Минуты две они шли молча. Светило солнце, да что там светило – жарить потихоньку начинало, воробьи чирикали в почти голых ещё кустах, музыка доносилась из открытых окон и из пролетающих мимо машин – но Сане было пасмурно. Волшебство, ещё недавно такое тёплое, радостное, оборачивалось довольно неприятной стороной.
– Атас! – вдруг сквозь зубы протянул Дима и резко дёрнул Саню за руку. – Накликали! Вон, глянь туда, – мотнул он подбородком вправо. – Данила в натуральном виде! Бежим!
Прежде чем чесануть за Димой, скользнувшим в сторону детской площадки, Саня всё-таки обернулся, куда тот показывал.
По другой стороне тротуара шёл не очень высокий, но жилистый парень, по виду класса из десятого-одиннадцатого. Русые волосы его были коротко подстрижены, на спине серой футболки выделялась оранжевая надпись «Не влезай! Убьёт!», а в левой руке он держал ополовиненную двухлитровую бутылку колы. Правой же обнимал за талию блондинистую девушку в сиреневом топике. Девушка что-то возбуждённо говорила ему, а Данила только кивал.
А вот лица его Саня так и не увидел – потому что опомнился и рванул вслед за Димой. Туда, во дворы, к песочнице и качелям. Ещё не хватало угробить белый шарик – всего-то на четвёртый день волшебства!
– Пронесло! – выдохнул Дима спустя минуту. – Вот так и живём, Санёк! В принципе, ничего ужасного не случилось бы. Ну поздоровались бы и дальше пошли. Но лучше всё-таки поостеречься. Да и зачем Данилу расстраивать? Мы ж ему лишнее напоминание, что волшебства у него больше нет.
Он сидел на бортике песочницы, упираясь локтями в колени, и вид у него был хоть картину пиши. С названием «Печалька».
– Блин, как подумаю, что через два года со мной то же самое будет, – передёрнув плечами, продолжил Дима. – Прямо жить не хочется. Прикинь, каково сейчас Даниле. Типа живой мертвец. Ни волшебства, ни старых друзей…
Саня подумал, что Данила, обнимавший хохочущую девушку, вовсе не выглядел таким уж убитым. Но это снаружи, а кто знает, что там внутри порвалось? Какая рана там, где раньше пульсировал белый шарик… ну пусть не белый, а хоть серо-буро-малиновый? И главное, никому же про эту боль не скажешь! Придётся молча терпеть.
– Ты счастливый, у тебя ещё целых три года осталось! – продолжил Дима. – А Ваньке Звягину лучше всех, пять лет!
– Слушай, а обязательно оно ровно в шестнадцать умирает, волшебство? – осторожно спросил Саня.
– Всякое говорят, – не слишком охотно отозвался Дима. – Я вот слышал про парня откуда-то из Сибири, у которого до семнадцати держалось. Только его всё равно в шестнадцать заставили из отряда уйти, во избежание. Так что он был такой одинокий волк, волшебничал без всякой поддержки. Но не знаю, правда это или сказки. Ты вообще имей в виду – мы, волнорезовские, сказки любим. Ты ещё много всякой фигни услышишь, а понять, где фигня, а где не фигня, будет сложно.
– Мальчики! – раздался сзади раздражённый женский голос. – Это вообще-то для маленьких детей песочница! Шли бы вы отсюда подальше! Безобразие! После таких и бутылки тут остаются, и шприцы… Поколение дегенератов! Вырожденцы!
Саня обернулся. Нестарая ещё кудрявая тётка в розовой куртке и узких чёрных лосинах возвышалась над ними и негодующе простирала руки. Рядом с ней топтался малыш по возрасту вроде Мишки, с красной пластмассовой лопаткой в одной руке и зелёным совочком в другой.
Очень хотелось ответить ей что-то злое и обидное, но Дима его опередил:
– Спасибо за ваше мнение, оно очень ценно для нас! Мы обязательно его учтём и сделаем соответствующие выводы! Ваша искренняя обеспокоенность нравственным климатом внушает глубокие чувства! Мы вообще всегда ценим в населении активную гражданскую позицию!
Пока тётка разевала рот, не зная, что ответить, он дёрнул Саню за локоть, и они неторопливо удалились на тротуар.
– Домашняя заготовка? – поинтересовался Саня. – Ну, как ты ей ответил…
– Да нет, чисто импровизация! – похвастался Дима. – Между прочим, ничего сложного, зато у неё разрыв шаблона.
Саня и сам так умел – хотя бы тогда, в первый свой школьный день, с хищным Боровом. Но Дима, похоже, и тут был сильнее. Что сказать гопнику, понятно, а вот как такую вредную тётку заткнуть? Здесь у Сани никаких заготовок не имелось. А уж тем более не сумел бы он так импровизировать на ходу. Крут всё-таки его новый друг! И у-шу, и флейта, и, наверное, много всякого такого, о чём он пока и не подозревает.
– Слушай, – спросил он, – а где ты этим своим Вин Чуном занимаешься?
– В Сокольники езжу, – охотно рассказал Дима, – там такой большой спортивный центр есть, много разных секций, ну и наша, её настоящий китаец ведёт. Ну, почти настоящий, он по папе китаец, а по маме русский, по паспорту он Семён Вениаминович, но рассказывал, что папу его зовут Вень Цу, и этот его папа мастер стиля Вин Чун, и дедушка был мастером, и прадедушка. А папа Семёна Вениаминовича ещё в пятидесятые приехал в СССР, учиться, ну и остался здесь, у них там в это время культурная революция была, кучу народа перерезали. Короче, он до перестройки тайно учил ребят у-шу, в Советском Союзе это типа запрещалось… а официально открыл секцию только в девяностых. Между прочим, секция эта у него не для заработка, а так, для души, а по специальности он знаешь кто? Никогда не угадаешь! Повар! Причём не в китайском ресторане, а в обычном. Он вообще прикольный мужик, весёлый такой. Но если ты заниматься у нас хочешь, учти, он строгий!
– А можно? – с надеждой поинтересовался Саня.
– Сейчас нет, ты в сентябре приходи, когда он будет новую группу набирать. Только имей в виду, надо много лет заниматься, чтобы результаты были. Я вот с шести… папе его знакомый посоветовал именно туда отдать, к Витаминычу. Тебе трудно будет, придётся переучиваться от дзюдо… Но если хочешь, попробуй.
– Слушай, – сообразил вдруг Саня, – а если к вашему Вин Чун ещё и волшебство добавить, это же вообще получится суперкруть? Брюс Ли отдыхает?
– Ну типа да, – согласился Дима. – Можно вообще без Вин Чун обойтись. Применил волшебство, и скорость реакции в сто раз выросла, от любых ударов увернёшься, любой твой удар хоть насквозь пробьёт. Причём тут даже расход силы не самый большой выходит. Только вот смотри, какая засада. Применить сможешь только чтобы детей защищать. Себя – нельзя. А если применил и тебя при этом срисовали – как будешь объяснять, откуда такие умения? Поэтому волшебство волшебством, а надо и по-нормальному тоже уметь. Пригодится.
Что пригодится, Саню убеждать было не нужно.
6.
Компьютерный клуб «Стар Форс» располагался в длиннющем жилом доме – обычные подъезды были там со двора, а всякие магазины и офисы – с улицы. «Стар Форс» разместился в торце, в подвальчике с козырьком. Вывеска сообщала, что работают здесь с десяти утра до двенадцати ночи, без выходных и праздников. На вывеске был изображён компьютер на тонких ножках и с тонкими ручками, которыми он делал приглашающие жесты.
