Короче, с горя они поехали в зоопарк, чтобы её, Катю, хоть как-то развлечь, раз уж такая засада. И в зоопарке она потерялась. Пошли смотреть слонов, и там была слониха со слонёнком, слонёнок тоже здоровенный, как корова, и Катя жалела, что нет у неё морковки, она бы слонёнка угостила, а потом оглянулась, а ни мамы, ни Таньки нигде нет. Она стала бегать по зоопарку и их звать, а какая-то страшная тётка с прыщами на всё лицо захотела сдать её в полицию, но от тётки она сдёрнула, и вообще из зоопарка как-то незаметно выбежала, и стала бродить по улицам. Потом сообразила, что можно же поехать на ту квартиру, к толстой тётке, где они комнату сняли, а для этого нужно сесть на метро и добраться до станции со смешным названием Авиамоторная. Только надо же билет купить, а денег у неё не было. Тогда она попросила какого-то дедушку купить билет, наврала, что потеряла денежку, и добрый дедушка поверил, провёл её в метро. Только там она и от доброго дедушки убежала, потому что мама ей говорила – по Москве бродят опасные маньяки, и надо быть начеку.
Ей даже удалось доехать до Авиамоторной, а там она бегала по улицам, искала тот дом с толстой тёткой. Но все дома были похожи друг на друга, а спрашивать помощи у прохожих она не рискнула, потому что вдруг они тоже опасные маньяки? А между тем вечерело, ей очень хотелось есть, пить, писать и какать. И если насчёт писать и какать нашлись подходящие кустики, то вот подходящих деревьев, на которых булочки растут и бутылочки с кока-колой, в столице не обнаружилось. А потом стало темно, и ей удалось забежать в какой-то дом, где домофон был испорчен и дверь распахнута. Свернулась в клубок под лестницей и проспала до утра. А утром, когда ещё сумерки были, проснулась, выбежала наружу и продолжила наудачу бродить по окрестностям, вспоминать тот тёткин дом, с особыми приметами – длинный и белый.
– А мобильника у тебя нет? – сообразил Саня. – Ты же могла просто позвонить маме!
– Нет! – всхлипнула Катя. – У меня и в Кемерово не было, мама говорит – и дорого, и пока незачем. А у девчонок в классе есть! Знаешь, как обидно!
– Тогда надо идти в полицию, – решил он. – Полицейские твою маму и сестру найдут, те же, наверное, тоже в полицию пошли и написали заявление, так, мол, и так, пропала девочка Катя.
– Не надо в полицию! – испугалась девочка Катя. – Я же тебе самого главного не сказала! Мне каждый день лекарства дают, от моей болезни, жёлтые такие таблеточки, и ещё укол делают. В попу! – сообщила она доверительно.
– Ну и что? – Саня пока не понимал, какая связь между лекарствами и полицией.
– Так ведь в полиции всё долго будет, – снисходительно, точно маленькому, растолковала ему Катя. – Меня сперва увезут в этот самый, как его… в детприёмник, потом будут всякие бумажки по почте посылать. У нас в классе есть такая Варя Антонюк, она перед Новым годом потерялась на улице и тоже в полицию попала, и её в детприёмник отправили, и только через месяц она домой вернулась! А мне так нельзя! Если мне каждый день лекарства не принимать, у меня опухоль будет расти и я умру!
Тут она заревела по новой – как выразился бы папа, на всю катушку. И снова Саня поразился, что абсолютно никто из прохожих даже головы не повернул. Какие всё-таки москвичи равнодушные! Вот в Краснодаре сразу бы рядом какая-нибудь сердобольная тётка нарисовалась. Да, в общем, и в Пензе тоже, не говоря уж о Саратове.
– Так ты, получается, уже целый день не принимала лекарств? – уточнил Саня. – Ты как себя чувствуешь?
С языка чуть не сорвалось «как же ты ещё жива», но он вовремя притормозил.
– Ну, один день ещё ладно, – неожиданно взрослым тоном разъяснила Катя, – а вот два дня если, уже нехорошо. И у меня болит в голове и в горле, – добавила она. – В голове несильно, а в горле сильно.
Саня задумался. Что же ему с этой некстати подвернувшейся Катькой делать? А время, между прочим, бежит, и совсем скоро Елеша велит классу садиться, раздаст листы с заданиями теста.
