А потом всё кончилось – мгновенно, будто кнопку нажали.
Краснолицый крокодил вдруг обмяк, отпустил девчонку, принялся растерянно вращать головой – чуть ли не на триста шестьдесят градусов. Вылупился на девчонку, застывшую столбом, на Саню, поднимающегося на ноги.
– Блин… – сокрушённо протянул он. – Короче, извините, пацаны, перенервничал.
И опрометью кинулся к своему «Субару», юркнул на водительское место, газанул – благо светофор переключился на зелёный. Две секунды – и вот он уже исчез в потоке машин. Пятиклассница тоже опомнилась – и резво побежала прочь. Кажется, не переставая плакать.
– Живой? – хмуро осведомилась Лиска.
Она стояла возле остановки – примерная девочка, ожидающая троллейбуса, который вовсе не спешит. Именно таким троллейбусом Саня сейчас себя и представлял… голова лёгкая, а ноги тяжёлые, и надо следить за собой, чтобы не споткнуться.
– Немножко, – признался он.
– В общем, так! – распорядилась Лягушкина. – Идём ко мне. Сейчас три пятнадцать, у нас получается больше часа на разговор, потом спокойно успеешь за своим братцем-кроликом.
– А тут, на улице, нельзя? – попытался он уклониться от приглашения. Не то чтобы неприятно было идти к Лиске, просто слишком хотелось домой.
– Нельзя! – отрезала она. И тут же вполголоса пояснила: – О наших отрядных делах не стоит говорить там, где возможны посторонние уши. Или тогда надо неслышимость включать… но ты же сейчас на нуле, сам понимаешь… Ничего, я знаю, как после этого приводить в чувство… тебе понравится.
На что это она намекает, с тревогой подумал Саня. В голове тут же начали сменять друг друга разные картинки.
А всё оказалось гораздо проще – и действительно приятнее.
– Вот это вишнёвое, это – клубничное, – выставляла она на стол баночки. – Черничное не предлагаю, действует слабее. А чай заварю крепкий, и с добавкой зверобоя. Знаешь, травка такая есть, целебная. Очень восстанавливает силы. Ты вообще как сейчас? Голова сильно кружится?
– Да почти нет, – отмахнулся Саня. – Так, чепуха. А что ты с этим крокодилом сделала?
– Всего лишь погладила мозги, – усмехнулась Лиска. – Дяденька опомнился и сообразил, что ему уголовная статья светит. И свидетелей полно.
Ответить было нечего, и он молча откинулся на мягкую спинку стула. Со школьным не сравнить, там всё пластмассовое и неживое, а тут – уютно.
– Ешь варенье! – распорядилась она. – Надеюсь, поможет. Сладкое, конечно, вредно для зубов, и от него диабет бывает, но вот в таких случаях – штука незаменимая! Ты вообще хоть сам-то понял, что сделал?
– А что я такое сделал? – немного испугался Саня.
– Много чего! – теплоты в Лискином голосе резко убавилось. – Но я сейчас про лягушек. Ты же их телепортировал! Понимаешь, телепортировал! И небось, куда-то далеко! Причём не мёртвую материю, а живую! Это же волшебство высшего класса! Внепространственный перенос! В нашем отряде сейчас никто такого не может, даже Данила не мог, а вот Игрек, я слышала, мог, но только предметы… а вот чтобы животных… вроде ещё в Новгороде есть девчонка, которая такое умеет. Ты вообще соображаешь, какой это дикий расход силы? Ты вообще всё своё волшебство мог надорвать! Тебе что, Дима не говорил, чтобы никаких таких штук не делал, пока всему не научишься?
– Жалко же их было, лягушек, – попробовал объяснить Саня. – Ну сама прикинь, забрали из родного болота, посадили в банку или в пакет, они задыхались, потом их выпустили, им страшно… ну как их не вернуть в природу?
