Впрочем, не совсем наедине: заглянул на кухню чёрный, с белым пятном на носу кот – кажется, Арамис. Посмотрел на Саню пристально: что ты за человек? Не обижаешь ли мою королеву? Может, мне остальных мушкетёров кликнуть, и всей стаей мы тебе объясним, кто прав, а кто лев?
– Ты бы лучше на мышей охотился, – шёпотом посоветовал ему Саня. – А тут наши дела, человеческие, котам не понять!
Арамис скептически фыркнул. Это ему-то не понять? Он, может, лучше Сани все эти дела знает, потому что… потому что… ну, например… а что, если когда-то, в семнадцатом веке, он действительно жил во Франции, только был не королевским мушкетёром, а просто мальчишкой… тоже тринадцати лет… отец его, допустим, был мелкий дворянин, очень бедный… как в фильме «Капитан Фракасс».
И вот однажды юный Арамис попал в беду, а его выручили несколько ребят… или лучше, чтобы он спас какую-то девчонку-простолюдинку, которую обижал наглый молодой дворянин, и тот вызвал мальчишку на дуэль, причём пускай этот молодой будет крутой фехтовальщик, Арамис ему стопудово не соперник.
И вот идёт он, Арамис, в свой последний бой, на смерть… и тут его противник вдруг падает на колени и просит прощения… да, а потом оказывается, что это наволшебила та самая спасённая девчонка, и пригласила Арамиса в отряд юных волшебников… и он принял предложение, получил волшебную силу, подружился с Портосом, Атосом и Д’Артаньяном… то есть тоже с мальчишками из французского отряда. Портос, допустим, сын трактирщика, Атос – учёного-астронома, Д’Артаньян пускай будет крестьянским сыном… Конечно, на самом деле их всех звали как-то иначе, но они взяли себе прозвища по именам самых знаменитых мушкетёров… ведь для тогдашних ребят эти мушкетёры были как сейчас Шварцнегер и Брюс Ли…
И вот они будут спасать детей от всяких средневековых зверств, наказывать негодяев… но однажды им встретится слишком сильный враг… тоже волшебник, только злой и могущественный… они проникли в его замок, чтобы спасти томящихся в подвале детей… например, он собирался их сожрать… или, ещё лучше, сварить из них какое-то колдовское зелье, дающее вечную молодость. Но наши попались, и он превратил их в котов… вот пришла ему в голову такая блажь. Котов он потом собирался затравить собаками, он держал целую псарню… только вот не учёл, что ребята тоже волшебники и в последний момент успели как-то исказить его заклинания… короче, котами-то они стали, но их выбросило во времени и в пространстве… в Россию, в двадцать первый век. Тут-то их и подобрала Лискина мама!
Какой из этого можно было бы сделать классный фильм! Саня даже облизнулся. Если бы ещё научиться писать сценарии!
Но поразмыслить над сценарием не удалось, потому что вернулась, потрясая раскрытым пухлым томиком, Лиска.
– Вот: – возгласила она. – Слушай:
«– Его, Филипп Филиппович, нужно хлыстом отодрать хоть один раз, – возмущённо говорила Зина, – а то он совершенно избалуется. Вы поглядите, что он с вашими калошами сделал.
– Никого драть нельзя, – волновался Филипп Филиппович, – запомни это раз навсегда. На человека и на животное можно действовать только внушением».
Это, между прочим, не кто-нибудь, а сам Булгаков! Михаил Афанасьевич! Ты что, не читал ещё? Ну ты даёшь! Вот, понял! Только внушением! А наши парни даже и не знают! Просто им стало больно ни с того ни с сего, и всё! Они через два дня уже забудут!
– А этот ваш с Булгаковым Филипп Филиппович, – на всякий случай уточнил Саня, – реально такой умный и правильный, что его слушать во всём надо?
Лиска чуть задумалась. Кот Арамис прыгнул ей на колени, потёрся головой, раскинул во все стороны чёрные лапы. Ему, в отличие от Сани, всё в этой жизни было понятно.
