Предпочтения? Мне стало смешно.
– Олег Геннадьевич, я сроду ни в одном ресторане не была. Только в кафе, да и то по особым случаям. Так что никаких предпочтений у меня нет.
– Это хорошо. Но зови меня, пожалуйста, просто Олег. И на ты.
Вот это требование! Оно как-то стразу вышибло меня из колеи.
– Эээ… постараюсь.
– Понимаю, перестраиваться сложно. Но будет смешно, если я буду звать тебя по имени и на «ты», а ты меня примешься величать. Тогда и мне придется обращаться к тебе по имени-отчеству, чего не хочется.
А я бы вовсе не против сохранять дистанцию. Мне так гораздо спокойнее.
– Слишком непривычно? – он понимающе скосил на меня глаза. – Ну, это не страшно. Привыкнешь.
Ох, что-то я вовсе не хотела привыкать. И, вообще, если бы не бабушка, я никуда бы не поехала. Некомфортно мне с ним. Совсем некомфортно. Слишком силен во мне сложившийся стереотип «он – начальник, я – подчиненный».
Олег Геннадьевич мягко затормозил перед небольшой пристройкой к высотке, подъехав почти вплотную к входу.
– Ты быстренько заходи, чтоб не мерзнуть, я поставлю машину на стоянку и подойду. Я быстро.
Положила розу обратно на приборную доску. Надеюсь, она доживет до моего возвращения. Выбралась из салона, пошла внутрь ресторана. Дверь распахнула с трудом, наверное, потому, что не могла толком упереться – подошва туфель скользила по гладкому камню, которым было выложено крыльцо перед входом.
Внутри у входа стоял самый настоящий швейцар в темно-зеленой ливрее. Немолодой такой подтянутый дядечка. Ух ты! Боюсь, я как-то неправильно на него посмотрела, потому что он строго заявил:
– Дамы без кавалеров не допускаются!
Так он меня принял за девицу легкого поведения? Говорить, что мой спутник сейчас подойдет, не стала, а принялась бороться за равноправие.
– А кавалеры без дам?
Швейцар как-то недоуменно поморгал и заявил:
– Им можно.
– А дамам одним нельзя?
– Нельзя.
– Почему?
Он замялся. Видно было, что называть вещи своими именами ему не хочется. И он прибег к испытанному средству – переведение стрелок называется.
– Это в правилах записано. Это не я выдумал.
– В правилах? В каких? Покажите!
Швейцар повертел головой, увидел на противоположной стене какую-то книжонку и указал на нее пальцем:
– Вон в тех.
– Хочу прочитать!
– А вам туда нельзя. Потому что вы дама без кавалера.
Прерывая наше идиотическое препирательство, вошел Олег Геннадьевич.
– Вот и я. А почему ты здесь стоишь и не проходишь?
– Потому что меня не пускают. Приняли за весьма легкомысленную особу.
Олег Геннадьевич сурово воззрился на швейцара. Тот побледнел и принялся неловко оправдываться:
– Но дама не сказала, что она не одна.
– А если бы сказала, вы что, поверили бы и пропустили? – что-то мне в столь благостный исход совершенно не верилось.
– Да, пропустил бы! – фальшиво уверил нас дядечка, глядя на нас предельно честными глазками.
Олег Геннадьевич недоверчиво хмыкнул, но в бутылку лезть не стал.
На шум вышел еще один господин, в сером смокинге, крахмальной рубашке, с черной бабочкой под острым кадыком. Интересно, кто такой? Строго посмотрел на швейцара, потом вопросительно на нас.
– Олег Геннадьевич? Очень, очень рад. Проходите, пожалуйста.
Мы прошли внутрь, к гардеробу. Мужчина в смокинге все так же вился вокруг нас. Тому, что он узнал генерального, я не удивлялась, Олег Геннадьевич часто выступает и по телевидению, и по радио. В СМИ постоянно светится, причем гораздо чаще, чем наш скромный губернатор, поэтому узнать его несложно. Звезда местного масштаба, так сказать.
Хотя, возможно, я ошибаюсь и он просто завсегдатай этого общепита?
Мы разделись. Олег Геннадьевич, как воспитанный человек, помог разоблачиться мне, отдал мое пальтишко гардеробщику. Но, помогая мне снять пальто, уж слишком плотно провел по плечам горячими ладонями, это меня насторожило.
Надеюсь, он не рассчитывает на меня в качестве постельного десерта?
Прошли в зал, и Олег Геннадьевич вопросительно посмотрел на нашего сопровождающего. Я все пыталась вспомнить, как называется эта должность. Мажордом? Нет, это что-то типа дворецкого. Митрополит? Ну, это уж вовсе не отсюда. Метранпаж? И куда это меня заносит? Вот чувствую, что где-то рядом, но никак. Наконец, из каких-то закоулков памяти всплыло: метрдотель. Вот оно! Наконец-то!
– Прошу, ваш столик в другом зале, – и метрдотель прошел вперед, показывая нам дорогу.
Так, значит, генеральный здесь, как и я, в первый раз. От души отлегло. Почему-то очень не хотелось иметь порядковый номер.
Во втором зале каждый столик был отгорожен друг от друга довольно высокой перегородкой из волнистого матового пластика. Кто сидит рядом, не видно было совершенно, даже открытые входы в эти интимные закуточки располагались с разных сторон. Официантам обслуживать клиентов было неудобно, а вот тем, кто там сидел, думаю, очень даже приятно.
Нас провели в крайний закуток, не знаю, как правильно его назвать, и усадили за полукруглый столик. На столике, на хрустящей от крахмала белоснежной скатерти уже стояли приборы на двоих, горели свечи в подсвечниках, в хрустальной вазе раскинулись очень симпатичные белоснежные хризантемы. Две стеклянные бутылки с минералкой и бокалы к ним стояли напротив приборов.
Верхний свет не горел, поэтому антураж получился очень даже романтичным. Олег Геннадьевич сел напротив, и мне в сумраке на мгновенье почудилось, что это Макс. Сердце пропустило удар, а потом забилось, как у бабушки при приступе тахикардии. Я глубоко вздохнула, прогоняя наваждение.
К нам поспешил официант с глянцевой обложкой. На обложке был изображен итальянский дворик, весь такой в цветах и винограде. Никогда не была в Италии, достоверность изображения подтвердить не могу.
Олег Геннадьевич мельком глянул меню и протянул его мне. Официант, никуда не уходя, ждал заказа. Посмотрела не на названия, а на цены, и мороз прошел по коже. Ух ты! Хорошо, что платить не мне, а то весь аппетит бы пропал. И выбирала бы не что вкуснее, а что подешевле.
Так, чего бы мне сейчас хотелось? Изучила состав и продиктовала: «Карпаччо из семги», «Аньелло кон Пера», «Ризотто Фунги кон Майале», вместо хлеба – «Бручетта».
– А на десерт? – напомнил официант.
Я задумалась.
– «Эстерхази», если можно.
– Отличный выбор! – от всей души похвалил меня официант и бодро улыбнулся, воодушевленный моим аппетитом. – А что для вас? – он вопросительно повернулся к Олегу Геннадьевичу.
