Много работала в Италии – в Венеции, Милане, Неаполе, Вероне. А также во Флоренции, где руководил труппой Женя Поляков, мой близкий друг. Другой мой друг, танцовщик миланского Ла Скала Паоло Бартолуцци, возглавил труппу в Дюссельдорфе и пригласил меня туда. Пишу эти строки и понимаю, что паутина моих приятельских связей накрыла поистине весь мир. Жаль только, что многие друзья уже ушли из жизни.
Нуриев, который часто занимался у меня в британском Королевском балете, позвал меня в балет парижской Оперы (порой в России ее называют Гранд-опера, хотя слова «Гранд» нет во французском названии этого театра). В Париж я вообще обожаю ездить.
В Шотландский балет (Скоттиш балле) в Глазго регулярно приглашала меня художественный руководитель Галина Самсова.
В Израиле балетную школу открыл эмигрант из России Александр Лифшиц – учила я и там.
Австралия, Шри-Ланка, Венесуэла, Голландия, Индия, Тунис, Чехия, Дания… Назовите страну, и я там учила балету, давала мастер-классы, ставила… создавала… В странствиях – много интересного, радостного и печального. Всякого. О чем я и постаралась сказать в третьей части своих воспоминаний.
За годы моей балетной одиссеи совершенствовалась, обрастала свежими идеями и новациями и моя техника преподавания. Я не переставала учиться сама, пополняя свой педагогический багаж бесценными крупицами опыта, которые обнаруживала в разных труппах, театрах, странах.
Уже с первых минут урока я стремлюсь к тому, чтобы ученики ясно понимали: освобождение от напряжения отнюдь не означает вялых конечностей. Главная задача состоит в естественности движения, она позволит телу танцовщика выразить духовный смысл танца, пронизывающее этот танец чувство
[19].
Недавно меня спросили: рада ли я педагогическому успеху и как его достичь? Это, скажу я вам, – довольно просто. Нужно лишь проучиться в России у Тихомирова, Гердт, Вагановой. Протанцевать два десятилетия на сцене Большого да лет сорок колесить по всем континентам, проповедуя мою динамическую релаксацию, с увлечением передавая другим то, что запомнила каждая моя жилка, зафиксировал каждый уголок моего разума, учить сотни, нет, пожалуй, тысячи танцовщиков, при этом не переставая учиться самой…
[20]
Особое внимание на своих уроках я уделяю координации движений всего тела исполнителя. Речь идет не только о постановке правильных позиций рук, ног, корпуса, а о слитности движений, о том, что делает танцовщик, так сказать, между движениями. Достигает ли он желанной текучести в танце, органичности? Или создает серию мелькающих мультипликационных кадров, когда все правильно, а высокого искусства нет?
* * *
Со стороны профессия балерины кажется звездной. О ней судят чаще всего по карьерам примадонн. Романтика, утонченность, эфемерность… Всемирная слава, армии поклонников, большие гонорары… Пот и слезы каждодневного самоистязания балерины остаются за кадром. Поэтому нет ничего удивительного в том, что молодая мать просыпается среди ночи с мыслью: «Надо срочно отдать любимое чадо в балетную школу».
Перед моими глазами прошло множество таких матерей и чад. Что тут надо бы иметь в виду? Вот мой совет.
Не упустите, прежде всего, возраст ребенка. Как и во всем, правильное обучение в балете дает наилучшие результаты, если начинать его в детстве. В моторную память ребенка легче заложить арсенал основополагающих движений балетного экзерсиса. Это как гаммы для юного пианиста – нужно сначала поставить руку. Если руки не обрели свободы, то о технике и скорости пианисту придется только мечтать.
Чтобы стать профессиональной балериной, девочке желательно начать заниматься не позже, чем с восьми лет. Тело еще податливо, как глина, но уже лет с шести ученик способен сознательно воспринимать задания. Если артист готов к профессиональным выступлениям лишь в восемнадцать-девятнадцать лет, то – поверьте моему опыту, накопленному за восемьдесят лет в балете, – это поздно! Это кража у себя минимум двух сезонов.
Но еще раньше родителям стоит задуматься: а наградил ли Господь их ребенка не только душой, рвущейся к танцу, но и телом, пригодным для балета? За свою жизнь мне приходилось возглавлять много отборочных комиссий. Благословлять на карьеру в балете сотни детей
[21]. Как решить, кому, образно говоря, открыт путь к лаврам Анны Павловой и Вацлава Нижинского? Я бросаю взгляд на ребенка и, подобно гадалке, пытаюсь предсказать. Нет, не его будущее в балете, это невозможно, но, по крайней мере, шансы на успех.
