В начале октября армия Гурко выдвинулась в поход. 12 октября был взят городок Горный Дубняк, 16-го – Телеш. 23 октября Осип Гурко получил за славные победы от командующего саблю с позолоченными ножнами в алмазах.
Далее он предложил перейти Балканы, чтобы разбить, пока не поздно, наскоро формирующуюся армию Мехмета-Али, и если это получится, помочь русским войскам у Шипки, но план был чересчур смел для петербургских кабинетных генералов. Александру Второму план поначалу понравился, но вскоре штабисты отговорили и царя, и главнокомандующего Николая Романова от его одобрения. Гурко разрешили двигаться только до города Орхание, взять его и далее не идти, а «постараться занять ближние горы и ждать, пока не будет взята Плевна».
Кто бы знал, как продвигался ход войны, когда бы таким генералам, как Осип Гурко, не вставляли палки в колеса, если бы войной занимались те, кому сам Господь вложил в рук меч, а не другие, кто лишь носил мундиры и эполеты, а на самом деле более всего боялись вылететь из своих дорогих кресел!
28 октября кавалерия Гурко заняла город Врацы, затем Этрополь и потом Орхание. Турки отступили к Софии.
– Что мы за охотники, – говорил генерал Гурко своим командирам, – если отпустим сейчас добычу? Турки устали не меньше нашего, боятся нас, уже забыли, как вступать в битву! Пойдем по следам, пока не затравим зверя!
И они шли через перевалы изнурительных восемь дней, то и дело наблюдая далеко впереди арьергард турецкой армии. Гурко под вой метели спал у костров вместе с солдатами, лично руководил переброской артиллерии через горы.
Провиант заканчивался. Солдаты замерзали. Были сотни обмороженных. Здоровые не знали, куда девать больных. Армия грозила превратиться в лазарет.
– Ваше сиятельство, – шептал на ухо Гурко адъютант. – Изловим для вас в селениях курочку, на обед, а?
– Тогда я тебя кукарекать заставлю, – отвечал генерал. – Видишь, солдаты сухари едят?
И он вместе с солдатами ел сухари и запивал их простой кипяченой водой. Разумеется, его любили и уважали младшие чины и почитали именно так, как почитали когда-то Суворова.
Девятнадцатого декабря войска Гурко спустились в Софийскую долину…
Этот древний город был для турок стратегическим пунктом, потому что имел важный дорожный узел. Но османам и в голову не приходило, что русские дойдут до Софии! Еще 24 мая 1877 года в Главной квартире русской армии в Плоешти прочитали сведения русской разведки.
Там говорилось:
«Город София находится на перекрестке хороших дорог. Во времена Сербской войны 1876 года София служила складом военных материалов, предназначенных для турецкой армии. Как правило, турецкие войска сосредоточиваются в этом городе, где получают необходимую экипировку и обмундирование: они всегда проводят здесь несколько недель, после чего направляются в различные пункты».
И в этот раз город стал надежной базой продовольствия и боеприпасов. Именно отсюда их везли для осажденной Плевны в армию Осман-паши. Турки умели хорошо укреплять свои города, находившиеся под прямым ударом неприятеля. Они подготовили к обороне города по южному берегу Дуная, укрепили основные перевалы через Балканский хребет, особенно уделили внимание Арабаконакскому перевалу, устроив серьезную фортификацию с надежной артиллерией и сильными гарнизонами. Но война началась не так, как предполагали турки. Русские оказались сильнее и энергичнее, чем бы им хотелось. Может быть, османы рассчитывали на ту инертность, с которой велась, а зачастую не велась Крымская кампания? Но в этот раз выступили куда более энергичные командиры, просто им развязали руки, и для турков это оказалось жестоким испытанием. Но даже несмотря на непредсказуемый для них ход войны Софию укреплять они не стали, понадеявшись на суровый для непрошеных гостей Арабаконакский перевал.
– Если русские придут, – усмехнулся на одном из военных советов Осман Нури-паша, – то на худой конец мы просто сожжем город. Одним болгарским городом больше, одним меньше, какая разница?
Правда, система укреплений была, но она относилась ко времени Русско-турецкой войны 1828–1829 годов. Тогда русская армия достигла пригородов Софии. И теперь город закрывали редуты, но северный вход был свободен для неприятеля. В Софию вливалось шесть основных дорог. Главной улицей считалась Чаршия – улица ремесленных лавок и питейных заведений, этакие «Елисейские Поля» маленького балканского городка. На нее выходили узкие извилистые и грязные улочки, все мощенные грубым необработанным камнем. София была преимущественна одноэтажным городом, с прилепленными друг к другу домами, обмазанными глиной и просто грязью. Чтобы «фасады» не казались такими страшными, они часто расписывались местными умельцами картинами на любые темы – от библейских до сказочных. Город изобиловал небольшими базарами, причем у пекарей и мясников, ювелиров и плотников были свои базарчики. В городе било много небольших фонтанчиков, чтобы напиться в жаркую пору. Только редкие двухэтажные дома богатых граждан и магазины имели хоть какой-то европейский вид. И, конечно же, дома иностранных консульств. Ведь именно София была тем важным городом в стороне от битв, где никто не надеялся услышать гром пушек и пальбу ружей. Тут в своих резиденциях находились вице-консул Франции Демеркур, Австро-Венгрии – Вальфарт, Италии – Витто Позитано. Они нередко проводили время вместе, играя в вист и мечтая о том, как бы поскорее вернуться к цивилизации. Потому что, и это понятно, они считали варварами и местное население, и местных господ – османов. А такие тоже были в болгарской Софии! Все пригороды принадлежали исключительно завоевателям – турецким богачам. Самыми большими землевладельцами считались Мурад-бей и Мустафа-бей. Их не любили, но им приходилось кланяться. Многие софийцы бежали из родного города в болгарское ополчение, и, несмотря на то что всех неблагонадежных с началом войны турки бросали в застенки тюрьмы Черна-Джамия, эти уходы продолжались.
Между Плевной и Софией было 185 километров, и турки создали этапные пункты с надежными гарнизонами. Этими городами были Орхание, Яблоницы, Телиш, Горный-Дубняк. Все эти города одним махом ухе захватил талантливый генерал Осип Гурко. София замерла в ожидании и полнилась слухами. С приближением русской армии прямо в центре города появились виселицы. Тем не менее три батальона русских саперов и шесть с половиной тысяч болгар-добровольцев еще задолго до подхода к Софии ежедневно прокладывало через цепь Стара-Планины – Балканского хребта! – пути для основной армии: там артиллерийские наряды везли пушки, передвигались конные полки, шел обоз. Кто-то из штаба генерала Гурко заметил: «Ганнибалу было легче – у него не было пушек». «Зато были слоны! – ответил Осип Гурко – Идти и не плакать!» Именно в этих ситуациях русским помогали болгары, хорошо знавшие местность.
В одном из донесений в Генеральный штаб русской армии говорилось:
«Болгары во главе со своим предводителем Георгием Антоновым и с помощью великолукцев быстро разобрали орудия на части и перевезли их на маленьких двуконных повозках на позицию, а снаряды перенесли на руках».
Спустившись в Софийскую долину, Гурко 19 декабря бросил войска на сильно укрепленные Ташкесенские позиции турок и после жестокого боя взял их.
