаю его предложения. Идея того стоит.
— Смотри, заведёт он тебя в подвалы нашего города. Что с урками станешь делать? Растерял ты спортивную форму со своими докладами да совещаниями, — хохотал артист. — Кстати, скоро бега. Не забыл? Я подыскал тебе каурую.
— А сам, значит, опять на Мираже? Снова обскакать собираешься?
Поговорили и забыли… Следующий раз секретарь поздравлял Турина на полугодовом совещании: показатели губрозыска украшали работу всего управления.
Потом Странникова пригласили в милицию на торжество по случаю вручения первой машины. Автомобиль был американский, кажется, «форд», повидавший многое, прежде чем привезли его по железной дороге из столицы. Опущенников советовался, кому передать, секретарь, не задумываясь, крикнул в трубку аппарата:
— Конечно, Турину! Губрозыск на высоте, недавно отмечали. Я сам приду поздравлять. Это же событие!
Вот тогда он и познакомил заслуженного артиста Григория Задова с лучшим сыщиком Поволжья. Он представил их друг другу полушутя-полусерьёзно и имел на это полное право. В том, что Задову в своё время присвоили звание, его хлопоты были определяющими, а в том, чтобы Турин стал вхож в их тесную компанию, имелась у Странникова своя нужда. Когда однажды зашла речь об интригах Арестова, Задов с присущей ему наглой непосредственностью, не моргнув глазом, подметил:
— У тебя готовый человек в руках, а ты мучаешься, как свернуть шею этому зарвавшемуся казачку Арестову.
— Кого ты имеешь в виду? — удивился Странников.
— Сталь в глазах, проницателен, как Шерлок Холмс, и кроток на язык.
— Турин?
— Вот тебе готовый начальник милиции. Опущенников вял и инертен, всеми потрохами подчинён Мине Львовичу. Отправь его куда-нибудь на повышение. В Калугу, Кострому, Казань… Подальше. Своё он заслужил, подавил бунт. Надеюсь, больше его услуги не понадобятся.
— А что, это мысль! — оживился Странников. — Надо отдать должное, в таких делах ты незаменим. Чем отблагодарить? Ещё раз проиграть тебе на бегах?
— Меня не обогнать! — заржал Задов. — Мой Мираж — птица!
И поднял большой палец вверх.
— Тогда, может быть, подарить тебе мою Венокурову?
— Слишком идейна, — скривил губы артист. — И тяжела на подъём, чтобы завести, надо споить ей бутылки три шампанского. Но вместо постели она взапрётся на стол танцевать. Помнишь, что вытворяла в прошлый раз?
Они расхохотались. Вспомнить было чего.
— У неё сестрёнка есть, — заговорщицки сощурил глаза Странников. — Венокурова никак не подыщет ей уютное местечко.
— Для работы? Смешно. Кем?
— Ну… Сам понимаешь. Девица на выданье, а свет её не знает.
— Давай её ко мне в театр.
— Погоди с театром, — посерьёзнел Странников. — Мы вот решили с тобой за Турина. Ему девица нужна необыкновенная. И чтоб не была замечена в легкомыслии. Понимаешь?
— Он что же, не мужик? Сам не найдет?
