– А что повод?
– Верность. Понял, что проживешь с этой женщиной жизнь, женись.
– Сразу так раз, и понял? – недоверчиво спросил Сергей, также закуривая очередную сигарету.
– Для этого мужику голова и нужна. Правда, работает она в амурных делах плохо.
– Спасибо за совет.
– Не за что. Ты не гони коней, слушай сердце.
– Ладно. И голову слушать, и сердце. Понял. Ты спать собираешься?
– Нет. Мне полчаса осталось.
– А я пойду, подремлю. Счастливо вам с женой. – Сергей протянул початую пачку сигарет.
– Спасибо.
Глава 10
Родители Сергея жили недалеко от вокзала, поэтому он специально не сообщил время прибытия поезда, чтобы не встречали. Сегодня суббота, значит, оба должны быть дома. Он толкнул старую дверь подъезда – мода на домофоны досюда еще не добралась, и поднялся на четвертый этаж. Мама, Надежда Константиновна, открыла сразу после звонка.
– Сынок! – Она обняла его на пороге. – Как хорошо, что ты приехал!
– Как обещал. – Сергей вошел в прихожую, поставил чемодан. Из комнаты выглянул отец, Вениамин Васильевич.
– Как дорога?
– Нормально, пап, – ответил сын, пожимая руку. – Как обычно, на поезде.
– Как это дипломника отпустили?
– Я отложил диплом на год. Пока поработаю в столице на компьютерах.
– Что-то тут не так, – нахмурился отец. – Тебя не отчислили за прогулы? Ты постоянно в Москве.
– Нет, – совершенно честно ответил Сергей, – не отчислили. У меня хорошая работа в столице.
– Торговля одна.
– С физики тоже не особо щей похлебаешь.
– Да что вы, не успел сыночек приехать, как уже спорите? – всплеснула руками мама. – Давайте к столу.
Вся семья села за стол, Надежда Константиновна налила суп.
– Если с торговлей не сложиться, – продолжил Сергей, – всегда вернусь в Академгородок. – А так хоть денег заработаю.
– На твою учебу денег у нас хватает.
– Как там завод? – Сергей решил перевести тему. И мама и папа работали на одном градообразующем заводе тяжелого машиностроения.
– Загибается. И до перестройки управление было не ахти, а теперь совсем плохо. Оборудование не менялось лет тридцать, все устарело и ломается. Объявили хозрасчет, теперь продукцию должны сами сбывать. А ее никто не берет. Молодежь на завод не идет, им подавай чистенькую работу. Старики на пенсию уйдут – кто будет работать?
– Может, и не нужен этот завод?
– И чем будем заниматься?
– Крупный машиностроительный завод за Уралом – нонсенс. Во всем мире такие предприятия строятся поближе к источникам сырья и потребителям. У нас же электроэнергии мало, уголь, металл везется за тысячи километров. Основные потребители в Центральном Черноземье, тоже очень далеко. Единственное оправдание такому заводу – во время войны может производить технику вдали от фронта. Но опять же современная война не будет иметь фронтов, ракетой можно достать любой завод.
– Да, я это понимаю, что ты мне талдычишь? Государственный завод должно поддерживать государство.
– А не до того нашему государству. Есть более важные проблемы.
– Что может быть важнее для государства, чем благосостояние его граждан?
– Пап, ты прямо как на политинформации заговорил. Я тебе мог бы назвать много проблем, но скажу важнейшую: удержание власти в условиях дефицита бюджета, всеобщей коррупции и падения производительности труда.
– Меньше бы США да НАТО лезло в наши дела, было меньше военных расходов.
– Ага. – Сергей не стал встревать в спор на политические темы, хотя был уверен, что СССР погубило себя само. Без некоторой помощи Запада, впрочем, не обошлось. Отец был коммунистом старой закалки и вряд ли окружающая действительность могла поколебать его взгляды.
– Как у тебя со Светой? – спросила мама, ставя на стол жареную картошку с мясом и грибами.
– Хорошо. Провожала, обещала ждать.
– Ты бы уж определялся, девушка уже три года ждет.
– Хорошо, мам. Хорошие грибочки.
– Сами собирали. В этом году хороший урожай белых грибов, сходим на выходные.
– Конечно. А кто из моих друзей в городе, не знаешь?
– Большинство разъехалось. Хотя Костя Татаринцев остался. В супермаркете работает, что открылся около базара.
– Ага, схожу к нему, узнаю новости.
– Ты надолго-то приехал?
– На недельку. Работы пока нет, вот и отпустили.
Сергей взял небольшую сумку и отправился в супермаркет к Косте. «Супермаркетом» это заведение можно было назвать с большой натяжкой. Сергей помнил небольшой одноэтажный магазин, который стоял здесь раньше, торговавший мелочами по хозяйству. Так просто и назывался: «Тысяча мелочей». Сейчас тоже назывался просто: «Мега». Зайдя внутрь, он увидел, что торговых помещений стало больше за счет подсобок. Прежних хозяйственных мелочей почти не осталось, их заменили напитки, снеки, спиртное, сигареты и прочий импортный ассортимент ларьков. Хотя и отечественные товары тоже были представлены – те, которые были хорошо упакованы. Эра капитализма начиналась с глянца.
– Могу я увидеть Костю Татаринцева? – спросил Сергей у продавца, распаковывающего коробку «Сникерсов».
– Поднимитесь наверх, – ответит тот.
Действительно, в одноэтажном здании имелся второй этаж; когда Сергей поднялся по шаткой лестнице, то понял, откуда: это был чердак, наспех переоборудованный под офис. Костя на повышенных тонах разговаривал с каким-то мужчиной. Он повернулся к Сергею, сначала не узнав его, потом улыбнулся:
– Привет, Серж, какими судьбами в наши края?
– Да вот родителей приехал поведать.
– Вижу, неплохо устроился, – удивленно присвистнул друг, оглядывая его с ног до головы. – Ученым стали много платить?
Еще в школе Константин был не бедным парнем благодаря маме, занимающей крупную должность в советской торговле. У него всегда имелись джинсы, батники, темные очки в тонкой золотой оправе, жвачка, «пласты» с записями западных исполнителей и прочие атрибуты «красивой» жизни тех времен. Пока Сергей учил математику и физику, готовясь к поступлению в университет, Костя налегал на другие «науки»: спекуляцию, связи, блат. Однако, несмотря на родительскую помощь, «обучение» шло со скрипом. То ли парень был ленивым, или просто не везло. Пару раз попавшись на фарцовке, забил на зарабатывание денег. Да и родительских хватало с лихвой.
– Я временно в командировке в Москве, по компьютерным делам. А ты вижу, не изменил торговле.
– Да куда я денусь, – скривился Константин. Он повернулся к отчитываемому работнику и сказал. – В общем, за испорченный товар буду снимать с зарплаты. Не нравится такой расклад – увольняйся.