Вести её в полицию? Так она упираться будет, вопить, и тут уж все обратят внимание: подумают, что он, хулиган этакий, малышку обижает. Доказывай потом, что не верблюд… А самое главное, Катька, похоже, права – в её обстоятельствах терять время на полицию нельзя.
Значит, всё-таки придётся тащить её домой, а там мама что-нибудь сообразит. Да хотя бы зайти в википедию, посмотреть про этот самый парануклеоз, какие лекарства против него используются, да и купить в ближайшей аптеке!
– Короче, так! – уверенным голосом заявил Саня. – Сейчас мы пойдём ко мне домой, ты покушаешь, а мы с мамой тебе купим лекарства. Мама умеет уколы делать, она вообще медсестра, если хочешь знать! Только пока не работает, мы же в Москву недавно переехали. А твоих маму и сестру найдём, без всякой полиции. Дадим объявление в интернете, и всего делов! И не реви! Кнопку рёва я выключаю! – и он слегка надавил указательным пальцем ей на кончик носа. С Мишкой такие приёмчики прокатывали.
Прокатило и тут. Всхлипывать девчонка перестала, но осторожно спросила:
– А твоя мама не сердитая? Она меня ругать не будет?
– Не волнуйся, она добрая! Минутку, я сейчас её предупрежу, что мы придём.
Он вынул смартфон, ткнул в клавишу быстрого вызова, и…
И тишина. И темнота экранчика. Пришлось надавить и долго держать нажатой кнопку включения. А без толку. Похоже, аккумулятор разрядился в ноль. Но как? Только вчера заряжал, и обычно дней на пять хватало, даже при включённом вайфае. Что за чудеса? Может, он вообще сдох, аккумулятор? Бывает же с ними такое, наверное.
Что ж, придётся вести её домой так, без предварительного звонка. Оставалось надеяться, что мама ещё дома, отсыпается после того, как в утренних сумерках отвела Мишку в сад. Очень бы не хотелось, чтобы усвистала по магазинам.
– Короче, пойдём! – сказал он и взял Катю за тёплую ладошку.
Но никуда идти не пришлось. Рядом мгновенно нарисовалась девчонка года на два его старше, в чёрно-белой ветровке и модных кроссовках, тысяч за шесть, никак не меньше.
– Катька! – воскликнула она и схватила мелкую в охапку, закружила, завертела. – Куда же ты подевалась, Катька! Мы же с ума сошли, обыскались!
На Саню она обратила ноль внимания – подумаешь, какой-то белобрысый пацан маячит возле найденной сестрёнки! А сестрёнка, кстати, тоже хороша – радостно заверещала что-то Таньке в ухо и даже головы не повернула к Сане. Который, между прочим, уже практически опоздал на тест!
Ладно, не до благодарностей! Счёт пошёл не то что на минуты – на секунды!
Он резко развернулся на месте и со спринтерской скоростью погнал по улице в сторону гимназии со славными традициями. На троллейбусе бы, конечно, вышло быстрее, но троллейбус как раз причалил к остановке позади, до которой не добежать, даже если ты чемпион мира по бегу. Так что придётся полагаться только на свои ноги.
Он мчался и думал, как будет вопить Елеша. С неё вполне станется перенести ему тест на июнь. Все будут отдыхать, наслаждаться свободой, а ему придётся сидеть в душном классе и ставить куда надо (а вернее, куда не надо) эти вредные запятые. А Елеша будет сидеть напротив и сверлить его настырным взглядом. Попробуй хоть что-нибудь сообразить, когда на тебя так смотрят! Ясно, что дело кончится двумя баллами, и никто за него не вступится – ни Антонина Алексеевна, ни тем более Игорь Васильевич. Скажут: нашей чудесной гимназии такой ученик не нужен, у него мало того что тест на двойку написан, он ещё и дерётся, и издевался над беззащитной девочкой Лизой, и уроки прогуливает. Что начнётся дома, когда его исключат, лучше и не представлять. Для мамы ведь эта славная гимназия с пятнадцатилетними традициями – просто исполнение всех мечт. Она уверена, что если сына туда взяли, то он уже одной ногой в университете. А тут предстоит такой облом.