– Ага, лягушек тебе жалко, – ехидно покивала Лиска. – Лягушек, жаб всяких. А ты о секретности вспомнил? О том, что никто даже и подумать не должен про волшебство? А теперь свободно могут подумать! Вот были лягушки – и нет лягушек. Исчезли! А ведь все их видели. Значит, что-то непонятное, невозможное! Об этом рассказывать начнут, да ещё приукрашивать, подробности всякие сочинять. И в конце концов информация дойдёт до кого не надо! Дима разве не учил тебя, что когда волшебничаешь – старайся не делать чудес? Надо аккуратно, чтобы это казалось счастливой случайностью…
– Ага, – хмыкнул Саня. – Когда в марте ты Князева из-под колёс вытаскивала, это тоже казалось счастливой случайностью? Типа вот случайно взлетел в воздух по крутой дуге и на попу шлёпнулся?
– Тогда другого выхода не было, – отрезала Лягушкина. – И там речь шла о жизни и смерти. А тут вообще чепуха, с какого перепугу ты полез? Что тебе спокойно не сиделось?
– Ну как же? – Саня растерялся. Уж ей ли не понимать? – Над тобой же эти уроды издевались, и ты типа ребёнок в беде! Ну и что я должен делать, как волнорезовец? Спокойно сидеть? Вы меня для того и принимали, чтобы я мимо чужой беды не проходил!
– Ох… – не то рассмеялась, не то простонала Лиска. – Ну думать же надо головой, а не тем, на чём сидишь! Беды же разные бывают, вмешиваться нужно, когда всё совсем серьёзно! Вот как у тебя с бандой Руслана было. Или когда Князев под машину. Или когда Данила в январе пожар в детском саду тушил и малышню вытаскивал… тебе про это, наверное, ещё не рассказывали. Или вот в том году ещё, было дело, ребята из «Волкодава» раскрыли банду, которая детей похищала и продавала на органы… «Волкодав» – это отряд где-то возле Тушинской… Там вообще жесть была! А тут чепуха! Ну подумаешь, лягушек мне насовали в рюкзак! Первый раз, что ли? Не повод волшебничать! Я бы спокойно это пережила.
Саня вспомнил, каким было у неё тогда лицо – дрожащее, бледное, с полосками слёз по щекам. Ничего себе «спокойно»!
– А по-моему, – твёрдо сказал он, – как раз повод. Не люблю, когда издеваются! Я знаю, что это такое, меня в третьем классе гоняли. Знаешь, что такое «Море Лаптева»? – внезапно пробило его на откровенность. – Не слабее, чем твои жабы! И вообще, если человека травят, это чем угодно может кончиться! А вдруг ты вот так потерпишь-потерпишь, а потом в ванной утопишься? Или в окно прыгнешь! Мне папа такую историю рассказывал, ну тогда, после того, как его вызвали насчёт кваканья…
– Ну и чего ты добился? – грустно усмехнулась Лиска. – Надавал пацанам волшебных подзатыльников? Думаешь, они хоть сообразили, за что? А девчонок, значит, пожалел? Типа ты рыцарь, а мы слабый пол, нас трогать нельзя! Да ты хоть знаешь, кто этих лягушек мне в рюкзак насажал? Почему уверен, что именно пацаны?
– Потому что дежурили Блинов с Межурецким! – ласково-терпеливым голосом Ильиничны объяснил Саня очевидное.
– А ты видел, как они дежурили? – прищурилась Лиска. – Ты же в столовой был! Ты уверен, что именно они в классе убирались? Да они кому угодно могли ключ отдать, особенно если Дашка попросит. Разве такой красавице можно отказать, а?
– Но всё равно, раз пацаны ржали, значит, пусть огребают! – сурово заявил Саня. – Раз им смешно! Нечего над чужой бедой смеяться!
– Ты что, за любую глупость готов подзатыльники отвешивать? – Лиска посмотрела на него со странной жалостью. – Думаешь, они типа перевоспитаются? Ну, Саня! Ну, тебе же не пять лет! Даже если человек знает, за что его лупят, и то чаще всего пользы нет! Вот я тебе сейчас из одной умной книжки прочитаю! – она метнулась в комнату, оставив Саню наедине с вареньями.