– Ну, в общем, да, – уверенно ответила Лягушкина. – Он хороший человек, врач! Гуманист! У Булгакова он самый положительный герой!
– Ну, я не знаю, – неуверенно протянул Саня. – Но мой папа любит говорить, что доброе слово и пистолет эффективнее, чем просто доброе слово, без пистолета. Мы вот недавно с Димой одного пацанчика выручали, которого отчим лупит, и знаешь, круто подействовало.
И он в подробностях рассказал, как Дима повоспитывал Ромкиного отчима, какой мощный был эффект.
– Вот же идиоты! – внимательно выслушав, прокомментировала Лиска. – Это я про вас с Димкой, если кто не понял.
– Почему идиоты? – возмутился Саня. – По-твоему, нам нужно было молча смотреть, как этот гад Ромку лупцует? Кажется, кое-кто сейчас Булгакова читал, типа никого нельзя драть? Ну вот мы и сделали прямо как этот доктор Филипп Филиппович прописал!
– Ага, сделали! – фыркнула Лиска. – Придушили, устроили полёты ремней, чуть инфаркт дяденьке не организовали… Без спецэффектов никак нельзя? Будто других способов нет, не таких жестоких? Ну и чем вы с Димкой получаетесь лучше, чем этот Александр Григорьевич? Он своего Ромку лупит за воровство, а вы его душите за жестокость! Не видишь, как похоже?
– Да что похоже-то? – взвился Саня. – Ничего не похоже!
Папа в таких случаях говорит: сравнил телегу с вертолётом!
– Ну сам смотри, – как-то очень по-взрослому вздохнула Лиска. – Ромка виноват? Виноват. Он же реально бабушкины деньги украл. Отчим его наказывает ремнём. А почему? Потому что сильнее. Отчим виноват? Виноват. В том, что реально жестокий. Вы его тоже наказываете ремнём, только не лупите, а душите. Почему? Потому что вы сильнее, вы крутые волшебники, а он простой человечишка. Он считает, что если сильнее, то можно силой расправляться, и вы точно так же считаете. Вот и выходит, что разницы нет!
Саня даже чаем поперхнулся. В том, что говорила сейчас Лиска, царствовала железобетонная логика. Ни в каком месте её рассуждений нельзя было ткнуть пальцем и торжествующе сказать: ага, тут ошибка! Но вместе с тем он до самой глубины, до сердца… до белого шарика чувствовал: всё не так. Вот как если тебя начнут убеждать, что дважды два будет восемь, и доказательства приведут, и фиг ты эти доказательства опровергнешь, они чёткие, понятные… а ведь всё равно знаешь, что четыре… хотя доказать и не можешь. Ни малейшей ошибки он сейчас в Лискиных рассуждениях не видел, и от этого кружилась и без того тупая голова.
– Тогда что же, – растерянно спросил он, – получается, что и защищать никого нельзя? В смысле, силой? Вот я иду по улице, вижу, гопники первоклашку грабят. Я мимо должен пройти? А если не мимо, то как? Люлей навешать, или из Булгакова им зачитывать, типа нехорошо? Книжку спецом с собой носить, с закладками? Так на них, между прочим, Булгаков не подействует, на них только люли подействуют. Будто сама не знаешь! И вообще, – вспомнив папу, сообразил он, – а зачем тогда России армия? Зачем все эти автоматы, ракеты, авианосцы? Пускай на нас другие страны нападают, а мы будем внушением действовать! Из умной книжки прочитаем цитату!
– Одно дело защищать кулаками, – ничуть не поколебалась Лягушкина, – а другое дело наказывать кулаками. Я понимаю, когда человека совсем уже грабят и убивают, и ничего другого поделать нельзя. Тогда можно и силой. Даже убить, наверное, можно, если чужую жизнь спасаешь. Но вот если как у вас с Ромкиным отчимом… когда вы его ремнём душили… что, без этого никак нельзя было обойтись? Просто выкинуть ремень в форточку вам мало? А погладить ему мозги не догадались? Своих мозгов не хватило? Спецэффектов вам захотелось?
