Потом было много всяческой суеты и беготни – вместо долгих лекций Генка предпочитал объяснять всё на практике. Пришлось крутить компас, нацеливаться на дальние деревья, на палатки, даже на дым от костра в лагере старшеклассников – сейчас, солнечным утром, он казался куда ближе, чем когда они с Гошей пробирались туда по тревожному ночному лесу. Но забавнее всего было прикидывать на глаз количество шагов до какой-то точки, а после идти туда, проверять свои догадки. А вот читать карту – скучновато. Слишком много всех этих значков: овраги, лиственный лес, луга, переправа, кладбище… Прямо как на уроках географии в шестом классе.
– Ну вот, – учуяв запахи обеда, подвёл итог Урвачёв. – Типа вы прошли инструктаж, всему научились. Теперь главное не заблудиться. И мобильники, само собой, проверьте, заряжены ли. А то ещё не хватало вас по кустам собирать.
– Между прочим, – добавила оказавшаяся рядом Елеша, – автобусы заказаны к пяти, и если кого-то придётся ждать, то этот кто-то, вернее, его родители, будет потом оплачивать каждую лишнюю минуту.
Для начала он коснулся волшебства, погладил белый шарик и понял: кое-что уже накопилось. На телепортацию коров не хватит, а на всякие мелочи вроде завес или волн ужаса – вполне. Правда, пока в этом не было нужды.
Саня остановился, поправил лямку рюкзака. Снегирёв, разумеется, ждать не стал – всем своим видом он демонстрировал, что для него никаких Сань Лаптевых вообще в природе не существует. И раз уж им велели идти вместе – значит, они будут идти в одном направлении, но каждый – в автономном плавании.
Карту, впрочем, Саня ему не доверил. Как получил из рук Динамометра, так и держал при себе. Зато Снегирёв завладел компасом и немедленно повесил на шею.
– Сейчас половина второго, – напутствовал их Николай Геннадьевич. – Контрольный срок выхода на пикет – половина четвёртого, после этого уже начнём волноваться. Не забывайте, автобусы приедут в пять… ну, может, в полшестого. Но у вас расстояния-то всего – три кэмэ, это ваши бабушки-дедушки за час бы прошли, а вы пошустрее вроде. Главное, идите строго по линии маршрута, никуда не отклоняйтесь. Усвоили?
Саня с Максом молча кивнули – и были отпущены.
Поначалу всё и впрямь казалось чепуховым. Вот на карте отмечена точка старта, вот красная линия уходит в лес, но как раз вдоль натоптанной тропы. Вот слева – маленькое болотце, и на карте оно же показано волнистыми линиями. Вот справа – овраг, и на карте он же, в виде овальной кривой с палочками внутрь.
Сложности начались дальше, когда тропа повернула вправо под прямым углом, а красная линия и не думала изгибаться, и значит, следовало сойти с тропы и углубиться в мрачный еловый лес.
– Давай сюда компас, – распорядился Саня. – Сейчас будем азимут брать и с картой сверять!
– Ты лучше карту дай, – проворчал Макс. – Представляю, как ты сверишь!
– Да уж не хуже тебя, – Саня почувствовал, как закипает в нём злость. Можно подумать, что этот Снегирёв – опытный походник, который с вершин своей немереной крутизны снисходительно взирает на желторотого новичка Лаптева. Но тут же сообразил, что обижаться глупо. В самом деле, сейчас разве это важно? Раньше прочих они на финиш выйдут, позже – какая разница? А важно вытянуть из него всё насчёт Лиски. Только как? Вот так спросить в лоб? Не исключено, что ответ тоже будет в лоб. То есть по лбу.
А поэтому – гладим белый шарик, пробуждаем волшебство… Дима сказал бы «активируем», но это слово Сане не нравилось. Напоминало о таблетках активированного угля, которыми кормила его мама, когда бунтовал желудок. А пробуждать – вот это по-человечески. Интересно, а как Дима свою розу активирует? Поливает, что ли?
Так… Проснулся, шарик? Вот и молодец! Теперь сочиняем образ цели… а цель пока простая: определить, что чувствует Макс, когда говорит. Устроим ему что-то типа детектора лжи. И нажимаем слегка на спусковой крючок. Расход силы чепуховый. А польза, наверное, большая будет.
– Да ладно, держи, – демонстрируя миролюбие, Саня протянул карту Максу. – Давай, покажи класс. Кстати, мы сейчас в какой точке, по-твоему?
Получив карту, Макс долго её разглядывал, потом неуверенно ткнул пальцем:
– Вроде вот тут…
Саня посмотрел. Место, куда попал снегирёвский палец, ничем не отличалось от прочих.
– А где тут нарисован поворот тропы? – задумчиво протянул Саня. – Вон глянь, тропа же показана, и мы по ней шли. И она дальше прямо тянется, тут, на карте, а по жизни, вправо поворачивает.
– Фигня! – заявил Макс. – Карта, может, старая, а тропа успела зарасти. Главное, компас есть, сейчас возьмём азимут вот до этого прудика, синенького, и пойдём по азимуту.
– Ты что, типа много в походы ходил? – хмыкнул Саня.
Снегирёв, вопреки ожиданиям, не стал впаривать, будто истоптал всю тундру и тайгу:
– Да не особо. В прошлом году турслёт был, я ездил, а на позапрошлый Дашка. Но в тот раз ориентирования вообще не было, только костры жгли и узлы вязали.
– А кстати, что Дашка сейчас не пошла? – задал Саня вполне невинный вопрос. И тут же сработало волшебство: жёлтым цветком над головой Макса вспыхнула тревога, и ещё замигала синяя грусть, и всё это окутала фиолетовая дымка раздражения.
– Тебе какое дело? – буркнул Макс, не отводя взгляд от карты.
– Да так просто… Что, и спросить нельзя?
Фиолетовая дымка слегка рассеялась. А грусть с тревогой остались.
– Считай, что я тут представляю нашу семью, – ответил Макс. – У Дашки дома дела всякие.
– Ясно, – кивнул Саня. – Давай тогда азимут брать. Рули, раз ты хотел. Я командовать не рвусь… в отличие от некоторых.
– На меня намекаешь? – прищурился Макс. Жёлтый цветок тревоги стал ярче, зашевелил лепестками, грусть тоже усилилась, но заметно позеленела… Значит, понял Саня, её причина уже какая-то другая.
– Ага, – признал очевидное Саня. – Про вас с Дашкой все говорят, что вы класс держите. Как это называется… неформальные лидеры, вот!
Сиреневая дымка раздражения резко усилилась.
– Больше слушай всяких идиотов, – бросил Макс. – Небось твоя подружка Жаба наквакала?
И сразу грусть вновь поголубела. Ага, значит, этот цвет именно с Лягушкиной связан! Значит, чем-то она Макса сильно расстраивает. И не только расстраивает. Вот эти малиновые сполохи – несомненно, страх.
– Я и сам не слепой, – заметил Саня. – Вижу, как вы Лягушкину доводите… и почти всегда чужими руками. А раз вас слушают, значит, вы в авторитете. Что, скажешь, не так?
Над Максом расцвёл ярко-алый цветок – злость.
– Тебе-то какое дело! – выкрикнул он. – Приехал к нам из своего Краснодара, приняли тебя как человека, и ты сам как человек был… а потом из тебя это самое попёрло… на букву «г».
– Как человек – значит, пока вместе с вами Лягушкину доводил? – усмехнулся Саня. – А как понял, что это западло, и перестал – уже, значит, на букву «г»?
